— Андрюха, это же я образно... Сыроежка, да? Шапочка красная. Вот и ты такую встретишь. Студентка, комсомолка, красавица. Вадик сам выбирал лучшую из лучших, заплатил ей. Эта стриптизершей подрабатывает, а там ведь плохих не держат, Андрюха, так?
Андрей жалостливо посмотрел на друга:
— Может, никуда ты не поедешь, а? Сейчас выспишься, придешь в себя, а потом я тебя провожу на вечернюю электричку. Или попросим, чтоб на катере... Не надо о девках болтать.
Гречихин вроде как обиделся:
— А чего мне в себя приходить? Я что, алкаш, что ли? Ну да, чуть-чуть усугубил вчерашнее, но насчет девок — это же не я, это Акимов так сказал, который тебя оперировал. Он так и сказал: все болезни от баб. Нет, чего я несу. Он сказал: хорошая девка любого мужика на ноги поставит, понял? Это сам Акимов так сказал! Вот Вадим и нашел кого надо. А ты — спать, электричка... — Тут Мишку что-то осенило, он взглянул на часы, схватил бутылку, завинтил ее, стал совать в рюкзак. — Елки зеленые, электричка же скоро придет! Спешить надо! Ты идешь за грибами?
Андрей быстро собрался, взял корзину, вышел из дома. Гречихин стоял уже у тропки, ведущей от базы в лес.
— Андрюха, ты сейчас идешь к болотцу, где мы в прошлый раз подберезовики резали, помнишь?
— Есть и другие грибные места...
— Нет, ты туда идешь!
Считая, что с Мишкой сейчас лучше не спорить, Андрей согласился, провел его немного до того места, где тропы разбегались, показал нужную, а сам решил действительно побродить среди деревьев. Не все ж в лодке качаться. Да и ногам надо давать нагрузку.
Хотя для чего?
Нет смысла, утрачен смысл, если уже никогда не наденет погоны, не станет в строй, не вылетит в горячую командировку. В госпитале сказали — раны ладно, затянутся, зарубцуются, но ПВС еще даст о себе знать. Поствоенный синдром. «Вам надо его преодолеть».
Надо.
Но не хочется...
А жизнерадостный Мишка, дойдя до березового молодняка, решил, что бутылку, конечно же, следует допить сейчас: чтоб все в организме выдохлось и выветрилось, пока он доедет домой. Только вытащил ее, родимую, из рюкзака, как увидел ту, ради которой он и пошел лесом, а не уплыл на катере вместе с Паниным. Красная шапочка в спортивном костюме.
— Привет, я Миша, — сказал он ей. — Комментарии требуются?
Настя, а это была она, недоуменно посмотрела на Гречихина:
— Требуются.
— Значит, так. Видишь ту сосну? — Он показал на огромное дерево, за которым начиналось болото. — Бери чуть правее и найдешь... Не скажу кого. Все и так понятно, да?
— Понятно, — сказала Настя со вздохом.
Хотела еще кое-что добавить, но пересилила себя. Не потому, что испугалась. Просто какой толк вести дискуссии с пьяными.
— Я могу считать свою миссию выполненной, мадам?
— Вполне.
Мишка дождался, пока девушка скрылась за деревьями, приложился к горлышку, сделал пару глотков, оторвался от любимого занятия, чтоб погрызть вяленого окунька, и... очумел! По тропинке со стороны Дубны, опять навстречу ему, шла та же красная шапочка! Только теперь в мини и в кофточке, почти не скрывающей груди.
— Ни фига! — Гречихин чуть бутылку не уронил. — Ты когда переодеться успела?
Наташа оробела, повернулась чуть боком, готовая бежать от странного типа, но все же спросила:
— Вы Миша?
— А кто ж тут еще может быть! Правильно, между прочим, что переоделась! Андрюху голыми руками не возьмешь, потому бери его голыми ногами! Ну, раз, говоришь, знаешь, куда идти, то и иди!
Он махнул рукой, определяя ей путь, и Наташа пошла в ту сторону.
Мишка, наморщив лоб, стал размышлять, что это у него так неспокойно стало на душе. Красивая... В шапочке... Переоделась... Стоп! И перекрасилась, что ли? Поначалу-то она темная была, а теперь — блондинка. Господи, надо правда меньше пить! Это же были две разные девушки! Выходит, Панин двух к Андрею послал? Не может быть такого, Андрей после ранения еще слаб, к чему ему две? Тогда что?
Размышляя на эту сложную тему, он хотел было допить бутылку, но тут увидел, что под елочкой срезает гриб еще одна красная шапочка. Косичка русых волос, схваченная резинкой, выбивается на затылке.
Он подошел к ней:
— Мне почему-то кажется, что именно вам я должен указать истинный путь.
Красная шапочка подняла голову, удивленно взглянула на него. Это был седой старик с длинными волосами.
— Грешно смеяться над старыми людьми, молодой человек, — с укоризной сказал он.
А Наташа тем временем, ругая себя за то, что надела высокие шпильки, подошла к краю болота. Осмотрелась, не видя, куда идти дальше, вытащила сигареты и не нашла ничего лучшего, как усесться на муравейник. Ящерица пробежала по траве.
Наташа поджала ноги, и тут муравьи добрались до ее тела, заорал над головой ворон, а на ближнюю корягу стал выползать уж.
