Осман кусал жареное мясо с хлебом крепкими белыми зубами. Всё его существо радовалось жизни, её простым запахам, её ветрам и быстроте движений… «Что может быть лучше?» — думалось невольно…
Осман насытился и сидел, насыщая свои глаза видом костров и многих людей… Отблески огня выхватывали и озаряли ярко то шёлк тюрбана, то рукав охотничьего короткого кафтана, то пояс кожаный, то щёку смуглую и клин чёрной бороды…
Подошли к Осману двое юношей, улыбаясь дружелюбно.
— Здравствуй, Осман, сын Эртугрула! — приветствовал Османа один из них.
— Здравствуй! — повторил и другой.
— И я вас приветствую! — отвечал Осман. — Но я не знаю, кто вы!..
— Я — сын наместника султана в Эски Шехире[225].
— А я — внук наместника султана в Инёню…[226]
Осман откликнулся дружески:
— Я знаю эти крепости. Они обе расположены в местности Султанёню…
— Мы здесь в Конье уже целую седмицу, а ты и не видишь нас, не примечаешь! А ведь наши деды и отцы знавали твоего отца Эртугрула, — сказал сын эскишехирского наместника…
Осман не мог припомнить, но произнёс подобающие любезные слова…
— Здесь в Конье, при дворе, о тебе много говорят! — сказал один из юношей…
— Но вы присядьте, прошу вас! — пригласил новых знакомцев Осман.
Спустя совсем короткое время все трое уже уплетали жареную зайчатину…
— О тебе, Осман, говорят, будто бы ты сделался мюридом шейха Султана Веледа!
— Ходят слухи, будто бы ты уже и не собираешься возвращаться в своё родное становище к отцу Эртугрулу!..
— Всё это ложь! — отвечал Осман. — Я с большой охотой слушаю мудрые речи Султана Веледа, но я никогда не думал сделаться его мюридом! У меня много дел в нашем становище. Я непременно вернусь туда!..
Далее разговорились об охотах, о птицах ловчих. Много общих увлечений оказалось у троих юношей. Легко они сдружились и порешили встречаться и когда разъедутся из Коньи…
Уже задували холодные ветры, когда Осман тронулся в обратный путь. Он простился с шейхом Султаном Веледом, простился и с его учеником верным, сыном старого имама из Силле. Новые приятели Османа, сын эскишехирского наместница и внук наместника в Инёню, ещё должны были оставаться в Конье…
Осман и его спутники долго плутали, отыскивая дорогу в обитель Хаджибекташ.
— Поезжайте к туфовым скалам, — говорили им жители сел и городков, через которые пришлось проезжать…
Ветер усилился, посыпал мелкий снег. Ветер сметал белизну, едва лишь она укладывалась на холодную землю. Осман и его спутники закутались в меховые плащи…
Наконец вдали, в снежной пелене, показались видимые смутно очертания коричневых гор… Теперь слева от приостановившихся всадников поднимались горы, а справа завиднелись уже стены крепости…
— Возможно, направо — Гюлынехир, — обратился к своим спутникам Осман. — Вы поезжайте туда. Я вижу вашу усталость. Отдохните там, переведите дух. А мне об отдыхе не говорите! Меня мучит нетерпение. Я поеду к этим туфовым горам…
Спутники стали отговаривать своего предводителя.
— Посмотри, какой сильный снегопад!
— Разве нельзя и тебе отдохнуть в этом городке, что бы это ни было, Гюлынехир, или другое что?
— Нетерпение — плохой советчик! Сабыр иле хер иш олур! — Без терпения не сделаешь никакого дела!..
— Всё это известно мне! Но я всё же поеду к горам!..
— Тогда и мы поедем с тобой!..
— Не оставим тебя!..
И спутники Османа не покинули его. Они направили ход своих коней к туфовым горам. И снег летел им навстречу…
Но вот ветер утих. Дорога пошла вверх. Здесь белизна снеговая легла плотно…
Ехали осторожно, опасаясь, как бы не поскользнулись их кони…
Скалы высились и громоздились удивительные. Казалось, некий великан, раздувая щёки, выдул в этих горах полости, гребни и причудливые зубцы, острые углы ребристые, а рядом — внезапные округлости, подобные женской груди…
— Эге! — воскликнул Осман, приложив ладонь ребром ко лбу над глазами: — Да здесь люди живут!.. Я вижу проёмы окон!..
Меж тем они уже въехали на тропу широкую. Две женщины вдруг вышли на тропу. Они были уже немолоды, прятали руки в рукава тёмных одежд, отороченных мехом; головы их были укутаны в белые шерстяные платки… При виде всадников женщины приостановились. Осман также сделал знак своим спутникам остановить коней…
— Не бойтесь, женщины! — сказал Осман.
Но они смотрели боязливо и молчали. Осман улыбнулся широко, показав белые зубы. Он хотел приободрить женщин и показать, что ни он, ни его спутники не хотят им зла… Женщины, потоптавшись, сделали несколько нерешительных шажков вперёд… Осман отъехал в сторону, освобождая путь… Тогда одна из женщин, та, что была постарше, всё же заговорила на ломаном тюркском наречии…
— Мы живём здесь, — сказала она нерешительно.
— Как? Здесь, в скалах?
