Пожалуй. Переплетающиеся друг с другом сознания образуют узор, подобный кружевам инея. Одно неосторожное движение, и все старания рассыплются мерцающими крупинками. Ирм в самом деле не могла шагнуть в глубины мироздания. Но тогда…
– Э… Я не уверен, что брал ее именно с собой.
– Как же она смогла увидеть?
– Через меня. В моем взгляде… – На язык просится простое и ужасающе точное сравнение: – Как в зеркале.
Повисла тишина, нарушаемая только причмокиванием кошачьего языка, приводящего в порядок и без того прекрасную шерстяную шубку.
– Хочешь сказать, ты нырнул, отразил Изнанку в себе и вернулся, чтобы…
– Я не возвращался. Я все время и оставался на Изнанке.
Ксаррон на долгую минуту закрыл глаза.
– Ясно. Не рассказывай об этом больше никому, договорились?
В высказанной просьбе не слышалось и тени настойчивости, зато присутствовало доселе не связываемое мной с кузеном чувство. Страх. Но я никак не мог выбрать одну из двух причин, его породивших: либо Ксаррон опасается моих дальнейших безумств, либо… Не меньших глупостей со стороны Драконьих Домов.
– Как скажешь… Кстати! Что с Элроном? Он не пострадал?
Надо было спросить о состоянии второго кузена сразу, но когда меня накрыла ледяная лихорадка, я почти потерял сознание и почти не понимал, что происходит вокруг, а по возвращении ощущений никто не удосужился и парой слов поведать о прошедших мимо событиях, ссылаясь на то, что мне нужен покой.
– Нет. Твоими усилиями. И по-хорошему, следовало бы закатить тебе такую оплеуху, чтобы помнил всю жизнь!
Обиженно распахиваю глаза:
– За что?
– За беспечность. Это было не твое сражение, Джер. Кто-то поставил ловушку на моего брата, и Эл либо выпутался бы сам, либо… Погиб бы, но не допустил твоей гибели. Тебе не следовало вмешиваться.
– Но я же мог!
– Ты рисковал слишком многим.
На деле выходит, что особого риска не было. Собственно, мне вообще не угрожала гибель, но лишь потому что… Я не стал воевать с Пустотой. Не стал разрушать. Отказался от занятия, предначертанного мне еще до рождения. А ведь если бы испугался и вздумал начать боевые действия, погиб бы наверняка, уведя с собой за Порог еще пару-тройку живых душ и бессчетное количество драконьей плоти. Но в миг принятия решения разве мне думалось о спокойствии мира? Отнюдь.
– Знаешь, мне было как-то не по себе от мысли, что невеста потеряет жениха сразу после обручения!
– И тем не менее. Счастье одной влюбленной пары – ничтожная цена за благополучие всего рода.
Рассуждения Ксаррона по обыкновению звучали разумно и правильно. Я сам чувствовал нелепость своего поступка, но… Почему-то не жалел о содеянном. И совершенно не раскаивался!
– Но я же справился.
– А был уверен в успехе?
Задумчиво морщу нос:
– Не до конца. Но шансы были хорошие.
– Шансы! – Кузен едва удержался от разочарованного плевка. – Тебе повезло.
– Везение тоже нельзя исключать из условий победы.
– В какой-то мере… Ладно, забудем. Только учти на будущее – втягивая Пустоту внутрь себя, следи за образующимися вихрями. Они могут причинить не меньший ущерб, чем сама ловушка.
Неужели я все-таки натворил бед?
– Элрон?..
– С ним все хорошо. Почти. По крайней мере есть кому скрасить его вынужденное пребывание в целебном покое, – ухмыльнулся Ксаррон. – Братец сам сглупил – вовремя не убрался с дороги. Но кому же он ее перешел?
Действительно, хотелось бы знать. Особенно принимая в расчет, что обручение драконов в последние столетия – редчайшее и драгоценнейшее событие.
– Ты еще не выяснил?
– Последнее противостояние драконов случилось так давно, что даже оставшиеся в живых участники уже считают все произошедшее больше легендой, чем действительностью. А подобными ловушками перестали пользоваться еще раньше… По общей договоренности, кстати. На Совете все Дома отказались от причинения вреда сородичам.
Интересная подробность. И если она неукоснительно исполняется, появляется другой вопрос:
– А как именно звучал отказ?
Кузен задумчиво потер переносицу.
– «Те, в чьих жилах течет одна кровь, да не прольют ни капли ее и не нарушат родственной плоти». Говоря проще, мы поклялись не убивать друг друга.
Родственная плоть, значит? Одна кровь? А если кровь драконья лишь наполовину? На ничтожную в своем могуществе и правах половину?
– Скажи-ка, Ксо, такую вещь… Драконов по Кружевам невозможно различить ни на Изнанке, ни до нее, верно?
– Да.
– И как вы чувствуете приближение друг друга?
– По натяжению Прядей, когда границы владений пересекаются.
– Но ваши воплощения могут свободно странствовать по миру?
– Вполне. Для них нужны только несколько ниточек связи, не более.
Так я и думал. Стало быть, все предыдущие логические построения можно легко и счастливо забыть, приступая к новым. Менее приятным, но более близким к истине.
– То бишь, если расстояние велико, вы не знаете, кто и где находится?
– Но это всегда можно выяснить, – возразил кузен. – Почему спрашиваешь?
