Экскалаторы уже не работали, так что мы спускались вниз по двум параллельным замершим лестницам. Верхнее противопожарное освещение едва светилось и сыскари включили фонарики на сотовых, чтобы освещать себе путь.
Чтобы удостоверится, что некромаг действительно ждёт нас внизу, я повернул компас боком так, чтобы стрелка вращалась в вертикальной плоскости. И она указывала вниз. Ошибки быть не могло. Я сжал эфес отцовской сабли левой рукой. В правой же я держал маленький приборчик, что указывал нам путь. Путь тут был один.
Спустившись на станцию, мы оглядели платформу, но ни одной живой души в поле зрения не было. Неживой, впрочем, тоже. Стрелочка показывала влево, в перегон.
— Да он конченный! — выдал Николай.
— Он трупы поднимает. Такая характеристика ему лишь польстит, — ответил Шпагин и первым спрыгнул на пути.
Удивительно, я впервые видел капитана с оружием в руках. Вооружён он был полуавтоматическим пистолет модели барона Стечкина. Притом, что базово эти пистолеты рассчитаны на 20 патронов, Шпагинский ствол был снаряжен удлиненным магазином. Даже интересно, сколько там патронов: сорок, шестьдесят?
— Пятьдесят четыре, — сообщил Шпагин.
— Что пятьдесят четыре? — спросил его Николай.
— Недели я его ловлю, — небрежно ответил Шпагин.
Продолжает подслушивать меня, жук! А я ведь даже его сигарет не курю! Давно он так? Знает ли капитан о нихонском искусстве “кинцуги”, склеивании разбитой посуды?
Ну ладно, Алексей Валерьевич, подключайся.
“Мы с тобой, Лёха, охотимся не на террориста и даже не на некроманта. Мы с тобой охотимся на пробужденное древнее божество,” — телепатировал я в пространство.
Отреагирует ли он на переход на “ты”? В конце-концов, это же мои мысли. И, прежде чем он задаст какие-либо вопросы, я усиленно подумал о моих последних с личом словах. А главное, о том, что такое расколотые боги.
Шпагин остановился. Остановилась и вся группа, идущая за ним.
— Что там? — спросил у него толстячок, сомневавшийся в эффективности моего компаса.
— Ничего, — выдохнул он.
— Алексей Валерьевич, будьте добры ваш магазин, чары на него наложу, — проговорил я.
"Это Стечкин, а не ТЫ-ТЫ," — услышал я в своих мыслях.
Всё-таки отреагировал. Шпагин повернулся ко мне. Его лицо казалось хмурым, тем не менее, зажав кнопку на пистолете, он отделил магазин от рукояти и протянул его мне.
“Почему сразу не сказал?” — прозвучало в голове.
— Раньше времени не было, — сообщил я, укрепляя каждую пулю внутри магазина. Сначала целиком, а потом, распределяя это укрепление вдоль.
“И чего удивительного в укреплении?”, — добавил я, — “Самая обычная штука же, даже не стихийная.”
Теперь пули Шпагина будут не просто пробивать противника, они будут раскрываться словно цветочный бутон и рвать плоть. Не гуманно, да. Запрещёно Харбинской конвенцией, да. Зато против нежити эффективно.
“Там проснувшийся бог, да?” — уточнил он у меня, когда я вернул ему магазин.
“Осколок, не бог.” — покачал я головой теллепатируя.
“Я должен еще что-нибудь об этом знать?” — спросил он.
“Это вся информация,” — закончил я поднимая руку с компасом.
Стрелка устройства больше не вела прямо по тоннелю, она указывала направо, как раз туда, где в стене находилась железная дверь. Слегка открытая, созерцающая нас свой внутренней темнотой дверь.
Алексей Валерьевич шагнул в темноту, сканируя её через призму мушки и целика Стечкина. Следом шёл усатый следак. За ним молодые. Замыкали эту колонну мы с Мишей и Колей.
И вновь мы шли узкому, в полтора мужских корпуса, коридору из красного кирпича. Стены отражали звуки наших шагов, делясь с нами эхом. Где-то наверху слышался шум бегущей воды. Канализация? Подземная река?
“Он прямо?” — спросил у меня Шпагин.
“Да, если мы не перестали внезапно верить компасу”
“Чего нам ждать от пробудившегося бога?” — снова задал он вопрос.
“Всего,” — честно ответил я.
Капитан поднял кулак, приказывая всей группе остановится.
Впереди снова была дверь, возле которой мирно сидело тело. Точнее скелет. Сидел и держал стальную ручку тяжёлой ржавой двери.
Не нужно было быть магом высокого уровня, чтобы увидеть и понять, что перед нами самый настоящий некрокострукт. Пусть спящий. Или пока ещё не активированный.
“Мысли?” — спросил у меня Шпагин.
“Дай посмотреть” — отрезал я, пробираясь вперед через его людей.
Скелет сидел и смотрел на нас пустыми чёрными глазницами.
“Магия…” — громко подумал Шпагин. — “Но не могу понять какая и что делает…”
“Сейчас спрошу у компаса” — ответил я, направляя артефакт в сторону скелета.
Я погрузился в себя, чтобы послать свой разум по эфирным каналам в моём теле к душе, что была закована у меня на запястье, впервые вступая с ней в диалог. Сущность встретила меня испуганно, видимо памятуя как Миша нещадно вырезал её из моей тогда ещё больной руки.