— В пещерах, — осмелев, сказала вторая женщина. И слегка вскинула руку. — Вон там, в скальных пещерах. Там можно жить, там тепло…
Осман приметил, что женщины в разговоре пришёптывают, не выговаривают звуков «с» и «з», как отец Николаос, Василис и Костандис…
— Вы, должно быть, гречанки? — предположил Осман.
— Да, господин. А как же вы узнали?..
— По вашему выговору. Но скажите мне, чьи вы, кто над вами здесь старший, набольший? Кто защищает вас?
— У нас, господин, есть мужья, сыновья и внуки! Наши сыновья служат в монастырском хозяйстве при монастыре святого Василиса[227].
— Здесь и монастыри есть? — спросил Осман.
— Здесь, в горах, не один монастырь! Вон там — святого Феодора, а там — святой Варвары…[228]
— А слыхали вы о монастыре мусульман, который зовётся Хаджибекташ?
— Это в долине! — воскликнули старухи в один голос. — Но вам сейчас туда не добраться. Скоро пойдёт большой сильный снег…
— Откуда вы знаете?
— Мы живём здесь давно. Посмотри на небо. Видишь, как ползёт огромная тёмная туча?.. Сейчас пойдёт снег… Идемте за нами. Укроетесь на время снегопада…
Осман и его спутники переглянулись.
— Ладно, — решил Осман. — Ведите нас, женщины!..
Старухи пошли вниз по тропе, а всадники медленно поехали следом. Женщины уже не опасались их, не боялись, и охотно болтали:
— Хорошо вы сделали, что согласились! — сказала одна. — Сейчас такой снег пойдёт! Боюсь, вы здесь у нас задержитесь дней на пять!..
— Эх! — пожалел Осман. И сказал своим спутникам: — Вы были правы! Вот они — гибельные плоды моего нетерпения! Надо было нам остаться в крепости и переждать там это скверное снегопадное время!..
Спутники увидели, что он искренне огорчён и принялись утешать его:
— Не горюй! Случилось то, что должно было случиться!..
— Не горюй, Осман! Если бы мы остались в крепости, мы бы не увидели, какими бывают эти горы в снегопадное время!..
— Наши горы — самые красивые! — вступила одна из старух…
Так они добрались в разговорах до входа в большую пещеру.
— Подождите! Мы сейчас позовём людей. Они отведут ваших коней в хорошее место, где стоят монастырские ослы…
С этими словами старухи пропали в пещере…
— Как бы нас не обманули, — сказал Осману вполголоса один из его ближних спутников. — А вдруг здесь ожидает нас ловушка? Нас могут перебить даже самым простым оружием. Мы здесь чужие, ничего не знаем…
— Нас много! — сказал другой. — Прежде чем они перебьют нас, мы убьём слишком многих из них!..
— Пусть я покажусь вам ребёнком по уму своему, — сказал Осман, — но мне не верится в то, что люди могут быть коварны настолько, чтобы пользоваться любым случаем для грабежа и разбоя!..
Тут вышла из пещеры одна из старух и за ней шло несколько человек в коротких куртках и длинных штанах, заправленных в сапоги из плохо выделанной кожи.
— Они по-тюркски не говорят, — сказала старуха, обратившись к Осману. Затем обернулась к вышедшим мужчинам и быстро заговорила с ними по-гречески…
Мужчины подошли к всадникам и поклонились неуклюже…
— Не бойтесь! — Старуха вновь повернулась лицом к Осману и его спутникам. — Слезайте с коней. Мы вам зла не сделаем…
Осман захохотал, скрывая смущение:
— Эх, женщины! До чего мы докатились! Вы утешаете нас, как малых детей. Или мы выглядим такими испуганными?
— На вашем месте даже самые храбрые воины затаили бы страх! Вы здесь одни среди чужих, и выбраться отсюда не так легко! Но вы не бойтесь. Мы вам зла не сделаем. Слезайте с коней…
Тогда Осман и его спутники спешились, не говоря более ни слова. А те люди, которых привела старуха, подошли к лошадям и повели их в пещеру. Осману снова сделалось не по себе. Но он не хотел, чтобы его спутники видели и чуяли его потаённый страх…
Старуха поманила Османа и его спутников в пещеру. Осман решительно двинулся за ней, его ближние — за ним. Он думал, что сейчас они нагонят тех, которые повели лошадей. Но те будто сквозь землю провалились вместе с конями…
Старуха догадалась, о чём тревожится Осман:
— Ты не тревожься, господин! Это очень большая и глубокая пещера. Коней увели в боковой ход. Их вернут в целости и сохранности, их накормят и обиходят…
— Мы благодарим, — отвечал Осман коротко. Ему вдруг сделалось смешно… Было смешно, потому что он боялся, и потому что старухи успокаивали его…
Они вышли на лестницу и пошли вверх по каменным ступеням. Не было темно, свет проникал из широкого входа-выхода… Но когда поднялись на площадку, увидели свет, шедший из обширного помещения…
Старуха остановилась и позвала:
— Ицо!.. Ицо!..
На площадку вышел юноша и заулыбался старухе:
— Бабушка! Кто это с тобой?
— Гости, Ицо! По всему видать, знатные тюрки…
Старуха прервала свой разговор с внуком, с которым говорила по-гречески, и сказала Осману: