Однако первый образ иконы «Богородица, воскрешающая Русь» был уже набросан, можно сказать, наспех. И всё-таки это была икона. Настоящая. Хотя ни пришедшими, ни будущими клириками ещё не канонизирована. Да и будет ли? Кто знает, что у нынешнего Патриарха на уме, когда по его благословению воздвигнут храм в центре России, где даже крест на куполе окружён двенадцатью Маген-Давидами, где есть концертный зал и музей? В своё время Сын Человеческий выгнал торгашей из храма, а вот российский патриарх превращает церковь в дискотеку и шопинг. Может, действительно есть смысл объединить все религиозные конфессии, и когда в молитвенном зале будет исполняться православная литургия под звуки католического органа, то в концертном зале смогут порадовать зрителей ритуальными танцами эскимосские шаманы, индусские кришнаиты и каннибалы с Новой Гвинеи? Вот тогда уже точно сам Святейший решит, что признавать новую икону «Богородица, воскрешающая Русь» православной не стоит.
К тому же, что ожидает её в будущем, художница не знала и не могла предположить. Помнила только, что когда работа будет окончена, икону Пресвятой Богородицы следует отвезти в Дивеевский монастырь. Самое главное, что работа Шурочки никого не оставила равнодушным, но всегда в бочке мёда обязательно присутствует крохотная ложечка дёгтя, пронзительным запахом портящая весь мёд. Островные художники пришли к одному выводу, что на благословение иконы надобно ехать в Московскую Патриархию, к патриарху Алексию II.
Шурочка рассказала островитянам о Канавке Богородицы и Её Четвёртом Уделе, только никто толком ответить ничего не смог, а художнице надо было немедленного совета. Вернее, он должен был стать совсем не советом, а жизненным указанием, но собравшиеся мастера боялись взять на себя такую ответственность.
Последним из советчиков, от кого Шура ждала дельного ответа, всё же был Стас, который молчал, прислушиваясь к мнениям мастеров. Но молчал хозяин мастерской вовсе не от беспечности. Стас отчаянно боялся стать каким-то указующим перстом или флюгером в жизни талантливой художницы. Он пытался поставить себя на место девушки и сообразить: что делать? Куда бы он сам понёс свою работу?
Этого не знал никто и поэтому вопрос пока что завис до завершения работы. Стас откровенно надеялся получить подсказку из потустороннего Зазеркалья. Богородица с каждым днём оживала, становилась ощутимой и настоящей, но никакой ангел с ценными указаниями не являлся во сне ни Стасу, ни Шурочке. Наконец художница решила заехать в Москву, навестить маму и дочку, а потом ехать в Дивеево, как завещала Дева Мария, – а там видно будет.
Прослышав об этом, Стас бродил целый день по дому, потом позвал свою гостью-ученицу на пустырь возле озера. Они шагали молча, будто так и надо было. Шура ждала начала разговора, знала, что это предстоит, знала, что не избежать, но сама не спешила начинать и послушно семенила рядом с огромным богатырём. Тот тоже не спешил откровенничать и мерил огромными шагами землю острова, не обращая внимания на то, что девушка еле поспевает за ним.
– Так вот, – решился, наконец, Стас, – в Москве тебе нечего делать. Вернее, в Московской Патриархии. Если по благословению патриарха митрополит Кирилл устроил как-то раз табачный бум, когда иностранные сигареты и пиво завозилось в Россию огромными партиями для продажи не только взрослым, но и малолеткам, то такое священство гнать надо из церкви метлой поганой, как это сделал когда-то сам Христос. Ничего хорошего эти толстые боровы не скажут, а, скорее всего, начнут публично проклинать и отлучать от церкви, как это делал паскудный патриарх Никон в семнадцатом веке, утопивший Русь в крови и пожарах. Нынешнее духовенство ещё не дошло до откровенных казней и кровопролития, но за ними дело не станет, ибо кто поклоняется Золотому Тельцу, тот не может быть поводырём к Престолу Божьему. Помни, как сказал Христос в завещании апостолам: «…появятся тысячи лжепророков и назовутся именем Моим». Тебе откровение о работе над иконой дала сама Богородица, так? Значит, советоваться с продажными попами не стоит.
– Продажными?
– Безусловно, – уверенно кивнул Стас. – Патриарх – первый пастырь на Руси – и тот с телохранителем! Спрашивается: от каких разборок и стрелок прячется главный поп Рюдигер? В общем так. Навести родных и сразу езжай в Дивеево. Придёшь там в Троицкий храм. Но посоветуйся сначала с настоятельницей, потому как матушка может отправить тебя с иконой в Москву. Неча там делать. Туда поедешь только после того, если игуменья Дивеевского монастыря побоится брать икону. Если так, то пройди по Четвёртому Уделу, как велела Матерь Божия, а там – Господь всё управит.
Придётся поехать в столицу – езжай, и обратись к отцу Антонию настоятелю храма Девяти мучеников в Девятинском переулке. Расскажешь всё, он Богородицу обязательно примет. Он такой же, как твой знакомый келарь Агафангел. Если и там не получится, отвези икону Девы Марии на Рогожскую заставу, в старообрядческую церковь Покрова Богородицы. Там настоятелем владыка Корнилий. У старообрядцев и дела честнее, и вера не исковеркана, и душа чиста. Уж они точно примут «Богородицу, воскрешающую Русь», потому как давно надобно очищать родину от чужих.
