Что-то не вяжется в этой истории… Пользуясь остатками мощи демиурга, я прикоснулся к бесконечной паутине золотистых нитей, связывавших всё сущее в единое информационное поле планеты. Каждое событие связано с другим. Для кого-то автомобиль, а для кого-то “Колесница”, седьмой Аркан Таро. И между ними нить. И я вижу все эти нити. Но где же в этом переплетении начало? Как его отыскать?
Бездна! Я всего лишь осколок! Всего лишь день как осознавший себя! Был бы я в статусе хотя бы полу-бога, тогда да, получите-распишитесь, любая инфа, ваше божественность. А я всего лишь осколок в теле барона из рода, где, кроме меня, живых — две женщины да и только.
Отсюда довольно очевидный вывод, чтобы стать сильнее самому, вернуть свою божественную сущность, начать нужно с хорошего фундамента. Со своего клана. Сделать Алмазовых снова великими! Чем больше человеческих душ, чем больше осколков, денег, социального статуса с моим кланом, со мной, тем сильнее я. Не как человек. Как демиург! Сама земля, по сути, проводник моей силы. Пусть пока и в границах баронства. А если расшириться до графства? До княжества?
Мироздание затрепетало в такт моим мыслям. Ещё бы. Может я и не помню, как меня звали в начале пути, но пред моим взором золотой путь. Никто не посмеет на него посягнуть!
Стихами заговорил. Притом не самыми лучшими. Не иначе утомление сказывается даже на высших планах бытия.
Бурновы, вы же не просто так на меня наезжаете? Вы же не бандиты с подворотни? Что-то с вами не чисто и я это вскоре выясню!
Минутку… Письма! Письма от Бурнова! Они… Их нити… Ярко-алые. Сочатся ненавистью. Ненавистью ко мне. “Клан Алмазовых — мразь. Клан Алмазовых не должен существовать.” Что за чёрт?! Нити! Куда они тянутся? К Бурнову-старшему. А он? Он… Я? Что за бред? Он кажется таким родным. Таким своим. И так хочет меня поглотить… Поглотить? Что?
Хаос! Хищные осколки! Зачем прокладывать свой путь, если можно поглощать остальных? Уничтожай чужие души, забирай себе их энергию! Теряй их силу. Хищник может забрать энергию и стать более могучим как маг, но уникальная сила поглощенного осколка навеки теряется.
Рабочая схема. Но расточительная. “Целое невероятнее частей”, как гласит японская поэзия. А отожравшийся хищник всё равно лишь часть. Пусть даже и жирная.
Собравшись с силами, я схватил нити с одним единственный вопросом, заплатив за это непомерно большую цену.
"Атаку на мой клан инсценировали Бурновы?"
Ответ не заставил себя ждать. Я получил короткое и скупое — “Да”.
Это всё чего я хотел знать! Месть — это блюдо, как известно, которое надо подавать жёстко раскалённым и прямо в лицо на блюдечке с голубой каёмочкой!
Время не двигалось, это мощь моего сознания была выше скорости времени. Там вверху, на поверхности, за барьерами и тоннами земли меня ждали Шпагин и Измайлов. Я видел их как и себя самого, со стороны.
И, невероятно, Измайлов в центре своей души тоже имел небольшой осколок демиурга, осколок меня. Так вот откуда такое понимание и слаженность. Совсем крупица, он, наверное, даже не смог бы себя осознать. Зато теперь вдвойне понятно, как он смог меня вылечить от смерти. Это знание я даже не вложил в него. Это я пробудил в нём это знание. Осколок Целитель. Вот кто Измайлов на самом деле.
А рядом с ним стоял и нагло копался у него в мыслях ментальный маг Шпагин. Посредством своих "зелёных" сигарет. Вот щучий сын! А ведь ментальная магия запрещена, особенно в пользовании среди благородных. Ладно, детектив, эту лазейку я тебе прикрою, больше ты мысли Михаила не прочитаешь, как и мои ранее. Щит Хаоса тебе планы попутает. Раскрывать все карты мы, конечно же, не будем, лояльный капитан в сыске — это всегда хорошо.
Какая же странная у тебя душа, Шпагин. Не человеческая точно. Она словно сжатый шар воздуха, в любой момент готовый взорваться изнутри. Удерживаемая благодаря ритуалам и тем самым зелёным сигаретам. Покурил, или вдохнул дым — пассивно, и мысли словно шведский стол, открыты для пира ментальщика.
Шерлок Холмс, получается не Шерлок и не Холмс, а Вольф и Мессинг… Ладно, главное что свой, а не чужой.
Таймер продолжил свой ход. Побежали секунды: 31, 30, 29. А я, опираясь на стол, встал. Мой взгляд остановился на висящую на стене отцовскую наградную саблю с рукояткой из слоновой кости, и лентой “За третью оборону Севастополя, Третья русско-османская война — 566 год”.
— Ещё послужишь ты роду Алмазовых! — прошептал я, снимая её и направился наверх.
Письма я взял с собой, а саблю повесил через плечо. Напоследок бросив взгляд на убежище моего биологического отца, я вышел наружу.
В ноздри ударила лесная свежесть вперемешку с запахом мокрого пепла. Эти двое ждали меня снаружи. Первым делом я накинул на голову Михаила такой же как и у меня Щит Хаоса, пока что знание о его использовании у меня сохранялось. Едва сдержал смех, наблюдая, как резко поменялось лицо Шпагина из задумчивого в удивленно-растерянное. А нефиг мысли чужие читать!