– Есть одно сомнение. По поводу ловушки. Владения Элрона далеко отсюда?
– Пожалуй… – В голосе Ксаррона начали проступать нотки злого азарта.
– Тогда позволь утверждать: охотились вовсе не на твоего брата. Охотились на меня.
– Бред!
– Вовсе нет. Ведь ты сам говорил, что легко отслеживаешь мое местонахождение. И убийце также было несложно определить, где расставить ловушку.
– Но кому подобное могло прийти в голову?
– Родственники не очень-то меня любят, верно?
– Не любят, – подтвердил кузен. – Однако отдают себе отчет в необходимости твоего существования. Ни один из них не обезумел бы настолько!
А вот о безумствах я уже успел узнать довольно много. Достаточно много, чтобы допускать любые случайности и возможности.
– Хорошо. Зайдем с другой стороны. Если мое перемещение по Гобелену определяется вами легче легкого, то и пустотная сфера должна была вызвать схожие ощущения, не так ли?
– Определенно.
– Стало быть, осталось только узнать, чья плоть в основном составляла то место, где проходило обручение. И задать всего один вопрос…
Останавливаюсь, задумываясь над подбором слов, но фразу заканчивают вместо меня и, что греха таить, наилучшим образом:
– Почему.
Я никогда еще не видел Ксаррона таким мрачным и бесстрастным. Даже золото волос казалось потускневшим, словно лучики света, падающие на рыжеватые локоны, робко спрятались за набежавшей на солнце тучей…
– Я спрошу.
Обещание того рода, что не требует дополнительных клятв. Почти приговор. Не сомневаюсь, что кузен сдержит свое слово.
– И она ответит.
Она?!
– Убери зверя.
Качаю головой. Ирм, сжавшая челюсти на лодыжке Ксаррона, поднимает уши, ловя малейший звук с моей стороны. Знаю, чего ты ждешь, маленькая, – приказа атаковать. Разумеется, я не окажусь настолько беспечен, но похоже, кузен потерял уверенность в моей разумности.
– Не спеши, Ксо.
– А зачем медлить? Это сделала она, Джер. Никто не согласился бы пожертвовать своей собственной плотью для воплощения чужого намерения. Или ты…
– Я все понимаю. Правда. Только прошу не спешить.
Взгляд изумрудных глаз наполняется растерянным пониманием:
– Оправдываешь ее? Ну конечно! Ведь она…
– Не в этом дело. Клянусь!
Ксаррон считает, что раз уж Шеррит вызвала в моем сердце любовь, я буду всеми силами ограждать ее от заслуженного наказания? Хм… Заманчивая идея. Возможно, именно так и поступлю, и пусть хоть весь мир расколется на части! Но сначала мне нужно узнать одну простую вещь. Причину. Какие чувства и мысли могли слиться воедино в сознании дочери Дома Пронзающих, чтобы породить желание убивать?!
– Я не собираюсь торопиться, – зло прошипел кузен. – Торопятся другие, чувствуешь? В твоем Доме гости!
И верно, воздух натянулся струнами, по которым прошла легкая, но вполне ощутимая волна чужой мелодии. Кто-то пришел.
– Маленькая, отпусти его.
Кошка недовольно мотнула головой, но оставила в покое ногу Ксаррона. Тот с сожалением взглянул на поцарапанную клыками кожу сапога, потом на Ирм и погрозил ей кулаком. Кошачьи уши сразу же шаловливо прижались к голове, приглашая продолжить игру.
– Не хочешь узнать, кто осмелился явиться без приглашения?
– Разве нужно особенное дозволение, чтобы посетить наш Дом?
Кузен растерянно хлопнул ресницами:
– Ты не знаешь?! Ну, конечно, кто бы мог тебе рассказать… После твоего рождения Главы Домов настаивали… нет, требовали соответствующего обращения с Разрушителем. Думаю, можешь представить, какого именно. Магрит выступила против и взяла на себя… все, что могла, а может она, поверь, очень и очень многое. До войны не дошло, но размолвка состоялась. С тех пор другие Дома не поддерживают тесных отношений с Дремлющими.
– А твой?
Горький смешок:
– Я никогда не встал бы на сторону противников Магрит. Матушка по здравом размышлении тоже решила, что лучше присматривать за тобой по-дружески, а Элрону оставалось только смириться. Ох, как он был зол! Правда, успокоился быстро. Когда я намекнул, что…
– Что у него появился шанс отомстить убийце отца. Верно?
Ксаррон отвел взгляд.
– Я не обижаюсь. Ты, наверное, тоже не был в восторге, когда я родился?
– Да, – виновато подтвердил кузен. – Я очень любил тетушку Эли и не сразу принял очевидное: только с ее смертью может начаться новая жизнь. Для всех нас.
– Не будем сейчас вспоминать об этом, хорошо? Значит, никто из драконов не может войти в Дом Дремлющих, если его не пригласят?
– Войти может. – Улыбка Ксо стала похожей на угрожающий звериный оскал. – А вот выйти…
Он, более не удерживаемый ничем, метнулся в коридор. Не дай боги, натворит бед, ведь судя по смене настроения, поступок Шеррит вышел далеко за рамки всех законов, стало быть, кузен чувствует себя вправе… Нет, придется и мне пойти; в крайнем случае буду добиваться мира и покоя своими средствами. Пусть даже для кого-то покой окажется вечным.