На сей раз это была пара из симпатичной рыжей девушки в жёлтом комбинезоне с логотипом телеканала “Империя Сегодня” и её оператора, вооружённого камерой.
Волосы, судя по всему репортёрши, были распущены и едва ли доходили до плеч, алая помада подчёркивала на недовольно сжатые губы, а зелёные глаза были окружены длинными ресницами и бледно-фиолетовыми тенями. Впрочем, венцом образа было расстёгнутое глубокое декольте на комбинезоне. Такое ощущение, что под ним не было не то что белья, а хотя бы футболки. В глаза смотреть будет проблематично.
Спутником девицы-телевизионщицы был среднего роста полненький мужичок в заношенном синем свитере и коричневых брюках с вытянутыми коленками.
Проходной двор, блин, а не больничная палата.
— Барон Алмазов, здравствуйте! Я не отниму у вас много времени, нам буквально минутку отснять! — начала она с порога.
В такт её словам покачивались томящиеся за воротом комбинезона крупные полусферы телесного цвета. Она явно знает свою профессию. И своё главное оружие. Как такой откажешь?
— А, вы?.. — неопределённо протянул я.
— Кейтлин О’Стилл, "Имперская Правда"! — наконец-то представилась она.
— Я был бы рад побеседовать с вами в другой обстановке, и в другой период времени… — начал я.
— Москва должна знать и видеть своих героев без прикрас! И так, камера! — бодро тараторила она, пока в палате становилось ярче от загорающегося белым светом софита над объективом камеры.
— Может с другой стороны снять? Возможно левая сторона рабочая, а то правая… — начал было оператор, но журналистка, приблизившись к нему и взглянув на меня с ракурса камеры, выдала:
— Дима! Какая нахрен рабочая сторона! Это барон Алмазов, герой Москвы! Сними мне его так, чтобы всю волю и силу Русского дворянина показать! И не делай мне мозги! Пожалуйста!
— … — издав абсолютно неинтерпретируемый звук, кивнул Дима.
— Итак, камера, начали! — снова крикнула она.
Кейтлин повернулась ко мне спиной. Точнее не спиной, а обтянутыми жёлтым ягодицами, тонкой спортивной талией и обнажёнными поверх щиколоток голенями, уходящими в белые, удобные кроссовки.
— Дуэль барона Алмазова на Домодедовском кладбище стала для аристократа жестоким испытанием! Вместо обещанного магического поединка он столкнулся с мерзопакостным некромагом, но победил и выжил! Мы находимся в частной клинике доктора Полежайкина и имеем честь задать герою нашего времени несколько вопросов, — на одном дыхании зачитала она и, повернувшись ко мне, полубоком, чем вновь открыла моему взору свой бюст, протянула мне красную губку микрофона, — Сергей Владимирович, здраствуйте! Как ваше самочувствие после такой тяжёлой битвы?
— Доброго дня. Всё хорошо, людно только, — через силу улыбнулся я.
— Аха-ха. Мы все были поражены вашим боем! У вас была какая-то тактика, и вы её придерживались? Расскажите, что пошло так, а что не так? — не прекращала трещать она, не забывая улыбаться и мне, и в камеру. Девочка определённо работает на своего зрителя.
— Кроме замены аристократа-мага на некроманта-террориста? — приподнял я правую бровь, нерабочей, как констатировал Дима-оператор, стороны лица.
— Да, кроме этого. Какой же у вас был план на магическую дуэль? — её лицо стало серьёзным, будто бы она больше всего опасалась, что я испорчу её интервью. А оно именно её. По крайней мере сама она искренне так считает. Возможно даже имеет на это все основания. С такими данными можно сиять на экране вечно.
— Плана особо не было. Я думал граф принесет свои извинения за непристойность которую изволил проявить, а получилось наоборот, — с трудом вернулся я к мыслям о вчерашнем бое.
— И извинений не принес, и соперника заменил? Что вы почувствовали когда поняли что перед вами некромаг.
— Я понял, что если я не остановлю его сейчас, то он положит кучу народа. Может это и работа спецслужб, делать так, чтоб у нас не появлялось некромагов, ментальщиков и демонологов… Я решил принять бой.
Едва я закончил, как тут же Кейтлин перехватила линию беседы.
— Вот так! Только доблесть Русского дворянина, монтажный ключ и невероятное мастерство джиу-джитсу спасло нас от некротического апокалипсиса! С вами была Кейтлин О'Стилл и герой дня, барон Сергей Алмазов. Не переключайтесь!
— Снято! — сообщил оператор.
— Отлично. — произнесла и Кейт снова повернулась ко мне, — Сергей, спасибо вам и за некромага и за интервью. Это было очень смело.
— Да бросьте, я камер не очень-то и боюсь, — пошутил я и её лицо снова тронула улыбка. На этот раз настоящая, не наигранная.
— Скорейшего вам выздоровления. На случай, если будут какие-нибудь новости, я вам свою визитку оставлю? — забавно, такой дежурный момент её всё-таки смутил.
— Спасибо. Я обязательно вас наберу, — сказал я наблюдая, как репортёрша и оператор одновременно покрываются краской. Первая — от смущения, второй — от ревности.