— Сергей Владимирович, получилось что-то прояснить? — первым делом спросил он у меня. Вот же хитрый лис!
— Возможно да. Но давайте меняться. Что вам известно о роде Бурновых? Я имею ввиду не общеизвестное, а по вашей линии, — сразу же перешёл я в наступление.
— К сожалению, я не могу делится оперативной информацией, — начал детектив.
— Не делиться, меняться, — уточнил я показывая обожжённые конверты писем, на которых хорошо прорисовывался герб с буром.
— Хм… — шмыгнул Шпагин, принимая у меня бумаги.
Было видно, что без своих ментальных щупалец он как без рук.
— Бурновы судятся с половиной Москвы, — задумчиво произнёс детектив.
— Судятся? — переспросил Михаил.
— По поводу и без повода. Такое ощущение, что просто портят отношения со всеми вокруг. Иногда выигрывают дела, иногда проигрывают. Платят неустойки, штрафы, — выдохнул Шпагин читая письма к отцу. — Целых 5000 тысяч? Ну, ваше высокоблагородие, тут по тексту нет прямых угроз, но спасибо что поделились.
— Не поделился, поменялся. — снова произнёс я. Слова капитана кое-что проясняли. — Если у вас ко мне всё, то буду рад видеть вас в будущем, в любое время в моем имении.
"Буду рад видеть вас в будущем, а сейчас оставьте меня в покое." — означал мой последний тезис.
— Конечно же Сергей Владимирович, не возражаете если я сделаю копии писем? — уточнил Шпагин.
— Не возражаю. — кивнул я и пока детектив не ушёл спросил, — Ваше благородие, где вы берёте такие чудесные сигареты?
— У моего отца сигаретный завод в Обнинске. Эти премиальные. Вам привезти?
— Благодарю вас. Куплю сам. — вежливо отказался я.
— Ну что вы, я буду счастлив если вы примите от меня в подарок премиум кейс. — расплылся в улыбке Шпагин.
— Надеюсь в следующий раз. Возможно когда соберемся пожарить шашлыки на углях. Естественно, после глобального ремонта имения. — ответил я.
— Возможно. И да, Сергей Владимирович, если вы планируете "ответ" Бурновым, то знайте: у них целая армия и солдат, и адвокатов. Суды поединком за них проводят профессиональные дуэлянты, ибо у Анатолия Бурнова справка о физической инвалидности. А на честь им плевать. Не глупите и предоставьте право правосудию наказать их. Не кладите свою голову в безумных авантюрах. — закончил капитан, сделав несколько шагов в сторону серого барьера и кивнул в знак прощания.
— Какая же тут "ответка"? У меня всего лишь дом сгорел и отец пропал, да водителя убили, напугали мать и сестру… Сами же говорите, что прямых доказательств нет. — саркастически заявил я.
— М-да… — Шпагин вздохнул, грустно посмотрев на меня, — Тогда счастливо оставаться Сергей Владимирович, да хранят вас боги, в кого бы вы не верили.
— Надеюсь на это, Алексей Валерьевич. — кивнул я на прощание.
Серый барьер исчез, а мы наблюдали, как Шпагин удаляется, дав сигнал жестом трём своим людям собираться по машинам. Засобирались и “тяжёлые”. Крепыши залезли в боевую машину пехоты, спешно докуривая и туша окурки прямо в землю моего поместья. Простолюдины, что с них взять. Как говорится, соль этой самой земли.
Не спешили только ЧОПовцы, а увидев исчезновение барьера, один из них, кажется начальник службы безопасности Измайловых, вышел из белой машины с зелеными полосами и направился к нам. Крепкий, возрастной, седоволосый, лет, эдак, пятидесяти мужик одетый в чёрную форму.
— Ну как, получилось что-то выяснить? — спросил меня Михаил, он наверняка знал, что я кое-что недосказал Шпагину, вот что значит родственный осколок внутри души.
— Наметки, Миш. — выдохнул я поворачивая голову на ЧОПовца.
— Михаил Анатольевич, — обратился боец, взглянув на меня и кивнув, типа я тоже имею значение, — Ваш отец желает чтобы вы срочно прибыли в имение.
— Что за вздор? Я не студиозус, чтобы мной командовать! — возмутился Миша.
— Было приказано, вас доставить даже против вашей воли, — неуклонно продолжил силовик.
— Что?! — удивился Михаил, — Да как ты смеешь!
— Вы можете позвонить отцу, и если он отменит приказ, то так тому и быть. Если же нет: нам велено вас сопроводить в родовое имение силой.
— Ты, друг, понимаешь, что сейчас говоришь? И что у Михаила могут быть другие планы и боевые друзья? — усмехнулся я, представив, как они пробуют осуществить задуманное его отцом против моей воли.
— На этот счёт тоже есть указания, но я не могу с вами их обсуждать. Думаю для всех будет лучше если Михаил Анатольевич всё-таки позвонит Анатолию Мироновичу, — хладнокровно произнёс ЧОПовец.
А силы духа ему не занимать, быть может он не воспринимает двух аристократов за силу, а быть может он просто не имеет выбора и принимает свою судьбу. Драка так драка.
— Возмутительно… — прошипел Михаил набирая номер отца и, телефон не заставил себя ждать, на другой стороне взяли трубку почти сразу же.
— Отец, послушай! — начал Миша.
— Нет это ты меня послушай! Сейчас же садишься в машину к ребятам и едешь с ними домой! — Мишин отец крича