— Черт его знает зачем. Это как у нас при операциях — лишний патрон не помешает.
От смолы Мишка уже отмылся, но ссадины еще остались, и губа припухла — говорить ему трудно.
— Хряк мало что сказал, но главное я понял: сейчас задача Рассадина — оставить в изоляции Стаса. Потому грех не воспользоваться его же оружием. Тип этот, с которым я на крыше схлестнулся, постоянно обедает в кафе «Экспресс». Я все продумал, за тобой, Андрюха, лишь съемка. Самое трудное тут было женщину найти, но Оля как услышала...
— Ты хочешь задействовать Ольгу? С ума сошел! — округлил глаза Андрей. — Подвергать риску...
Ольга вошла в комнату и последние фразы слышала.
— Андрюша, — сказала она. — Там нужна красивая и фигуристая девушка, так? Ты против потому, что я не подхожу по этим параметрам?
Андрей смутился:
— Оленька, вовсе нет, но... Понимаешь, это же сродни боевой операции...
— Строить глазки мужику? Думаешь, значит, что с этой операцией я не справлюсь?
Андрей поднял руки.
Мишка взглянул на часы:
— Обедает Хряк в четырнадцать, нам до этого времени надо выбрать точку для съемки, макулатуру уложить... В общем, едим картошку с рыбой и отчаливаем. Потом мне надо в семнадцать быть у Ларисы: отвожу их в дом отдыха...
Как всегда, Хряк оставил камуфляжный джип в переулке за один квартал от «Экспресса». Он уже пообедал, теперь закуривает, открывает дверцу машины, садится за руль. Тут его внимание привлекает женщина, идущая по тротуару и взмахивающая рукой. Хряк даже огляделся — кого это она приветствует? Вроде рядом никого. Значит, жест адресован ему. Женщина улыбается и подходит к нему. Хряк вылезает из салона.
— Привет, — говорит женщина. — Как дела?
— Спасибо, не жалуюсь.
Ольга, а это была, конечно же, она, протягивает ему дипломат:
— Как и договаривались. Работу выполнить до завтра. А то он всех уже достал.
Отдала Хряку чемодан и пошла дальше твердым уверенным шагом.
Хряк понимает, что его с кем-то спутали. Но кричать об этом, когда тебе просто так дают чемодан, да, наверное, не пустой, — это надо быть идиотом.
Он бросает дипломат на сиденье рядом с собой и срывается с места.
Минут пять гонит машину, потом говорит сам себе: «Стоп, а не дурак ли я?»
Останавливается, открывает дипломат. В нем аккуратной стопкой уложены газеты. Сверху — записка: «Сделать статью по нужной теме к утру».
Он на всякий случай перетряхнул газеты, ничего хорошего в них не нашел и выбросил в ближайшую урну.
Андрей, как и обещал, забрал по дороге Панина и в семнадцать был у дома Ларисы. Он остался сидеть в машине, а Панин помчался наверх. В квартиру зашел с рюкзаком, удочками и мячом.
— Вы готовы? Машина ждет.
Лариса и Игорь были готовы, но она все еще недоверчиво смотрела на него.
— Панин, ты правда едешь с нами?
— Разве не видишь?
— Я много чего вижу. Но поверю, только когда в машину сядешь.
Лариса и Игорь располагаются на заднем сиденье, Вадим укладывает в багажник сумки, рюкзак, идет и открывает переднюю дверцу рядом с водителем.
— Вот только теперь поверила, — говорит Лариса.
Звонит мобильник.
— Ван моумент. — Панин подносит телефон к уху, а Андрей уже включает зажигание. — Как? И ничего нельзя изменить? Конечно же, я бегу! — Он убирает телефон. — Ну вот, срочная вводная. Но скоро обязательно приеду, ждите!
— Панин, — кричит Лариса. — Панин, посмотри мне в глаза!
— Вас прекрасно разместят, Ларочка, а сейчас торопитесь, а то пробки на дорогах будут.
Андрей, пряча улыбку, давит на газ.
В этот же вечер у дома, где живет Рассадин, тоже остановилась машина: на таком расстоянии, чтоб никому не бросаться в глаза, но чтобы из нее был виден нужный подъезд.
В подъезд этот зашел, но довольно скоро вышел Коленька, на ходу читая книгу. Мишка, сидевший в машине, довольно кивнул и взялся за телефон.
— Господин Рассадин, — сказал он. — Не сочтите за труд, выньте почту из своего ящика. Не важно, кто говорит. Я вам еще перезвоню.
Рассадин, выслушав пожелание от неизвестного, хмыкнул, пожал плечами, но все же спустился вниз и забрал из почтового ящика объемистый пакет. Открыл он его, еще поднимаясь к квартире в лифте: там лежала дискета.
Он зашел в зал, вставил ее в компьютер. На мониторе высветились Хряк и красивая женщина. «Привет, как дела?» Хряк улыбается, он, конечно же, знает ее... «Работу выполнить до завтра, а то он всех уже достал!» Хряк берет дипломат из ее рук и отъезжает.
Экран далее чист. Остекленевшим взглядом Константин Евгеньевич продолжает смотреть на него. Он не замечает даже, что пепел сигары падает ему на брюки, и вздрагивает от нового телефонного звонка.
— Обидно, что вас заказали за такую маленькую сумму, — сказал тот же голос. — Впрочем, Хряков всегда был жаден, за копейку удавится. На нем висят старые грехи, и лишь поэтому я звоню вам. Если вы не справитесь с ним сегодня, завтра этим займемся мы, но, наверное, вы уже не узнаете об этом.
