Первый поцелуй все-таки состоялся, правда намного позже. Сандра заставила Марка понервничать. Он уже боялся, что у нее есть другой ухажер, которого она скрывает. Но Сандра вдруг взяла инициативу в свои руки и на дне рождения Марка «полакомилась» им в спальне его родителей, как она с улыбкой это называла.
— Твой отец возненавидит меня, — три месяца спустя пророчил Марк по пути к фамильной вилле Сандры в Сакрове. — Он по узлу поймет, что я еще никогда не завязывал галстук. Один-единственный вопрос — и он выяснит, почему никогда не встречал моего отца на бале юристов. Потому что тот представляет не биржевых маклеров и хирургов, а мелких уголовников и асоциальных типов. И…
— …И побреет тебе яйца бунзеновской горелкой, когда узнает, что ты уже месяц трахаешь единственную папину любимицу, — добавила Сандра с дерзкой улыбкой во весь рот. Затем потянула на себя ручной тормоз и босиком выпрыгнула из своей машины. Именно в это противоречие он влюбился; в ангельское лицо из приличного дома, из чьих уст даже самые грязные непристойности звучали обаятельно.
— Собираешься рассказать ему о наших трюках?
— Это не обязательно, — рассмеялась Сандра. — Он такой же чувствительный человек, как и ты. Он поймет, что еще полчаса назад мы занимались сексом в твоем душе.
В тот момент, когда они, держась за руки, поднимались по гравийной дорожке, Марк и представить себе не мог, что отец Сандры станет для него самым близким человеком. Во время первой, очень прохладной встречи тем летним вечером ничто на это не указывало.
— Как ты меня нашел? — спросил Марк и впервые огляделся.
По планировке отделение полиции напоминало современную школу. В настоящий момент они стояли в холле с низкими потолками, внушительные лестницы по обе стороны вели на верхние этажи, где, правда, размещались не классные комнаты, а прочие офисы, кабинеты для допроса и несколько вместительных камер.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Константин с обеспокоенным лицом человека, который не ждет положительного ответа. Как всегда, на нем был темный костюм с белым платком в нагрудном кармане. И как всегда, ничто не указывало на двенадцатичасовой рабочий день, который он провел в операционной.
Марк почувствовал, как рука молодого полицейского, который собирался отвести его на допрос, выпустила его плечо. Рефлекс салютования сработал.
— Что здесь происходит? Чего он от тебя хочет? — спросил тесть, как будто полицейского не существовало. Одновременно он огляделся, словно пытаясь найти кого-то вышестоящего, кто был достаточно компетентен, чтобы ответить на его вопросы. И действительно, в этот момент из мужского туалета вышел Стойя и удивленно посмотрел на их троицу.
— Извиняюсь, а вы кто? — попытался узнать молодой полицейский авторитарным голосом, но Константин не удостоил его ответом, тем более не отошел в сторону, чтобы освободить путь к лестнице.
— Как ты меня нашел? — повторил Марк свой вопрос. Он даже предположить не мог, как тесть обнаружил его здесь.
— Почему ты спрашиваешь? Ты же сам оставил мне сообщение голосовой почты.
— Что?
— Это невозможно. — Марк не без труда вытащил свой бесполезный телефон из кармана джинсов. — У меня больше нет твоего номера.
— Ты шутишь? Мы же вчера с тобой разговаривали.
— Да, но кто-то украл мою сим-карту. Я не помню твой номер наизусть, а медсестра в клинике не дала мне его. — Марк указал на темный дисплей. — К тому же эта штука все равно больше не работает.
— Твою сим-карту? Значит, тебя обокрали? — Константин растерянно взял у него из руки мобильный телефон. В этот момент к ним подошел Стойя.
— Какая-то проблема?
Он тоже проигнорировал своего коллегу и сразу обратился к старшему в группе. Как и в природе, в полицейском участке интуитивно узнавали альфа-самцов.
— Действительно, есть проблема. Меня зовут профессор Константин Зеннер, и я немедленно хочу знать, кто дал вам право притащить сюда моего зятя.
— Во-первых, господина Лукаса никто…
— Доктора Лукаса, — перебил Константин Стойю.
— Хорошо, господина доктора Лукаса никто никуда не притаскивал. Он добровольно пришел к нам и…
— Это правда? — Константин снова перебил комиссара и пытливо посмотрел на Марка.
— Да.
— Но почему?
«Потому что кто-то украл мою личность. Потому что моя жалкая жизнь окончательно разрушилась, и мне нужен кто-то, кто соберет осколки».
— Мне нужна была помощь нейтральной стороны, — сказал Марк и сам заметил, как загадочно это прозвучало.
— У тебя какие-то неприятности?
Кожаные подошвы Константина заскрипели, когда он подошел ближе. Марк неосознанно потер указательными пальцами сухую кожу вокруг ногтей.
— Я объясню, когда мы выберемся отсюда.
— Что произойдет не так скоро. — Молодой полицейский снова осмелел. — Сначала мы должны допросить его по поводу кражи.
— Кражи?
Марк нервно схватился за повязку на затылке и вздохнул.
— Мне нужны были медикаменты, а аптекарь не принимал мои карты, но сейчас это не так важно.
— Подожди, то есть ты действительно?..
— Да, но не специально. Я просто забыл.
— Ты забыл заплатить?
— Если бы ты знал, что со мной сегодня случилось, ты бы меня понял.
— Да, тогда просвети меня, пожалуйста. В настоящий момент я, мягко говоря, немного удивлен и хотел бы…
— Вы не могли бы пройти со мной? — перебил Стойя хирурга.
Комиссар указал на массивную бетонную колонну, на которой висели сразу две таблички о запрете курения. Немного помедлив, Константин последовал за комиссаром и два раза вопросительно обернулся к Марку, прежде чем скрылся за колонной.
Комиссар и его тесть стояли всего в трех метрах, но акустика на первом этаже была очень плохая, так что Марк мог разобрать лишь обрывки слов. К тому же молодой полицейский пытался восстановить свой пошатнувшийся авторитет — разъяснял Марку тяжелые последствия кражи лекарств, которая даже может оказаться мошенничеством с использованием кредитной карты. Тем сильнее было его удивление, когда через несколько минут Стойя вернулся с Константином и отдал полицейскому приказ немедленно отпустить задержанного.
Спустя тридцать секунд Марк снова стоял перед воротами участка под проливным дождем и опять не знал, что произошло.
— А что с кражей? — спросил Марк своего тестя.
— Я все уладил.
— Как?
— Стойя разумный человек, и сегодня ночью у него есть дела поважнее. Я поручился, что возмещу ущерб, и он проявил понимание к ситуации.
— К моей ситуации?
— Теперь он знает, что тебе пришлось пережить за последние недели. И неудивительно, что ты немного не в себе.
— Немного не в себе? Я видел сегодня Сандру.
Марк повернулся спиной к ветру. Капли дождя со всей силы колотили по его затылку. Волнистой прическе Константина они, казалось, были нипочем.
— Я знаю. Я тоже ее постоянно вижу. — Тесть нажал на кнопку дистанционного ключа и разблокировал двери «мерседеса», который был припаркован во втором ряду прямо перед полицейским участком. Послышались два тихих сигнала, и фары коротко вспыхнули, но Константин остался стоять на тротуаре и вытирал капли, которые собрались в его густых бровях.
— Недавно я даже побежал за одной женщиной в парке, которая со спины выглядела, как Сандра. — Он потрогал свой большой кадык и помассировал шею. Его голос задрожал. — А вчера я заплакал, когда у меня на приеме сидела молодая женщина, которая даже не походила на нее внешне. Просто когда она говорила, рассматривала свои ногти, как Сандра, если нервничала.
Марк помотал головой и отошел от Константина.
— Нет, ты не понимаешь. Она была реальная.
Он ступил на дорогу и услышал, как сработала центральная блокировка замков, потому что с момента разблокирования прошло слишком много времени, а в машину так никто и не сел. Он подошел к лимузину, оперся обеими руками о крышу и закрыл глаза.
— Скорбь и меня сводит с ума, Марк. Но это нам не поможет.
Марк не поднял глаза и не ответил. Даже когда почувствовал руку на своем плече.
— Вероятно, ты переживаешь посттравматический шок. Давай поедем в клинику, и я тебе кое-что дам.
Жирная капля шлепнулась Марку на лоб.
— Я знаю, что я видел, — прошептал он, обращаясь больше к самому себе.
— Как знаешь и то, что твой мобильный больше не работает?
Марк открыл глаза и обернулся. Не в первый уже раз за эту ночь он, не веря своим глазам, уставился на экран телефона, который Константин держал перед ним.
— Как ты это сделал? — Он вытер мокрые руки о джинсы и открыл меню контактов. — Этого не может быть!
Все контакты были на месте.
— Ты случайно перевел телефон в режим полета. Поэтому и не мог звонить.
Руки Марка затряслись, и он почувствовал, как у него резко упал сахар в крови, словно он пережил не только эмоциональный марш-бросок.
«Это вообще возможно? Я настолько невменяем, что уже не могу обращаться с собственным телефоном?»
— Поедем в клинику, — попросил Константин и снова разблокировал двери своего автомобиля.
«Но тогда почему по моему номеру ответил незнакомый мужчина?»
Марк поднял голову и взглядом проводил карету скорой помощи с грязными фарами, которая медленно ехала по улице мимо полицейского участка. Боковые стекла отражали свет фонарей, позволяя заглянуть внутрь.
— О’кей, — наконец выдавил он, когда скорая помощь проехала мимо них. — Поедем. Только не в клинику.
— Что ты задумал?
— Я хочу проверить, действительно ли лишился рассудка. И для этого мне нужна твоя помощь.
29
«Вход воспрещен».
Тот же коврик, та же лестничная клетка с застоявшимися запахами еды в коридоре, изношенная циновка на стертых деревянных ступенях и переполненные почтовые ящики у входа.
Единственное, что изменилось за последние часы, было общее состояние Марка, которое — как физическое, так и душевное — упало до самой нижней возможной отметки. Пока Марк со св