— Зато если победишь, здорово прибавишь в опыте!
— Если поймешь, что именно принесло тебе победу, да. Но, как правило, опьяненные неожиданным достижением юнцы не помнят, что и в какой последовательности делали, добиваясь победы, а потому не всегда оказываются способны ее повторить.
Я собрался было продолжить спор, но вспомнил старые уроки. Отец говорил и действовал очень похоже, вдалбливая в меня науку жить. И мне предстоит проделать то же самое, когда обзаведусь собственным сыном. Еслиобзаведусь.
Опираясь о стол, встаю.
— Вас никто никогда не называл занудой?
Джерон улыбнулся совсем по-мальчишески.
— В глаза — нет. Но за спиной, насколько понимаю, такое происходило не раз.
— Тогда буду первым: вы — жуткий зануда, зануднее, наверное, я еще не встречал. Но, ххаг подери, ваше занудство как лекарство: принимать противно, только выздороветь без него не получается.
— А вы здоровы? Уверены?
— До кончиков волос!
— Тогда я могу спокойно идти досыпать.
— Э, нет, раз уж вынудили меня откровенничать, получите сполна! В поместье мы поедем вместе.
На лице парня отразилась неподдельная мука:
— Может, передумаете? Честно говоря, я предпочел бы…
— В карете выспитесь!
Лунная излучина,
последняя треть утренней вахты
Разумеется, в карете спать неудобно, но Джерон старался. Старался настолько упорно, что и в самом деле уснул, к моему искреннему неудовольствию. Но делать было нечего, и пришлось таращиться в окно, потому что ко мне сон так и не соизволил прийти.
Матушка, конечно, все поймет. Не станет ругать или обвинять. Возможно, поверит моим объяснениям и согласится, что со мной все в полном порядке, но до этого… До этого будет минута, вдох, миг, когда она увидит. Меня. А я не смогу посмотреть ей в глаза. Даже зная, что ничего не потерял, а быть может, еще и приобрел. Почему я все равно чувствую себя виноватым? Только ли из-за волос?
Нет, не только. Умер человек, который был мне защитой. Если бы в дело не вмешались беспечность и легкомыслие, Баллиг остался бы жив. Я же чувствовал неладное! Хотел удостовериться в правоте сомнений или прогнать их, пришел в дом к Сойнеру, но… Не довел начатое до конца. Ах, никого нет? Ну и ладушки: не буду напрягаться. А следовало всего лишь немного напрячься, всего лишь минутку побыть серьезным, и одной потери можно было бы избежать. Не допустить. А уж что касается Кириан, тут моя дурость переходит все мыслимые границы!
Ну что мне мешало хоть раз внимательно прочитатьтех, кто находится рядом? Тем более, от этого зависит не только мое, но и их благополучие. Нет. Ленился. Откладывал на потом. Предпочитал запугивать намерениями, но никогда не доводил их до осуществления. Кретин. Нужно было своевременно узнать о близких отношениях парочки и принять меры. Отпустить Кириан сразу же, как только забеременела: и Баллигу было бы спокойнее, и моя защита не пострадала бы. Точно! Вот почему Алике удалось так легко пошатнуть волю моих телохранителей. Потому что я не поддерживал связь на должном уровне. А это, в свою очередь, происходило от того, что…
Мне было жаль делить свою жизнь с кем-то еще.
И как я не понимал… Выкраивая местечко в сердце для чужого сада, ничего не теряешь: он будет расти, цвести, приносить плоды. Только позволь семенам попасть в плодородную почву, помоги взойти и оберегай от бурь и засухи. Все так просто… Наверное, еще не поздно? Хочется верить. До боли хочется!
Джерон остановился на краю прячущегося в ивовых зарослях бассейна.
— Зачем мы сюда пришли?
— Я думал, вам будет интересно взглянуть.
— В самом деле?
Он присел на корточки, всмотрелся в спокойную воду, в маслянисто-черный блеск песка на дне.
— Здесь… все и случается?
— Именно.
— Хорошее место. Малое, но устойчивое Средоточие Нитей. И магии ровно столько, чтобы она могла питаться тем, что есть, а не требовать большего. Все продумано весьма тщательно, можете не беспокоиться: эта купель проживет еще очень и очень долго.
— И будет хранить память еще многих и многих…
Я почти шептал, но он услышал и повернул голову в мою сторону.
— Память?
— Когда наступит срок, я приду сюда, погружусь в эту воду и буду отдавать ей все свои воспоминания, одно за другим. Пока не опустошу сознание. Полностью. А потом… умру.
— Жестоко.
— Да, жестоко. Но, видимо, так было нужно.
Джерон нахмурился, снова всматриваясь в стенки бассейна.
— Неужели нельзя было обойтись… Нельзя: клятое равновесие. Только один Страж, вошедший в силу, иначе подпитка истощится раньше, чем запланировано, и город вновь станет беззащитным… Но вы ведь давно уже приняли ЭТО?
— Да. С раннего детства. Отец, как только я стал способен понимать, привел меня сюда и рассказал все, что мне нужно было знать.
