Пока я удивлялся беспечности коронованных особ, возница покинул свое место, подошел к дверце кареты и распахнул ее, сгибаясь в поклоне, удивительно похожем на насмешливый. Непонятно только, к кому относилась явленная насмешка: к зрителям или к особе, медленно выбравшейся на свежий воздух.
Прошедший год если и изменил Рикаарда, то не в лучшую сторону. Худобу можно списать на то, что мальчик начал тянуться вверх, как и положено, в общем-то, четырнадцатилетним подросткам, но осунувшееся лицо с кажущимся из-за этого чересчур крупным носом упрямо твердило: не все так очевидно. А по-старчески капризные складки у рта совсем не радуют…
Золотисто-ореховые глаза сощурились от яркого солнца, и только сие обстоятельство помешало его высочеству сразу хорошенько меня рассмотреть. Эрне что-то недовольно буркнул в сторону, но поспешно подошел к принцу и поклонился.
– Вы так быстро нас покинули, капитан… – наверняка подражая отцу-королю, скучающим тоном протянул Рикаард. – Несомненно, дела были неотложные?
– Ваше высочество, я всего лишь взял на себя труд передать вверенное мне послание.
– Труд завершен успешно?
– Да, ваше высочество. Позвольте представить вам…
Принц последовал взглядом в направлении, указанном рукой капитана. Распахнул глаза. Снова сузил. И крылья тонкого носа начали опасно раздуваться.
Узнал? Ну и ладушки, не надо будет тратить силы на притворство.
– В представлении нет нужды, капитан, мы с его высочеством уже знакомы. Счастлив приветствовать высокого гостя поместья Кер-Эллид, и позвольте заверить вас в моей полнейшей готовности…
– Из твоих рук я не приму НИЧЕГО.
Если бы я не видел, как двигаются губы принца, подумал бы, что слышу змеиное шипение, бесстрастное, обжигающе-холодное и смертельно ядовитое. Эрне недоуменно нахмурился, а Рикаард тем временем прошествовал к крыльцу.
– У этого дома имеется хозяин? – презрительно осведомился его высочество, глядя мимо меня.
А ведь мальчишка читал виграмму и должен знать, что я располагаю ничуть не меньшими правами, чем dou Лигмун. Дает понять, что ни в грош не ставит заверенную королевской печатью бумагу? Не слишком ли самонадеянно? Рассчитывает на поддержку сопровождающих? Капитан, судя по медлительности и отсутствию желания следовать за принцем, уважает распоряжения высокопоставленных особ. А двое остальных… Хм, они, пожалуй, не принимают в расчет вообще никого.
Примерно одинакового роста, похожие друг на друга, как братья, но один явно старше и черты лица погрубее, хотя и младшего красавцем назвать трудно, поскольку словно приклеенная к тонким губам улыбка вызывает немедленное неприятие, тусклые же серые глаза и первого, и второго равно не отражают никаких чувств и мыслей, прямо не части живого существа, а схваченные первым морозцем грязные лужицы, разделенные острыми холмами носов. Тонкие струйки сальных черных волос, стекающие на лоб, мало опрятности в одежде… Но двигаются оба весьма ловко и ухватисто. Телохранители? Скорее всего. Оружия на виду нет, впрочем, под свободными куртками из свиной кожи может находиться много интересных и опасных вещиц.
– Разумеется, ваше высочество.
Он даже не повернул головы в мою сторону, продолжая смотреть прямо перед собой.
– Вам больше ничего не нужно? А то я еще сготовлю!
Лита выглянула из двери, увидела новые лица и испуганно замерла на месте.
– Прибыли гости, красавица, – нашел я выход из создавшегося тупика. – Проводи их к dou Лигмуну, будь добра.
Она сглотнула, опустила глаза и пригласила:
– Заходите, я сейчас хозяина позову.
Поднимаясь по ступенькам и проходя на террасу, принц ухитрился сохранить на лице каменно-презрительное выражение, двое же телохранителей, прежде чем войти в дом, весьма пристально осмотрели меня, причем младший, не разжимая губ, ухмыльнулся, а старший осклабился, обнажив желтоватые и не слишком часто посаженные в челюсти зубы.
Когда троица благополучно исчезла из поля зрения, капитан, так и оставшийся во дворе рядом с каретой, сплюнул им вслед и занялся лошадьми, показывая, что не расположен к разговору. Я понял намек, собрал опустошенную посуду и отнес на кухню, по пути едва не столкнувшись с Мэттом, который целеустремленно и энергично просквозил мимо, даже не удостоив меня приветственным словом. Нарастающая с каждой минутой недружелюбность молодого мага вызвала к жизни закономерное: «Почему?», настоятельно требующее ответа, за коим я и отправился в комнату парней.
Зрелище, открывшееся моему взгляду, удивляло еще больше, нежели все предшествующие события: Мэтт торопливо укладывал вещи в походную сумку, Бэр спокойно сидел на подоконнике, положив костяной лук на колени и отрешенно наблюдая за суетой старшего товарища, Хок стоял посередине комнаты, глядя то на одного, то на другого, явно не решаясь спросить, в чем причина неожиданной спешки. А вот я решился:
– Куда собираемся, да еще так скоро?
Маг выпрямился, пятерней убрал белобрысую челку со лба:
– Видел, кто приехал?
– А как же! Можно сказать, первым встречал.
Глаза Мэтта укоризненно блеснули: «Зачем тогда спрашиваешь?», и он снова склонился над сумкой.
– Так куда торопимся?
Маг повернулся ко мне, негодующе морща переносицу:
– Издеваешься, да?