– Очищать родину? Как? – глаза Шурочки ехидно заблестели. – Устроить гражданскую войну по примеру патриарха Никона или Ульянова-Бланка? Кстати, один резал русский народ в семнадцатом веке, другой – в семнадцатом году. Сакральная цифра! А теперь старообрядцы месть за перенесённые лишения устроят, так что ли?! И в недалёком будущем, скажем в две тысячи семнадцатом году, Всевышний устроит новый потоп из-за того, что православные священники передрались меж собой?
– Ну, ни о какой резне я тебе не говорил и не призываю, – стал отнекиваться Стас. – А вспомни лучше, как отряхивается собака после купания. С неё слетает не только вода, но и порядочное количество блох. Так что очиститься от чужих можно и мирным способом. Всё дело в том, какой появится исполнитель, и под каким ракурсом будет происходить очищение! Старообрядцы же – действительно честны и верны православию.
Вспомни, в Писании сказано, что когда к власти придёт Антихрист, то сумеет подмять даже архиереев. Слышала? Нет? Тогда пока и ненадобно этого. Просто сделай, как велено, не ошибёшься. Помни, что батюшка Николай Гурьянов отмолил тебя, а он был на земле одним из немногих заступников. Веление Царицы Небесной помни опять же. Ну, с Богом!..
Шурочка уже на следующее утро ехала из Пскова в Москву. Белорусский вокзал встретил её, как старую знакомую. Шурочка даже специально заглянула на пятачок вокруг памятника Ульянову-Бланку, надеясь снова увидеть там отца Агафангела, раздающего милостыню московским бомжам. Пути сходились к дороге, как водится, или дороги замыкались в единый путь, кто знает?
Москва была рада встрече с девушкой. Признаться, Шурочка тоже радовалась свиданию с родным городом. Оказывается, все рассказы про ностальгию – вовсе не досужие выдумки сбежавших иммигрантов. Эта болезнь действительно существует, но кажется только среди русского населения с его «удивительной, тайной и необъяснимой душой».
Вдруг на одной из скамеек крохотного парка в центре площади Белорусского вокзала девушка приметила мужчину, который точно был её знакомым. Мужчина посмотрел на часы. Видимо, у него здесь с кем-то назначена встреча, а вместо ожидаемого явилась Шура. Что ж, место встречи изменить нельзя…
– Римм Иванович, – позвала мужчину девушка. – Римм Иванович! Не ожидала вас здесь увидеть!
Мужчина поднял голову и близоруко прищурился. Но память у него, видимо, была преотличная, потому что он без труда вспомнил свою знакомую:
– Ослиная? Откуда вы здесь? Хотя, что это я. Верно, встреча с кем-нибудь? У меня тоже встреча здесь назначена. Вы, надеюсь, помните кто я?
– Конечно, – кивнула Шура. – Вы юрист…
– Ну, вот опять вы ошиблись, – укоризненно покачал головой Медведев. – Юристов много! Как говорится, целый воз и маленькая тележка. А вот адвокатов, то есть настоящих адвокатов можно по пальцам перечесть. И это не для красного словца, поверьте мне!
– Конечно же! – обрадовалась Шура. – Вы блестящий адвокат! И кого на этот раз защищать приходится?
– Вы, вероятно, слышали о писателе Трапезникове?
Шурочка помнила и этого кузнеца душ человеческих. Правда, после того, как вышибалы выставили писателя из Центрального Дома Литераторов, девушке не пришлось с ним встречаться. Однако этот мужчина был колоритной личностью и не мог не запомниться.
– Да, я помню его, – подтвердила художница. – Видела в ЦДЭле. Только нас никто с ним не знакомил.
– На него исковое заявление подал в суд некто Сибирцев, тоже писатель. Заявление глупое, профаническое. Но Московский суд обязан рассматривать хоть немного обоснованные жалобы граждан.
– Вот это да! – Шурочка чуть было не захлопала в ладоши. – Я и о Сибирцеве наслышана. Правда, слухи о нём не слишком хорошие.
– Вот-вот, – оживился Медведев. – Приходится отстаивать гражданские права человека, к тому же настоящего писателя, на которого всякие там Сибирцевы строчат доносы, лишь бы прославиться! А у вас тоже деловая встреча?
Услышав, что Шура давно уже не была в столице, что ездила на Валаам, в Переславль и на остров Залита, Римм Иванович только сокрушённо качал головой и жалел, что сам уже давно не покидал Москву, всецело отдаваясь адвокатским обязанностям.
Хотя защищать несправедливо обиженных тоже кому-то надо, но без выходного или без отпуска можно себя довести до нервного истощения. На прощанье Римм Иванович обещал Шурочке, что после окончания поклёпа на Трапезникова возьмёт сына Ванечку, молодого, но талантливого юриста, и вместе они обязательно отправятся знакомиться с Синим камнем. Можно также устроить очередные поиски Китежграда. Ведь кто-то знает туда дорогу! Значит, путь в Зазеркалье действительно существует! Недаром в семнадцатом веке люди целыми деревнями уходили в какое-то Беловодье. Потомки этих переселенцев, может быть, поныне живут в местах, где чтут Заповеди Божьи и где никто никого не убивает.