О да, рассказал. С такими подробностями, что мне стало дурно, в прямом смысле слова. Меня вырвало, прямо в купель. А потом я убежал и долго прятался в саду, но не из страха принимать свою судьбу, а из-за того, что мое малодушие и трусость разочаровали отца. Точнее, мне так казалось, но когда пришло время возвращаться, и я, едва дыша, открыл дверь… Они с матерью сидели за столом на кухне. Ужинали. Помню, отец обернулся на звук шагов, улыбнулся и сказал: «Ты как раз вовремя! А ну-ка, мой руки, пока рыба не остыла!» И я понял: он не сердится. Ни на что. А еще — очень рад. Рад видеть, что его сын все же нашел в себе смелость следовать предписанному пути…
— Знаете, я вам завидую.
В голосе Джерона проступила боль. Старая, почти седая, но все еще сильная.
— Завидуете?
— Вы не теряли время зря.
— А вы? Теряли?
Он отвернулся, уставился в водную гладь и молчал так долго, что когда снова заговорил, я уже перестал надеяться на ответ.
— И не только время. Однажды чуть было не потерял самого себя. Но знаете, мне до сих пор кажется: какие-то из фрагментов мозаики все-таки потерялись. И я никак не могу их найти.
— Может быть, не там ищете?
— Может быть.
Теперь он улыбнулся: вода не стала лгать и показала мне его улыбку, отраженную, как в зеркале.
— Значит, здесь хранятся воспоминания всех ваших предков, всех Стражей Антреи?
— Да, всех до единого.
Всех до единого… И как я раньше об этом не подумал?! Ведь самый первый Рэйден Ра-Гро тоже должен был оставить свою тень в купели? И если я могу видеть призраков отца и деда, то почему бы… Нет, слишком давно это было. Никаких сил никакого серебра не хватит, чтобы вернуть к жизни память, утраченную несколько столетий назад.
— Очередное разочарование?
Откуда знает? Ах, да, он же тоже может видеть отражение моего лица в воде бассейна. Наверное, заметил, как я просиял и тут же снова сник.
— Мне пришла в голову одна идея, но… Она невыполнима.
— На самом деле или это вы так думаете?
Я в нем ошибся, и крупно. Он не только зануда, но еще и заноза.
— Есть разница?
— Конечно! Если не умеешь ловить рыбу, не утверждай, что в мире не может быть рыбаков.
Ну все, сейчас получишь… И только попробуй заявить, что это возможно!
— Вода хранит воспоминания всех Стражей, это верно. И я могу, когда сильно захочу, на короткое время вызывать их призраки, делясь своей жизненной силой. Но мне удается поговорить только с отцом и дедом, ну, иногда я вижу еще прадедушку, и на этом все. Дальше зайти не могу. Поэтому, когда подумал, что самый первый Страж может дать ответ на мучающий меня вопрос, обрадовался было, но, увы: я не могу его позвать.
— Не так: вы уверены, что он не придет.
— Ну и что? С той стороны, с другой… Результат один.
— А вы попробуйте.
Он обернулся, чтобы я мог видеть его хитрую улыбку, не искаженную отражением.
— Бесполезно.
— Почему? Как вы это делаете? Говорите с водой, верно?
— Да. Но моих сил не хватает, чтобы добраться до тех слоев, которые…
— Запомнили далекое прошлое? Хм… Возможно, вы правы.
— Я знаю, что прав!
— Только не горячитесь: правота доступна каждому. А вот истина существует вне нас и независимо от нас.
Джерон наклонился над бассейном, касаясь правой ладонью воды.
— Постучите в дверь, и вам отворят.
Минуту ничего не происходило, но минута истекла, и вместе с ее останками над купелью в воздух начали подниматься струйки пара. Сначала совсем слабые, почти прозрачные, потом все гуще и гуще, они начали сливаться друг с другом, уплотняться, принимать форму…
Он совсем не похож на меня: невысокий, тонкокостный, болезненно-бледный. Только волосы светлые, а глаза… С расширенным зрачком, из-за величины которого кажутся черными. Знакомые глаза. Очень знакомые. И черты лица кого-то напоминают. Они должны быть потоньше, поострее, и тогда… Ххаг! Тогда он был бы копией той женщины, со старых набросков!
— Пожалуй, я оставлю вас вдвоем.
Джерон встал и двинулся прочь.
Вдвоем? Он… он видит?!
— Вы видите призрак?
— Конечно. А не должен?
— Но обычно никто, кроме меня не способен…
— Тех призраков вызываете к жизни вы, своими способами. А сейчас я попросил воду об одолжении, и она, видимо, посчитала невежливым не показать мне результат моих усилий. Все очень просто.
Да, у него всегда ВСЕ ПРОСТО!
— Я подожду вас… где-нибудь. О, придумал: познакомлюсь пока что с вашей матушкой.
И он, раздвинув руками ветки ив, шагнул, на прощание заявив:
— Возражения не принимаются!
Гад какой… Я не собирался встречаться с Инис. Не сегодня. Но теперь придется. Одна надежда: матушка даст непрошеному гостю от ворот поворот и не успеет узнать о моих злоключениях.
— Ты потревожил мой покой. Произошло нечто ужасное? Городу грозит опасность?
Голос предка звучал тихо, будто воды реки накатывались на берег, шурша песком, но я отчетливо слышал каждое слово.
— Нет, уже нет. Но я нигде не мог найти ответ на один вопрос…
— Какой?
— Недавно в городе появилась девушка. Я пропустил ее, не распознав угрозу, потому что раньше не сталкивался ни с чем подобным. Даже не мог предположить… Она оказалась безумной. Но хуже всего было то, что она обладала таким же даром, как и я. Могла