Когда он пришел в себя, то увидел; скалы и живую зелень мескиты[9] и тамараки[10]… Дженнет лежала возле со сползшим на-бок грузом. Тэппэн услышал странный бормочущий переливчатый звук. Тогда он понял, что был спасен. Дженнет вывела его из Долины Смерти к цепи гор, прямо к бегущему ручью.
Тэппэн пополз к воде и стал осторожно пить небольшими редкими глотками. Он должен был победить жадность, хотя ему хотелось пить, не отрываясь. Потом он пополз к Дженнет и, развязав веревки, освободил ее от груза. Дженнет поднялась. Перенесенные страдания не оставили на ней никакого следа. Она кротко взглянула на Тэппэна, как бы говоря: «Ну, вот, я вытащила тебя из этой дыры!»…
Тэппэн ответил ей благодарным взглядом. Теперь он видел в ней не только трудолюбивого осла, но и своего спасителя.
— Дженнет, ты спасла мне жизнь! — воскликнул он. — Я не забуду этого никогда.
После перенесенных испытаний в Долине Смерти Тэппэна уже не тянуло больше в пустыню. Что-то изменилось в нем. Зеленые ароматные леса, поляны, усыпанные по краям коричневыми иглами сосен, скалистые утесы и огромные красочные каньоны, холодная вода ручье в Тонто — прельщали его сейчас больше, чем жара, пыль, яркий свет и пустота огромных равнин.
Из золотоискателя Тэппэн стал охотником, заботясь только о том, чтобы не умереть с голоду.
Тэппэну пришлось узнать, что во многих отношениях бассейн Тонто был суровой страной. Ниже, в чаще, зима была легка, и снег быстро таял, не успевая обратиться в лед. Но высоко в горах, где Тэппэн обыкновенно оставался как можно дольше, было подлинное царство бурь. В середине зимы снега доходили до пяти метров толщины, и термометр не поднимался выше нуля.
Один старик, уроженец Тонто, как-то предупредил Тэппэна:
— Смотри, дружище, чтобы тебя не застала в горах одна из наших снежных бурь. Боюсь, что тогда тебе не удастся выбраться оттуда.
Но Тэппэн имел обыкновение следовать, куда его влекло желание, не считаясь с советами. Он перенес ужасную полуночную бурю огненных ветров в Долине Смерти. Что значили для него снег и мороз? Поздняя осень в горах была самым, красивым и восхитительным временем года. Однажды он был свидетелем того, как темно-зеленые и бронзовые леса за одну ночь были сплошь усыпаны снегом. Какое неожиданное превращение! Солнце растопило белые покровы сосен, и только чудесный белый ковер остался раскинутым у подножия деревьев. На его фоне шершавые коричневые стволы казались еще стройнее и величественнее, и для глаз скитальца, привычных к пустыне, темная зелень сосен, золото осин, рыжие листья дуба превратили леса в сказочный мир.
Годы быстро проходили для Тэппэна. Каждую новую весну, каждую осень он встречал, чувствуя себя все более одиноким. У него был смутное предчувствие, что его кости уже не будут погребены в песках пустыни, но прах их смешается с иглами сосен и мягким душистым мхом леса. И Тэппэн радовался этому.
Однажды на закате он остановился в каньоне Пайн — узком ущельи, края которого были покрыты лесом. Была середина ноября.
Во все время листопада стояла прекрасная, ясная погода. Ни одной бури. Но туземцы, встречавшиеся Тэппэну, говорили, что такая осень часто бывает обманчива.
Этот день был чудным теплым днем американского лета. Вблизи лагеря, на узкой полосе, покрытой травой, мирно паслась Дженнет. Тут же суетились горные индейки, еще не имевшие желания спускаться вниз на зимние квартиры. Рыжие резвые белки прыгали, визжали, роняли на землю сосновые и еловые шишки, наполняя воздух шумом и гамом.
Перед заходом солнца какой-то незнакомец подошел к лагерю Тэппэна. Это был крупный мужчина средних лет, оборванный, обросший бородой гигант с большими глазами и приятным лицом. Огромный роет и видимая сила незнакомца поразили Тэппэна. С ним не было ни лошади, ни багажа, ни даже ружья.
— К счастью, я почувствовал дым вашего костра, — сказал он. — Уже два дня, как я не ел.
— Здравствуйте! — приветствовал его Тэппэн. — Вы заблудились?
— И да и нет. Я мог бы найти дорогу через горы. Но пребывание внизу не улыбается мне. Поэтому я направляюсь на север.
— Где же ваша лошадь и вещи?
— Наверное, у шайки, которой они понадобились больше, чем мне.
— А… Добро пожаловать. Я — Тэппэн.
— Ага! Я слышал о вас. Меня зовут Джес Блэд. И знаете ли, Тэппэн, я был честным парнем до того дня, как попал в Тонто…
Его смех был искренен, но в нем слышалась горечь. Человек понравился Тэппэну. Он почувствовал, что этот гигант мог стать хорошим товарищем.
— Идите — поешьте. Мои запасы на исходе, но здесь много мяса.
Блэд начал есть, как изголодавшийся человек, И, повидимому, не очень считался с тем, что запасы Тэппэна подходят к концу. Он не разговаривал. Покончив с едою, он попросил трубку и табак и курил молча, медленными затяжками. Он не беспокоился о завтрашнем дне. Живее красноватое пламя костра освещало его энергичное лицо. Он казался Тэппэну человеком с хорошими задатками, но побежденными дурными страстями и характером. Он выкурил трубку и, нехотя выколотив пепел, вернул ее Тэппэну.