– Ничуть. Просто интересуюсь.
– Лично я не хочу оставаться под одной крышей с его высочеством, да и Бэр тоже. Правда, Бэр?
Если расчет был на поддержку, то белобрысый ошибся в предположениях: лучник и ухом не повел, успешно избегая участия в беседе. Зато я убегать не собирался:
– В чем трудность?
– А то сам не знаешь! Стоит принцу вспомнить, при каких обстоятельствах мы все встречались, и…
– При каких? – с любопытством встрял Хок.
Маг отмахнулся:
– Неважно! В любом случае, его высочество вряд ли хранит о нас добрые воспоминания, поэтому…
– Что было-то? – воспользовавшись следующей паузой, продолжил расспросы рыжик.
– Было! – фыркнул Мэтт. – Вон, у Мастера нашего спрашивай! Захочет, расскажет, не захочет, будешь знать, как нос во все дырки совать!
– Я не сую! – обиделся Хок. – Но если это что-то серьезное и может быть опасным, мне лучше все узнать пораньше.
– Много будешь знать, быстрее уйдешь за Порог, – предостерег я его и попробовал успокоить мага: – Принц – моя забота, а не ваша.
Тот недоверчиво качнул головой:
– А его псов ты видел? Из нас троих только рыжий недомерок обожает возиться с лезвиями всех мастей, а мне, к примеру, против воина в честном бою не выстоять, да и Бэру тоже.
– Это кто недомерок?
Хок грозно упер кулаки в бока, лучник же, казалось, стал еще безразличнее к происходящему.
М-да, хороша компания: один в панике, второй в дремоте, третий пышет гневом, да так, что скоро взорвется. Надо утихомиривать, и немедленно:
– Разберем все по порядку. Во-первых, никто не собирается с вами драться. Во-вторых, следить за «честностью» боя лично я не намерен, так что действуй как пожелаешь. В-третьих, Хоккур вовсе не недомерок, а вполне обыкновенного роста молодой человек. Еще вопросы будут?
– Как у тебя все просто! – возмущенно взмахнул руками маг. – Только в жизни получается наоборот, никогда не замечал?
– Замечал. Хорошо, расскажи, что именно тебя тревожит.
– Что? – Он поднял обреченный взгляд к потолку. – В поместье вместе с нами будет жить человек, которому мы все, за исключением Хока, здорово насолили. Неужели ты не допускаешь, что принц захочет отомстить? И тогда нам придется…
Я протянул Мэтту футляр:
– Прочитай, пожалуйста. А потом поговорим. Если понадобится, конечно.
Белобрысый выполнил мою просьбу, позволяя и рыжику заглядывать в виграмму через плечо. Бэр задумчиво смотрел на увлеченных чтением парней, но не делал попытки к ним присоединиться. Не прошло и минуты, как темные глаза мага и карие – Хока вместо бумаги уставились на меня.
– Это правда? – переспросил Мэтт.
– Как видишь.
– Ну, значит, все в порядке! – сделал радостный вывод рыжик.
– Да, но…
– Обещаю: никому из вас ни принц, ни его сопровождающие вреда не причинят. А чуть позже приедет ректор, и у нас не будет больше никаких забот. Вообще.
Маг покусал губы, но, прежде чем сдаться окончательно, предпринял последнюю попытку добиться вразумительного ответа от товарища:
– А ты что скажешь, Бэр?
Лучник повел правым плечом:
– Что и раньше. Ему виднее. Как прикажет, так и будет.
Мне действительно виднее. Но почему в голосе брюнета послышалось эхо старой, потерявшей яркость и остроту, но тем не менее все еще живой боли? Та самая заноза? Как бы ее поскорее нащупать?
После непродолжительного разговора с dou Лигмуном принц удалился в отведенные и спешно подготовленные для его высочества покои. Я последовал примеру Рикаарда, но, разумеется, направился в свою комнату, по несчастливому стечению обстоятельств расположенную на том же самом этаже и выходящую в тот же самый коридор, только в противоположном его конце. Вверенная моему присмотру троица сочла преступлением проводить дневное время в душном и сыром доме, потому Мэтт, Бэр и Хок, каждый в своем собственном настроении, но дружно и не теряя ни минуты даром, совершили набег на кухню, взяли в плен некоторое количество съестного и успешно отбыли за границы усадьбы, по всей видимости, к берегам той самой речки, на существование которой рассчитывал Ксаррон.
Я расправил на столе подписанную ректором Академии и скрепленную печатью короля виграмму. Провел ладонью по месту, которое подмигнуло изумрудом сообщения, предназначенного лично мне. Беречь себя нужно, значит? С чего это кузен так печется о моем благополучии? Дважды подставил спокойствие моей жизни под угрозу, а теперь строит из себя заботливого родственника… Тьфу. Фрэлл с «коконом», могу в любой миг забыть о его назначении и своем обещании. Но как быть с принцем? Зачем Ксо вообще потащил его в поместье? Мальчику вреден столичный воздух?
Хотя, весьма возможно, что вреден. Во всех смыслах. Судя по внешнему виду и реакции на мою персону, его высочество не только ничего не забыл, но и тщательно ухаживал за воспоминаниями, не давая зачахнуть ни малейшей детали. Неужели у мальчишки не нашлось других дел и увлечений? Если так, мне жаль. Очень жаль. Двоих: принца и себя. Рикаарда, потому что он тратит самые светлые и искренние годы жизни на злобу и месть. Себя, потому что мое участие в судьбе его высочества если и не оказалось решающим, то стало последней каплей, склонившей чашу весов в худшую сторону.