— Мамочка, — тихо сказала девушка. Потом уже заорала нечто непотребное и помчалась в сторону города, на бегу сбивая с попы насекомых.
В данный момент Алана можно было называть бомжом — человеком без определенного места жительства. Свою двухкомнатную квартиру в Зябликово он продал, вложил деньги в строительство коттеджа в прекрасном месте — недалеко от столицы, озеро, лес, солидные соседи... К ноябрьским туда уже можно будет переселяться, а пока Алан снимал номер «люкс» в гостинице. Дела его шли до последнего времени неплохо, он уже конкретно прорабатывал возможность приобретения второго ресторана, морально готовил себя к тому, чтобы открыть сеть маленьких кафешек...
Но вот появилась проблема — Рассадин.
После встречи с ним Алан попробовал было поговорить со Стасом, может, вдвоем легче было бы торговаться с Константином Евгеньевичем, но Стас занял жесткую позицию: ты как хочешь, а от меня он ничего не получит.
Алану быть жестким нельзя. Алан лицо кавказской национальности, к тому же не нашедший общего языка со своей диаспорой. Нет у Алана
поддержки. Он ни на йоту не нарушает сейчас законов, но когда-то — грех был.
Узнать бы, какие бумаги сохранились у Рассадина. Но как? И пока это неизвестно, приходится отстегивать бывшему идеологу райкома партии, держать за дверью своей комнатки крепких ребят и ежемесячно повышать зарплату Бислану, старшему из охранников.
Вот как раз Бислан стучится в дверь, говорит с порога:
— Я в магазин сгоняю, племяннику надо подарок выбрать.
Бислан выходит из гостиницы, и водитель Рассадина показывает на него Волину:
— Он собой хоть что-то еще представляет, а остальные — фуфло. Ничего, кроме понтов.
Они уже долго сидят в машине, выбрав для этого место, не просматривающееся из окна номера, который занимает Алан.
— Тяжело с ним будет? — спросил Волин.
— Не будет. Думаю, Константин Евгеньевич его купит с потрохами. Это он сейчас Бислана на разговор вызвал.
— Тогда чего мы сидим?
— Пойдем.
Они поднялись на нужный им пятый этаж. Водитель только сейчас вспомнил о главном:
— Мы тут в прошлый раз с Хряком повеселились... Они наверняка теперь двери на замке держат. Выламывать будем? Рассадин, кстати, просил действовать эффектно.
— Эффектно, но не глупо. Оно нам нужно — перед ментами светиться? А они на шум прибегут.
— Тогда что ты предлагаешь?
Волин увидел женщину, идущую по коридору. Подошел к ней, пошушукался, и водитель увидел, как напарник протянул ей две «пятисотки».
— Друзей разыграть? — сказала та. — Чего ж не помочь, да если еще платите. Пожалуйста. Какая дверь?
Водитель показал на нужную, и женщина вместе с ними подошла и постучала:
— Мальчики, открывайте, белье меняем!
За дверью послышались шаги, заворочался ключ...
Охранники действительно были дилетантами, не могли даже удары держать. Расправились с ними за пару минут, загнав под стол. Водитель ногой стуканул по двери, ведущей в комнату Алана, чуть с петель не сорвал. Алан, бледный, стоял у стола, держась за спинку кресла. Водитель по-свойски прошел к нему, уселся рядом:
— Ты из какого детсада этих пацанов набрал?
Ресторатор вытер пот со лба:
— Зачем спектакль устроили? Мы же с Константином Евгеньевичем договорились, я приготовил ему кейс. Мой телефон у вас есть, позвонили бы снизу, деньги тут же вынесли бы...
Бесхитростный водитель сказал что знал:
— Прости, Алан, но босс распорядился действовать эффектно, так уроки, учит он, лучше запоминаются. Мы и далее будем что-нибудь придумывать. Волин на это горазд. Ты, кстати, лично нам должен две пятисотки, на спектакль потратились.
Настя сидит на корточках у какого-то невзрачного растения, делает запись в тетради. И даже вздрагивает, услышав за спиной голос:
— Устала от ожидания, да? Ну вот он я. И что дальше? Как будем деньги отрабатывать?
Она посмотрела на бледного худого парня, опершегося на ствол старой березы. Господи, подумала, что же сегодня за день такой: то пьяница, то сумасшедший. У этого совершенно нездоровые глаза, можно всего ожидать...
— Ладно — ты, посторонний человек, но Вадим, Вадим! За кого же он меня считает, а? Долго он тебя уговаривал?
— Меня не надо уговаривать, — ответила Настя.
— Вот как, даже уговаривать не надо было? Увидела деньги и согласилась? И сколь же он тебе... Сколько же он...
Висок заныл так, что Андрей стал массировать его двумя руками. Но боль не утихала, стала, как током, пронизывать ноги, руки, в глазах потемнело, и Андрей потерял сознание.
...Очнулся он на своей кровати. Вокруг суетились Анна Федотовна, Сергей Иванович и некто в вязаной красной шапочке. Уши Андрея были словно забиты ватой, и голос Анны Федотовны звучал как бы издалека-издалека:
— Как же ты его дотащила, девонька?!
— Он легкий. И потом, немного сам шел, я только плечо подставляла.
— Ишь, как его в пот бросило. Надо хоть у горла рубаху расстегнуть...
Эта фраза привела Андрея в чувство. Не хватало еще, чтоб они шрамом любоваться начали.