Блэд думал о чем-то, склонившись над огнем. Ветер стонал, порывисто налетая на величественные сосны. Слышался голодный вой волка. Казалось, звезды побледнели, затянутые туманом.
— Пожалуй, этот ветер предвещает бурю, — заметил Блэд.
— Я его слышу уже целые недели, — ответил Тэппэн.
— Вы всегда жили в лесу?
— Нет, я провел годы в пустыне.
— A-а… Послушайтесь-ка меня и начните спускаться в долины.
Это было сказано достаточно внушительно и, может быть, являлось добрым советом, но как-то задело Тэппэна, хотя ему и нравился этот незнакомец с мягким голосом. Обыкновенно он не интересовался своими ближними. Он жил в мечтах. Единственным живым существом, которое он любил, был вислоухий ленивый осел, быстро толстевший от хорошей жизни. И все-таки на эту ночь Тэппэн уступил одно из двух своих одеял. Рассвет был серый, и солнце взошло неяркое, лишенное золотого блеска. Тонкие, быстро бегущие облака неслись с юго-запада. Дул свежий ветер, лес потемнел и нахохлился, белки и птицы умолкли.
— Вам придется сегодня сняться с лагеря, — убеждал Блэд.
— Нет. Я еще на время останусь здесь, — упорствовал Тэппэн.
— Но, товарищ, вас занесет снегом, опасность очень серьезна.
— Ну, меня это не очень беспокоит. Вас же ничто здесь не задерживает…
— Потребуется четыре дня, чтобы спуститься лесом. Если выпадет большой снег, это едва ли удастся.
— Тогда вы лучше перейдите на другую сторону, через горы, — посоветовал Тэппэн.
— Нет. Я попробую другое. Но вы не хотите сказать, что предпочитаете, чтобы я ушел один. Вы не можете оставаться здесь.
Тэппэн не знал, на что решиться.
У него было смутное желание, чтобы Блэд ушел один. Не с пустыми руками, конечно, но все-таки ушел. Но это было эгоистично и совсем непохоже на прежнего Тэппэна, каким он помнил себя. Наконец, он сказал:
— Половина моих запасов принадлежит вам — идите или оставайтесь.
— Это очень великодушно, Тэппэн, — ответил Блэд, растроганный. — Можете ли вы дать мне осла?
— Нет. У меня только один.
— О! Тогда мне придется остаться с вами, пока вы не отправитесь в дорогу.
Больше ничего не было сказано. Они завтракали в странном молчании. Дженнет вошла в лагерь, и незнакомец заметил ее.
— О-го! Какой отличный осел! — заметил он. — Никогда не видал подобного.
Тэппэн исполнил свои работы в лагере. Больше ничего не оставалось делать, как сидеть возле костра. Блэд, повидимому, ожидал, когда возрастет угроза бури, чтобы Тэппэн решился сняться с лагеря. Но усиливающийся ветер и серое небо не производили на Тэппэна никакого впечатления. Чего он ждал? Между тем Тэппэну не нравился вид, с каким Дженнет осталась стоять в лагере. Она ждала, чтобы ее навьючили. Она знала, что им надо уходить. Но Тэппэн не мог преодолеть своего упрямства. Ветер нагнал холодный туман, потом донес хлопья снега. Тэппэн собрал огромное количество валежника для костра. Блэд видел это и начал выражать вслух серьезные опасения. Но Тэппэн не обращал на него внимания. С наступлением ночи снег начал падать непрестанно. Смастерили примитивный шалаш из еловых веток, поужинали и рано легли спать. Тэппэну не давало покоя то, что Дженнет продолжала стоять посреди лагеря. Он долго не мог уснуть. Ветер крепчал, заставляя стонать лес. Бесшумное непрестанное падение снега постепенно возрастало. Тэппэн заснул. Проснувшись, он увидел, что лес стал белым. Деревья облачились в белые покрывала, земля была покрыта снегом, на шестьдесят сантиметров. Но облака разошлись, небо было голубое, и буря прекратилась. Солнце взошло яркое и теплое.
— Все растает в один день, — заметил Тэппэн.
— Будь теперь начало октября, я бы согласился с вами, — ответил Блэд. — Но сейчас это только первая из зимних бурь. Вы слышите ветер?
Но Тэппэн был равнодушен. Снег таял на соснах, и повсюду сияли радуги. Небольшие хлопья снега начали падать с ветвей сосен и елей, обращенных к югу, потом они стали крупнее, и, наконец в середине дня отовсюду стали срываться целые снежные лавины. В течение дня растаял весь снег на деревьях, за исключением тенистых мест и ветвей, обращенных к северу. Стаял наполовину и снег, покрывавший землю. На следующий день он стал так тонок, что Дженнет опять бродила в поисках травы и мха. Но к вечеру быстрые тонкие облака понеслись с юго-запада, и порывистый ветер завыл угрожающе.
— Тэппэн, давайте укладываться и выбираться отсюда, — сказал Блэд, обеспокоенный. — Я знаю эту страну. В воздухе чувствуется буря. Безусловно наступает зима.
— Пусть себе наступает, — ответил Тэппэн невозмутимо.
— Скажите, может быть, вы хотите, чтобы вас занесло снегом? — спросил Блэд, выходя из терпения.
— Я бы хотел посмотреть снег в горах. Для меня это было бы ново, — ответил Тэппэн.