зиря.
Взрыв произошел 28 сентября 1730 года, когда отставной янычар-албанец Патрона Халил поднял в столице восстание. Главным требованием восставших было устранение неугодных им сановников, в первую очередь – Ибрагима-паши. Казнь великого визиря и двоих его зятьев не утихомирила страсти – почувствовав свою силу, повстанцы потребовали от султана передать власть его племяннику Махмуду, сыну Мустафы II. Патрона Халил и другие лидеры восстания рассчитывали на то, что тридцатичетырехлетний Махмуд, проведший двадцать семь лет в кафесе, где его развлечением было ювелирное ремесло, станет послушной игрушкой в их руках, но новый султан показал себя решительным и жестким правителем. Заручившись поддержкой аги янычар и других высших сановников, Махмуд организовал убийство Халила и его ближайших соратников, а затем истребил около семи тысяч человек, принимавших участие в смуте. Примечательно, что в этом султану с большим энтузиазмом помогали янычарские офицеры во главе с агой, которым не нравилось господство «черни», то есть – рядовых янычар и ремесленников.
Глава 14. Султан Селим III
В апреле 1789 года, после смерти султана Абдул-Хамида I, на трон взошел его восемнадцатилетний племянник Селим, сын султана Мустафы III и внук султана Ахмеда III.
Упадок Османской империи некоторые историки пытаются объяснить тем, что правители, сидевшие на троне с середины XVII века, были потомками султана Ибрагима, прозванного Безумным. Однако же, сын не всегда бывает похож на отца, как и внук на деда…
Матерью Селима была Михришах-султан, известная также как Гюрджю Гюзели.[167] Став валиде-султан, Михришах принимала участие в политической жизни государства, но это участие не было доминирующим, можно сказать, что мать помогала сыну править. Отец Селима, Мустафа III, правивший с 1757 по 1774 год, хорошо понимал насущную необходимость реформ и сумел сделать кое-что полезное, например – основал Военно-морскую инженерную школу, упорядочил налоговую систему и чеканку монеты, усовершенствовал судебную систему, попытался реорганизовать армию, которая к середине XVIII века сильно отстала от армий европейских государств. За образец была взята прусская армия, так как в 1761 году Мустафа заключил союзный договор с прусским королем Фридрихом Великим, заклятым врагом Габсбургов. Реформы шли туго, поскольку прогрессивные изменения в армии встречали противодействие со стороны янычар, воспринимавших любые реформы как покушение на свои привилегии или как попытку избавиться от них (что давно уже пора было сделать), а проведению гражданских реформ препятствовали улемы и имамы, среди которых большинство составляли консерваторы.
Мустафа III, как и многие его современники, верил предсказаниям, в частности тому, что его сын Селим превзойдет Мехмеда II и Сулеймана I, став величайшим завоевателем из дома Османов. Празднество, устроенное по случаю рождения Селима, длилось семь дней подряд (далеко не каждый шехзаде удостаивался подобной чести), и воспитывали мальчика надлежащим образом, как будущего правителя, которому суждено завоевать мир. Мать Селима Михришах, будучи женщиной образованной (отец ее был священником, приучившим дочь к чтению книг),[168] внесла большой вклад в развитие сына. Султан Мустафа готовил Селима в преемники и не скрывал намерения передать ему трон, но отец умер в январе 1774 года, когда сыну шел тринадцатый год, и потому трон перешел к младшему брату Мустафы Абдул-Хамиду, которого длительное пребывание в кафесе сделало робким, богобоязненным и нерешительным.
Со времен правления Мехмеда II в Османском государстве многое изменилось, в частности – отношение султанов к родственникам мужского пола. Надо отдать должное султану Абдул-Хамиду I, да благословит его Всевышний, за то, что он не стал изолировать племянника в кафесе, а дал ему возможность продолжить образование и заботился о нем, как о собственном сыне.
На момент прихода к власти у Абдул-Хамида не было сыновей, поскольку сыновьям султанов, содержащимся в кафесе, запрещалось сближаться с женщинами, а если кого-то из женщин подозревали в том, что она забеременела от шехзаде, то ее предавали казни вместе с теми служителями, которым был поручен присмотр за потенциальным наследником престола (Почему султану Ибрагиму понадобились возбуждающие пыл снадобья Джинджи Ходжи? Да потому что Ибрагим до тридцати пяти лет не знал женщин). После того, как Абдул-Хамид стал султаном, у него родилось по меньшей мере шестнадцать сыновей, но на момент его смерти в живых осталось только двое – десятилетний Мустафа, будущий султан Мустафа IV, и будущий султан Махмуд II, которому шел четвертый год.
Султан Абдул-Хамид скоропостижно скончался 7 апреля 1789 года в возрасте шестидесяти четырех лет, и на трон взошел двадцатисемилетний шехзаде Селим, образованный и сведущий в искусствах – в поэзии, музыке, каллиграфии. Пожалуй, такого всесторонне развитого султана в доме Османов прежде не было. Всесторонне развитого, прогрессивно мыслящего и трезво оценивающего положение своего государства.
Османское государство можно было сравнить с человеком, которого терзает тяжелая лихорадка. Вроде бы непосредственной угрозы жизни на данный момент не существует, но состояние мучительное, не позволяющее встать с постели, и если сегодня не принять срочных мер по лечению, то завтра смерть может замаячить на пороге. Став султаном, Селим заявил сановникам, что государство находится на грани своей гибели, и очень скоро гибель может стать неотвратимой. Собственно, сановники тоже понимали необходимость и неизбежность реформ, главными противниками новшеств были янычары и духовенство.
Султан Абдул-Хамид оставил после себя две незавершенные войны – с Россией и Габсбургской монархией, и обе эти войны были неудачными, такими, продолжение которых только увеличивает потери. В 1791–1792 годах с императором Леопольдом II и императрицей Екатериной II были подписаны мирные договоры. С Леопольдом удалось договориться по принципу ничьей – каждая из сторон осталась практически при своем, но вот Екатерине пришлось отдать Северное Причерноморье, Поднестровье,[169] часть кавказских земель и вдобавок отказаться от влияния на грузинские царства.[170] Но Селим надеялся на то, что уже в недалеком будущем, с помощью армии нового типа, реорганизованной по европейскому образцу, ему удастся не только вернуть утраченное, но и завоевать новые территории, обширные территории, ведь недаром же ему предсказали славную судьбу.
Султан Селим III был таким же энергичным правителем, как и Мехмед II, но при этом он не любил торопиться и готовился к введению новшеств основательно. Начал он с реорганизации правительственного аппарата, главным образом – дефтерхане,[171] добиваясь того, чтобы собираемые в казну деньги не утекали между пальцев нечестных чиновников. Для финансирования реформ было создано отдельное ведомство ирад-и-джедид[172] и введены новые налоги, что, разумеется, не вызвало радости у подданных. У сипахов, уклонявшихся от несения воинской службы, были изъяты пожалованные им в кормление земельные наделы, что с точки зрения закона выглядело совершенно правильно. Открывались новые начальные школы, а также высшие и средние учебные заведения, молодые люди начали учиться в передовых европейских университетах, причем все расходы оплачивал султан, значительно увеличилось количество научных трудов, переводимых на турецкий язык, и возобновила работу типография, печатавшая книги на турецком. В планах султана было введение обязательного бесплатного начального образования для мусульманских детей на всей территории империи. Реформы Селима получили название низам-и-джедид,[173] и это действительно был Новый порядок. Многим, а в особенности духовенству, не нравилось то, что новые порядки были европейскими. Как говорится, своя прокисшая похлебка лучше чужой свежей.
В июле 1798 года войска Наполеона Бонапарта, до тех пор искусно притворявшегося союзником Высокой Порты, высадились в Египте, и Селиму пришлось начать войну с Францией, в которой его союзником стала Британия. Эта война в очередной раз продемонстрировала низкую боеспособность османского войска, но, тем не менее, в 1801 году завершилась победой союзников. Однако победа оказалась Пирровой[174] – после изгнания французов в Египте началась очередная междоусобица, в которой одержал верх Мухаммеду Али-паша, избранный в 1805 году местными шейхами наместником Египта. Селиму пришлось утвердить это избрание, поскольку к тому времени султанская власть над Египтом стала сугубо номинальной и оставалась такой до начала Первой мировой войны, когда Египет официально перешел под протекторат Британии. Короче говоря, войну за Египет выиграли, но сам Египет потеряли, такой вот получился парадокс.
Еще до войны с французами султан приступил к военной реформе, итогом которой стало создание корпуса низам-и-джедид, набранного из турецкой молодежи и вооруженного современным оружием, в том числе и артиллерией. Корпус, численность которого к 1806 году выросла до двадцати трех тысяч человек, был «экспериментальным» и стоял особняком от армии, бо́льшую часть которой составляли всё те же янычары и сипахи. И для тех, и для других «Корпус Нового порядка» был словно застрявшая в горле кость, особенное недовольство испытывали янычары, привыкшие смещать и назначать султанов, а не терпеть от них ущемления. Султану надо было действовать решительнее и как можно скорее реорганизовать всю свою армию, чтобы она полностью стала лояльной, но он промедлил и в результате был свергнут янычарами. А жаль. Султан Селим III был хорошим, прогрессивным правителем, для которого благо государства стояло на первом месте. В жизни Селим был довольно неприхотливым человеком (для султана), он покровительствовал людям искусства, писал весьма неплохие стихи, сочинял музыку и играл на нее и танбуре.