Бедный он парень, конечно. Он наверное уже долго работает с ней и явно имеет на неё виды. А для неё он лишь рабочий инструмент, живая подставка для камеры. И вот, рыжая чертовка даёт какому-то барону свой номер. Ещё раз доказывает, что мир несправедлив для простых ребят в свитерах и заношенных до блеска брюках.
Эх Дима, Дима… Мало волочится за девушкой и быть для неё удобным, чтобы получить взаимность. Нужно обязательно вызывать у неё восхищение. К примеру, быть не оператором, а её начальником, хотя бы. Короче занимать положение чуть выше, зарабатывать чуть больше, а лучше не "чуть", а в разы.
Хочешь получить Кейтлин О’Стил? Уволься, Дима, с этой работы. Приведи себя в порядок. Прокачай свои жёсткие и гибкие навыки. Через полгода подкати к ней на дорогой машине. Да, даже взятой в аренду.
И нет, это не про продажность девушек, это про самоуважение и доминантность. Над чем? Над своей жизнью.
С этими мыслями я провожал их взглядом, Дима выходил первым, а Кейтлин, повернув голову наградила меня ещё одной улыбкой и кротко подмигнула обоими глазками.
“Позвоню, Кейт, позвоню," — молча кивнул я ей.
Не прошло и пяти минут, как ко мне снова вошли.
— Серёга, блин! Твой водитель это… Это… Клянусь родом! Был бы он дворянином, я бы сам вызвал его на дуэль! — начал разговор с порога Миша.
В руках он тащил мой рюкзак с артефактным кубом внутри.
— Я рад, что у тебя получилось взять куб, — сквозь боль улыбнулся я.
Вот стоило рыжей выйти, как боль сразу вернулась. Да что ж такое?!
— Не ну ты подумай! Сидит в моей же машине и мне же грубит! — от агрессии у друга аж скрипели зубы.
— Миш, успокойся, — устало выдохнул я, — Ты должен кое-что знать.
— Ты уже говорил, что он твой осколок, — друг устало приподнял бровь.
— Не только он. Ты тоже.
Глава 16. Те, кого не разделить
Ошарашенный Михаил стоял посреди палаты и смотрел на меня выпученными глазами.
— Я… Что?
— Осколок, Миш. Мы с тобой одна душа. Это нужно принять.
— Охренеть, блин, поворот, — у друга подкосились коленки, и я уже было, наплевав на боль, рванул к нему, как он упёрся в кровать и продолжил, — Многое объясняет, конечно.
После чего он исподлобья заглянул мне в глаза и спросил:
— Как давно ты знаешь? И почему не говорил раньше?
— С тех пор, как побывал в отцовском подвале. Там и увидел это, — произнёс я, — А не говорил, потому что хотел тебя от этого уберечь.
— В смысле? — Миша скептически скосил брови.
Да уж. Если честно, я представлял себе эту сцену несколько иначе. Всё ж таки с Мишей мы с детства дружны и секретов у нас друг от друга не было. А тут такое получается.
— Я сам ещё не до конца разобрался в этом всём, — повёл плечами я, — В смысле в бытии Пробуждённым. Голова полнится воспоминаниями о прошлых жизнях, но они все смутные и путаные. Непонятно при каких условиях пробуждается эта Сила. Да и опасно это может оказаться. А больше у меня близких друзей нет.
Миша, смотрел куда-то в сторону и внимательно слушал мою исповедь. Взгляд его становился всё более задумчивым.
— Я ведь ради тебя клан собственный покинул. Мы, блин, спина к спине воевали, — он перевёл взгляд на меня, — Мог бы раньше сказать. Может больше бы навоевали.
Прав, зараза! Не поспоришь.
— Тогда куба не было ещё, — сквозь боль улыбнулся я.
— Ладно. Выбор у нас всё равно невелик, — Миша достал артефакт из рюкзака, — Рука твоя, как будто на уровне физики отвергает лечение. Может так шанс будет.
Он протянул куб мне, и я встретил его ладонью здоровой руки.
Взрыв золотого света одним мгновением накрыл нас обоих.
Миллионы золотых частиц окружали их в бесконечном танце настоящей реальности.
Тысячи нитей случайных связей окружали двух Осколков падшего Демиурга, что встретились в море эфира и соприкоснулись друг с другом посредством странного древнего куба, который один из них считал своим инструментом.
Спящий видел мир, каковым тот был на самом деле. Видел впервые в жизни. Он и раньше догадывался, что всё гораздо сложнее. Он знал, что их дружба с Пробуждённым Ранее — это гораздо больше, чем просто совместные игры в детстве и одна парта в школе. Теперь же он видел, кем они были на самом деле. И понимал, почему первый так тянул с его пробуждением и с правдой о нём.
Пробуждённый Ранее чувствовал всё то же самое. Чувствовал, как скрываемая неуверенность его друга, сменяется надеждой и полным осознанием своей истинной сущности. Теперь нет преград, что могли бы их остановить.
Вот что такое Слияние.
Вот что такое истинное пробуждение Демиурга.
Вот какова моя Сила!
В глазах сущности Михаила больше не было ни капли ненависти или уязвлённости. Теперь я видел в нём дух неутомимого исследователя, азарт непоколебимой души. Он пробудился. И не просто пробудился сам. Он воссоединился со мной, как родственный осколок с родственным осколком. Теперь мы с ним, по сути, коллективная душа, просто в разных телах. Именно так и возможно становиться сильнее, не поглощая души.