Последняя цитадель частицы души некромага ощетинилась словно дикобраз. Но для меня это было не более опасно чем случайная встреча с дикобразом реальным.
Оно утратило способность думать, утратило способность говорить. Так что, чтобы получить от сущности хоть какой-то толк, я отправил ей разговорник с базой простых слов. И дал чуть больше территории в руке, чтобы та могла отвечать развернуто на вопросы.
— Ты жив лишь потому, что я тебе позволил, — сообщил я сущности, — Будешь мне помогать, будешь жить.
Сущность вздрогнула, чем заставила стрелочку на компасе крутануться. Теперь я чётко вижу, что тварь, сидящая во мне, меня слышит и понимает.
— Чего ты хочешь? — спросило нечто.
— Взгляни на магию на скелете и скажи что она делает, — распорядился я.
— Это привратник, он открывает эту дверь. Если что не так — громко кричит.
— Как его обойти? — спросил я.
— Осколок, ты обещаешь, что я буду жить?
— Ты неправильно понимаешь наше сотрудничество, — покачал я головой.
— Я прекрасно всё понимаю. Обещай мне, или все на километры вокруг узнают, что ты подошёл к ЕГО логову…
— А не сжечь ли тебя дотла? — уточнил я.
— Я тут уже был и знаю пароли от входа. Пообещай мне что я выживу, или дерись с коллекционером на его условиях!
Глава 19. Те, кто спорят со смертью
— Прыщ, заткнись, — шикнул я на комочек чёрной энергии на своём запястье. Больно он разорался.
— Как ты меня назвал, человек?! Да я… — он было начал формировать какое-то вызывающее заклинание, но я осадил его, укрепив эфирную клетку, в которой он томился.
— Во-первых не человек, а Осколок Хаоса Мудрец, — пусть знает, с кем дело имеет, — во-вторых, ты буквально гнойник у меня на руке, который я собираюсь выдавить…
— …! АЙ!
— Не будешь слушать, буду заставлять, — сказал я, ещё немного подогрев его темницу, — У меня к тебе деловое предложение. С гарантией выживания.
Тёмная сущность поёжилась, но отозвалась надеждой. Удивительно, частица души некроманта мечтает о жизни.
— Я хочу уничтожить твоего господина и все остальные его гаплоконструкты. Но я собираюсь оставить тебя. Ты станешь его единственным уникальным и полноправным наследником, — отправил я мысленный сигнал.
— Заманчиво стелишь, человек. Каковы гарантии?
Ух ты, “стелишь”. А по фене он, интересно, ботает? “Блатной некромант”… Звучит как название для книги.
— Ты меня первым убить пытался. У нас тут дилемма заключённых, знаешь ли. Либо предаём друг-друга и получаем по шапке, либо сотрудничаем и имеем успех.
Прыщ недовольно фыркнул, но, кажется, принял во внимание, что я действительно готов ему доверять в определённых пределах.
— Я не “Прыщ”, у меня имя есть, — услышал я в мыслях недовольный голос.
— Это согласие?
— Зови меня Цахес, — мой вопрос он проигнорировал.
— Так ты согласен? Или мне тебя всё-таки вы-ле-чить? — продолжил я, отдельно протянув последнее слово
— Да! Шеол тебя дери! Пароль: “Шёнэ аугэн хиер”
“Здесь красивые глаза” по-немецки. Забавно. Ещё и представился персонажем сказки Гофмана, что глаза воровал. Выглядит логично, конечно.
— Помни, если что-то пойдёт не так, ты перестанешь существовать, — произнёс я и направил пучок эфира ко лбу скелета.
Небольшое сканирующее заклинание. Ничего не делает, только отображает имеющиеся магические структуры.
На черепе показались золотистые круги, пересекаемые множеством стрелок и чёрточек. Снова незнакомые знаки. Хотя бы раз я встречу уже изученный ранее магический алфавит? Впрочем, если Прыщ не врёт, когда я назову пароль, дверь откроется без происшествий. Может даже Цахесом его начну звать, мол, заслужил.
Я наклонился над скелетом-привратником и произнёс три немецких слова.
В глазницах засияло бледно-голубое свечение. Скелет поднялся в полный рост и, вытянув руки пред собой, начал сливать их в одну единую структуру. Кости предплечий превратились в плывущую по воздуху кашицу, постепенно принимающую форму ключа. По крайней мере, у меня создавалось такое впечатление.
“Ключ” втёк в центр двери и, по-видимому, несколько раз повернулся в магическом дверном замке. После чего дверь полностью покрылась костяной кашицей.
Когда ключ вытек обратно, снова превратившись в руки скелета, пред нами предстала не ржавая дверца технического тоннеля метро, а тяжёлая, обитая железом, дверь из тёмного дерева. Чем-то она напоминала вход в средневековый баварский храм.
Скелет отошёл в сторону и, взявшись за железное кольцо, теперь заменявшее ручку, приоткрыл вход дальше.
Кажется, Прыщ не обманул.
— Я первый.
— Серёг? — попытался остановить меня Миша.
— Как минимум у меня есть частица души хозяина этого места. Остальным лечиться от некроза не приходилось.
— Идём цепью, — скомандовал Шпагин.
И я шагнул прямо навстречу щитам и тумблерам. Скелетный ключ снял иллюзию с двери, но внутри продолжала висеть магическая голограмма, имитирующая щитовую. Когда я прошёл сквозь, я оказался в просторном освещенном десятками подвешенных под высоким потолком ламп зале.