Мишка, выговорив все это, сказал подошедшему Коленьке:
— Все, мчусь встречать с работы Евгению, отвожу ее в безопасное место, а ты тут бди. Во все четыре глаза, прошу тебя!
Гречихин уходит, а Коленька, прежде чем занять его место в салоне легковушки, пятясь, чтоб не потерять из виду подъезд, идет к киоску. Там очередь всего в два человека, бутылку «Балтики» он покупает быстро, оторвав взгляд от нужной двери лишь на несколько секунд — когда принимал сдачу.
В эти самые секунды Рассадин вышел из подъезда и повернул за угол.
Но свет в его окнах оставался гореть, потому Коленька спокойно сел за баранку и стал пить пиво.
Примерно через полчаса подъехал на джипе Хряк, оставил его у подъезда, взял в руки пакет и вошел в дом.
В пакете были свитер, бейсболка, рюкзак. Это Константин Евгеньевич позвонил ему и попросил захватить вещи, зайти в подъезд и там переодеться, а потом идти уже к гаражам. Хряк только вздохнул: «Начитался старик детективов!» Но сделал все так, как босс и просил. Натянул поверх рубахи свитер, надвинул бейсболку на глаза, взял за тру-бои мусоропровода оставленный для него спиннинг. В такой экипировке он вышел из подъезда.
Коленька не обратил на него внимания.
Мишка примчался через час. Узнав, что и Хряк здесь, он поднял глаза на освещенные окна:
— Что-то они разговорились. Если ты их не зевнул, конечно.
— Не зевнул, вон же джип камуфляжный стоит.
— Джип — дело нехитрое. — Мишка набирает номер телефона Рассадина, идут гудки, трубку никто не поднимает. Он замечает пустую бутылку, лежащую в салоне. — Отлучался?
— Нет, это здесь, в киоске. Я дверь все время видел... Почти все время, секунд десять, может быть...
— Напрасно ты это, Коленька, — покачал головой Мишка.
А в это время ярко-синий «Форд» Рассадина мчался уже за городом. За рулем был Константин Евгеньевич, Хряк сидел рядом.
— Как у тебя день прошел? — спросил Рассадин.
— Как обычно.
— Ясно. Кофе выпьешь?
— Вы же знаете, я от него никогда не отказываюсь.
— Знаю, — улыбнулся Рассадин.
Хряк взял стоявший между ними термос, наполнил глубокую крышку кофе и выпил весь без остатка.
— День как день прошел, — повторил он, — только возле кафе какая-то сумасшедшая женщина подарила мне дипломат.
— С долларами?
— Смеетесь? С газетами. Я отъехал и выкинул их.
— Что ж ты сразу об этом не сказал?
— А кого интересуют сумасшедшие женщины... О, я, кажется, знаю, куда мы едем! Вы на грунтовку повернули, километров через пять, после старых карьеров, там стоит ресторанчик, тихий, уютный... Черт, что-то меня в пот бросило, что-то нехорошо...
Рассадин подъехал к старым карьерам, к самому краю, и столкнул труп Хряка в обрыв.
— Ну прости, — сказал при этом. — Накладочка вышла.
ГЛАВА 8
Щербина вошел в кабинет Панина с улыбкой на все лицо:
— Тут чай за хорошие вести наливают?
— Хорошие для кого? — спросил Вадим.
— Для тех, кто студентками интересуется. — Он вытаскивает блокнот, читает. — Алехина Анастасия Ивановна, проходила практику под Дубной, если нужна характеристика, могу ознакомить: положительная во всех отношениях.
— Спасибо, будет вам чай. Даже сахар предложим, если до конца откровенными окажетесь, Валерий Иванович. Нутром чую, еще не все вами сказано.
— Не все! — с той же улыбкой сказал Щербина. — Только чего ты со мной выкаешь, а, Вадик? У нас разница в возрасте вроде небольшая.
— Пуд соли вместе еще не съели. Но вы ближе к делу.
— Как знаешь. Тебе говорит о чем-нибудь такая фамилия — Рассадин?
— А как же. Они со Станиславом Викторовичем бизнес начинали.
— И это все, что в этом кабинете о нем известно?
Панин ответить не успел — вошел Андрей, поздоровался, взглянул на гостя:
— Мне потом зайти, Вадим?
— Присаживайся. Все нормально там?
— Смотря что называть нормальным. Разместили их как надо, но если ты не подъедешь, как обещал... В общем, лучше подъехать. Да, самое интересное. Знаешь, кого я там встретил?
— Студентку свою?
— Да ладно тебе. Бурова Егора Федоровича! За последние три года в первый раз по-человечески отдыхает. Летом, и без кильки в томате, представляешь!
— Знакомая фамилия, где-то я ее слышал, — наморщил лоб Щербина.
— Командир наш, — сказал Панин. — Чудесный мужик.
— Он в Москве дня через четыре будет, комитетчики его на беседу пригласили.
Щербина хмыкнул:
— Ну вот, чудесный мужик, а им почему-то фээсбэшники интересуются.
— Это по старым делам, — ответил Андрей. — У нас там склады с оружием горели, и у товарищей некоторые подозрения возникли...
— Приедет в столицу — встретимся, — перебил друга Панин. — Хоть полчаса, но посидим.
Первые звезды уже зажглись на небе, а Коленька и Мишка все еще сидели в машине напротив подъезда. Коленька пыхтел и постанывал: