Никли вздохнул и встретился с ней взглядом.
– Рисн, вы считаете, мы этого не предусмотрели?
Он казался искренним. Пусть он состоял из чудищ, но внешне выглядел как человек, которого она довольно близко узнала за время путешествия.
– Все, что вы предусмотрели, не сработало. Почему ты думаешь, что получится отпугнуть Сияющих?
– Лучше бы вы заглотили наживку. Некоторые из нас хотели потопить ваш корабль, как только тот попал в шторм. Но мы их убедили. Сказали, что вы удовольствуетесь светсердцами. Еще вы должны были найти тайник со старинными картами и записями. Мы бы убедились, что вы их отыскали до того, как уплыли. Вернувшись к королеве Навани, вы бы выяснили, что светсердца поддельные. Из записей следует, что все это часть старого пиратского замысла, со времен, когда остров еще не окружал шторм. Вы бы поняли, что пираты сочинили легенду о сокровищах, чтобы заманивать людей на Акину, и что поддельные самосветы на пляже притягивали внимание жертв и отвлекали их перед атакой пиратов. Все так изящно, так просто. С этой историей все бы забыли о богатствах Акины. Оставили бы нас в покое. Никому бы не пришлось умирать. Разве что...
– Разве что здесь есть Клятвенные врата. Никли, вас никогда не оставят в покое.
– Они подумают, что врата уничтожены. После того, что, к сожалению, ждет вас и вашу команду... некоторые из нас изобразят моряков. Ваш корабль с трудом дотянет до порта, и мы расскажем свою версию. Шторм, стоивший многих жизней. Сражение с невиданным большепанцирником. Уничтоженные Клятвенные врата. Поддельные светсвердца. После этого все оставят нас в покое.
Преисподняя, это может сработать.
Но спокойный голос Встима нашептывал Рисн через океан. Это ее момент. Самая важная сделка в жизни. Чего они хотят? Чего, по их словам, они хотят?
«Бури, я к такому не готова», – подумала Рисн.
«Все равно придется это сделать».
Она набрала побольше воздуха.
– Ты и правда думаешь, что у вас получится изобразить моряков с моего корабля настолько хорошо, чтобы одурачить тех, кто их знает? Ты используешь татуировки, чтобы скрыть швы на коже. Ты не слишком понимаешь, как ведут себя тайленцы, поэтому изображал чужестранца. Ты и правда думаешь, ваша уловка сработает? Или только добавит загадочности?
Никли встретился с ней взглядом, но ничего не ответил.
– В этом изначально ваша проблема. Каждая ложь, которую вы плетете, лишь делает загадку более привлекательной. Вы хотите защитить это место. Что, если я вам помогу?
Во рту у Рисн пересохло. Но она не отводила взгляд от глаз существа. Нет, от глаз Никли. Нужно смотреть на него как на знакомого человека. На человека, с которым можно разговаривать, которого можно убедить.
Да, он кошмар из морской пучины, но, кроме того, личность. А потребности есть у всех.
Их прервали шаги у двери. На пороге появилась Струна в нагруднике, который она сумела зарядить буресветом. В кулаке у нее сияли найденные самосветы.
С одной стороны, выглядела она забавно, надев лишь половину брони. По сравнению с заряженной и готовой к бою частью доспеха незащищенные голова и руки казались детскими. Но ее серьезный вид и то, как она пристукнула древком копья... Благодаря ее решительности Рисн ощутила прилив сил.
Струна что-то громко проговорила на своем языке.
– Мы можем говорить по-веденски, – сказал Никли. – Чтобы Рисн понимала.
– Хорошо, – согласилась Струна. – Я бросаю тебе вызов! Ты должен сразиться со мной не на жизнь, а на смерть!
– Думаю, выяснится, что смертный никогда не одержит надо мной верх. Ты не знаешь, чего просишь.
– Ты согласен? – проревела Струна.
– Если настаиваешь.
– Ха! Тебя провели, бог! Я Хуалинам'лунанаки'акилу, дочь Нумухукумакиаки'аиалунамора, Фал'ала'лики'нора, того, кто натянул Часовой лук на рассвете нового тысячелетия, возвестив о годах перемен! Если убьешь меня, нарушишь древний Пакт семи пиков, поэтому ты должен сдаться!
Никли очень по-человечески моргнул, словно в полном замешательстве.
– Я... понятия не имею, что все это значит.
– Понятия не имеешь?.. – переспросила Струна.
– Нет.
– Прошу прощения. – Она поспешила подойти к Рисн, с каждым шагом клацая по камням, и опустилась на колени. – С вами все в порядке?
– В относительном. Струна... Мне кажется, они убьют всех, чтобы сохранить тайну.
– Похоже, они не знают о древних договорах, – прошептала Струна. – И по правде говоря, эти договоры заключены с другими богами. Я надеялась, что Боги, Которые Не Спят, связаны похожим образом, но теперь не уверена. – Она опустила глаза. – Рисн, я не воин. Я хочу им стать и забрать себе этот доспех, но меня не учили сражаться. Я не знаю, можно ли вообще сражаться с этими богами. В легендах их всегда нужно обхитрить.
– Я бы предпочла, – Рисн повысила голос, чтобы Никли услышал, – просто заключить соглашение. Наверняка их можно убедить.
– Возможно. Боги, Которые Не Спят, – хранители жизни. Они стремятся предотвратить ее конец. Используйте это.
Рисн окинула Никли изучающим взглядом. Он и другие Неспящие уже давно могли ее убить. Но они выжидали. Они готовы разговаривать. По их словам, решения нет. Но в таком случае почему она до сих пор жива?
– Струна права? – спросила Рисн. – Вы защитники жизни?
– Мы... – ответил Никли. – Мы видели конец миров и поклялись больше никогда не допустить подобного. Но, если нужно, мы убьем нескольких, чтобы защитить остальных.
– Что, если я предложу вам другой вариант, при котором больше не понадобится убивать людей?
– Мы пробовали. Мы сделали все возможное, чтобы вас отпугнуть. – Его кожа разошлась по швам, словно в волнении. – Много веков это место защищал шторм. Он ослаб лишь в последнее время, и теперь его можно преодолеть. Но... мы преданы своему делу, Рисн. Мы уже убили сотни людей.
– И вам никогда не приходило в голову, что в вашем методе есть изъяны? Да, вы можете создать очередную подделку. Но сработает ли она? Или еще больше правды просочится наружу? И все кончится тем, что люди заполонят остров? И вплотную приблизятся к настоящим тайнам? Тем, что вы прячете в этих пещерах? Ты говоришь, вы хотите защитить жизнь. Но если вы продолжите в том же духе, вам придется убить меня и Струну. Вам придется убить Сияющих рыцарей. Если вам и правда неприятно идти на столь отчаянные меры, не задолжали ли вы самим себе, да и космеру, сесть и хотя бы попытаться найти другой путь?
Она развернула ладони, снова показывая, что хочет начать торги.
Никли глянул на двух сородичей. Одна почти не старалась сойти за человека: ее кожа широко разошлась по швам, по телу вверх-вниз сновали кремлецы. Рисн не увидела ничего, что могло быть ответом, только усилилось пугающее жужжание.
Наконец Никли шагнул вперед и, к ее величайшему облегчению, уселся за столик.
Лопен едва успел откатиться с пути вонзившейся лапы. Его ступня взорвалась болью и неуклюже тащилась по земле, отчего из глаз полились слезы. Вокруг собралось столько спренов боли, что можно было устраивать шквальный парад.
– Боги древних гердазийцев, – прошептал он, – пожалуйста, не допустите, чтобы меня убило чудовище, которое так глупо выглядит. Пожалуйста.
Моряки с воплями забросали чудовище копьями, чтобы отвлечь его от Лопена. Копья отскакивали. Лопену удалось заставить себя встать и опереться на одну ногу, чтобы, если получится, отпрыгнуть, но боль была невыносимая. Он с трудом мог разве что ползти. И бури, он не знает ни одной шутки про одноногих гердазийцев.
Лопен плюхнулся на камни. Чудовище взревело и полностью повернулось в его сторону. Оно откуда-то знало, что Сияющий гораздо вкуснее, чем моряки. Либо его пленило величие Лопена. Его лежащего-на-земле-со-слезами-на-глазах-шквальное величие. А может, и нет.
Стараясь подбодрить, Руа принял облик рубигончей и взволнованно скакал вокруг. Прямо перед Лопеном рухнул с неба Уйо с копьем в руке, но его сияние потускнело. Эти твари осушили и его тоже или он сам истратил весь буресвет?
Лопен махнул, чтобы Уйо убирался прочь, отступал вместе с моряками. Глупец с мозгами чулла твердо встал между чудовищем и Лопеном. Взревев, чудовище замахнулось. Уйо глянул прямо на Лопена, а потом развернулся к опускающейся лапе-копью и замер.
– Уйо! – закричал Лопен.
Его кузен взорвался светом. Лопена омыла студеная вспышка, и он понял, что лежит на большом ледяном узоре в форме глифа.
Когда лапа чудовища настигла Уйо, в его руке из тумана появился самый большой и самый прекрасный осколочный молот, какой Лопен видел в жизни. Уйо со всей силы ударил им по лапе, панцирь треснул и разошелся, на камни брызнула фиолетовая слизь.
Никли вздрогнул.
– В чем дело? – спросила Рисн.
– Ваши друзья отлично сражаются.
– Они еще живы? Вы их не убили?
– Капитан и команда на корабле захвачены в плен. Я убедил остальных подождать и не убивать их, пока не поговорю с вами. – Он протянул руки. – Что я должен сделать?
– Торги начала я, – пояснила Рисн. – Поэтому я делаю предложение.
– У вас нет ничего, что нам нужно.
– Вы хотите найти способ избежать убийств. – Рисн старалась, чтобы голос звучал ровно. – Я могу вам помочь.
– Неверно. Мы желаем сохранить контроль над силой, которая способна уничтожить космер. Вот чего мы хотим, и желательно добиться этого, причинив как можно меньше страданий, но в рамках разумного.
– Значит, я могу вам помочь. Вы хотите создать подделку, которой поверят остальные? У меня это получится гораздо лучше, чем у вас. И королева Навани, и тайленский совет быстрее поверят, что Акина – западня, если это скажу им я, а не вы.
– Но тогда потребуется доверить вам тайну, слишком опасную, чтобы она покинула остров, – возразил Никли. – Кроме того, моряки на корабле видели, что я такое. Они должны умереть, даже если мы придем к соглашению.
– Нет, – сказала Рисн.
– Вы не в той позиции, чтобы...