– Какая ужасная история! – Такизава хотел сказать что-то еще, но вместо этого громко чихнул и схватился за пачку салфеток, предусмотрительно положенную на барную стойку.
– Не верь ему, это он сейчас выдумал, чтобы меня позлить! – Кими пригрозила Кисё пальцем. – Это ведь я живу в Хигасигава, и в фамилии у меня тоже есть иероглиф «колодец». Проклятый хитрый лис!
– Ну как хотите, Араи-сан, – Кисё пожал плечами. – А все-таки будьте поосторожнее.
– Э-эй, Камата… – Кими покачала головой, отпустила Такизаву и оперлась локтями на стол. Лицо ее вдруг стало печальным, как будто хмель в одно мгновение выветрился у нее из головы. – Что же мне делать, если ты не хочешь, чтобы я была твоей девушкой! А? Скажи мне!
Кисё поставил перед ней бокал виски хайбола:
– За счет заведения, Араи-сан.
– Я думала, что ты добрый, а ты злой, Камата. – Кими провела кончиками пальцев по запотевшей стенке бокала, щелкнула по нему ногтем, и он издал тихий мелодичный звон. – Все никак не пойму, что у тебя на уме и что ты за человек.
– Такизава-сан, – тихо позвал Александр.
– Да? – Такизава отвлекся от своего кейка. Александр приложил палец к губам, и финансовый аналитик удивленно моргнул.
– Вам не кажется, что лучше отсюда уйти?
– Так ведь там дождь…
– Пойдемте, Такизава-сан.
– А как же мой кофе?
– Да какая разница…
– Эй, о чем это вы там шепчетесь за моей спиной? Хотите сбежать и бросить меня здесь одну?
Александр подумал, что если Кими выпьет еще один бокал хайбола, то, наверное, совсем опьянеет и снова начнет вешаться на шею Кисё. Сам Кисё, как будто потеряв к ней интерес, ушел принимать заказ у китайских туристов, и Александру вдруг снова захотелось хорошенько его встряхнуть и заставить сказать все начистоту – впрочем, что именно, он и сам не знал.
– Вам на сегодня уже достаточно, Араи-сан.
– Это не тебе решать, американец. – Она нахмурилась. – Вы думаете, что вам все можно…
– Араи-сан, что вы… – Такизава осторожно коснулся ее плеча, но она раздраженно сбросила его руку.
– Вы думаете, вам тут все позволено! – Кими встряхнула головой, и Александр понял, что на самом деле она уже сильно пьяна. – Эти ваши… военные… эти ваши доллары… и вы думаете, вам тут все рады, а? Вы думаете, что тупые азиаты будут вечно лизать ваш звездно-полосатый зад, а? Что вам тут все будут кланяться, ирассяимасээ-э, – Кими изобразила высокие голоса официанток с характерным выговором в нос, – сицурэй-симаа-с… сёё-сёё о ма-а-ати кудасаа-й![178]
– Араи, да уймись ты! – Крикнул кто-то из сидевших в ресторане. – Достала уже!
– Пошел в жопу, Такахаси! Твоя сестра трахалась с американцем, а?! Что из этого вышло, давай, расскажи всем! – Кими резко повернулась, чуть не упав со своего высокого стула, и Александр и Такизава одновременно придержали ее за плечи. – Она теперь в Нагоя, показывает сиськи за деньги неудачникам вроде тебя и туристам, у которых стоит на таких соплячек! А?! Что, не так обстоят дела?! Давай, скажи, что не так!
Такахаси – тот самый рыбак, который пару дней назад рассказывал, как его отец поймал огромного тунца, спорить не стал: вместо этого он низко наклонил голову, запустил пальцы обеих рук в волосы и сильно их сжал. Александру стало его жаль. Посетители делали вид, будто ничего не произошло, только китайцы в цветастых дождевиках бросали в сторону Кими и Такахаси любопытные взгляды и о чем-то переговаривались. Кими, похоже, поняла, что перегнула палку.
– Ладно, Такахаси-кун, не огорчайся так, – примирительно сказала она. – Это не ее вина, что она стала проституткой, в конце концов, она же им только сиськи показывает, ничего больше.
Такахаси издал сдавленный стон и еще крепче вцепился в свои волосы.
– Не нужно, Араи-сан, пожалуйста. – Такизава сказал это так тихо, что Александр едва его расслышал. – Пойдемте, вам лучше уйти отсюда.
– Там дождь, – хмуро ответила Кими, снова развернувшись к бару и взяв в руку свой виски хайбол. – Надеюсь, он смоет в море все ваши сраные базы.
Александр попросил у официантки бокал живого пива и хрустящую темпуру из мелких креветок и лука.
– Там могут попадаться шкурки, – предупредила официантка. – Их очень трудно чистить, такие они маленькие. – Она наклонилась к Александру и добавила полушепотом: – И у господина Фурукавы глаза теперь совсем не те, что в молодости.
– Я понял, – Александр кивнул, – это не страшно.
– Никуда он ее не увез, – пробормотала Кими, ни к кому конкретно не обращаясь. – Она работала в магазине дорожных сумок прямо на станции, в одной из башен-близнецов[179]. Этот дуралей, – не оборачиваясь, она махнула рукой в зал, – этот дуралей Такахаси очень радовался, что его сестренка работает в таком месте. Там он ее и подцепил, этот ее принц из Нью-Йорка. Врал, наверное, что из Нью-Йорка, небось из такой же дыры, почище нашей, а? У вас же тоже есть такие маленькие городки, о которых вы и сами знать не знаете, а, амэрика-дзин?
– Конечно, есть, – согласился Александр.
– Какое-нибудь сраное захолустье, на весь городишко – один кинотеатр и пара комбини. Тупая школьница. – Кими отпила из бокала и встряхнула головой. Александр заметил, что густой слой туши с ее ресниц и темных теней размазался, отчего глаза казались неестественно большими. – Я говорила этому идиоту Такахаси, что добром это не кончится, что в большом городе девчонка обязательно с кем-нибудь свяжется, а он мне не верил! Идиот! – На весь «Тако» выкрикнула Кими, так что один из посетителей, занятый огромным, еще шевелившимся на его тарелке лангустом, вздрогнул от неожиданности и уронил на пол палочки. – Мужика, чтобы он что-то понял, нужно взять за шиворот и ткнуть носом в дерьмо, как кошку или собаку! Японская девушка должна блюсти себя, слышишь, ты, идиот! Иначе она никому не будет нужна!
Такахаси поднял голову и устремил в спину Кими взгляд, полный ненависти.
– Блюсти себя, говоришь! Да вы с Момоэ еще в школе задирали юбки перед туристами, чтобы заработать на банку пива и пачку сушеных креветок! Что, ты думаешь, никто этого не знает? Слышь, хань[180], – он повернулся к китайцам, которые уже давно примолкли и только испуганно моргали. – Она может показать тебе задницу за пятьсот иен, а если у тебя есть тысяча, сделает и еще кое-что.
Один из китайцев в ответ растерянно улыбнулся и покачал головой.
– У тебя что, нет пятисот иен, придурок? Или ты не хочешь посмотреть на ее задницу? А?!
– Дуйбутьи[181], – пробормотал китаец.
– Что, не понимаешь по-японски? Или ты презираешь японских девушек, а, сволочь? – Такахаси привстал и сжал кулак, похоже, найдя наконец, на ком выместить свою обиду.
– Перестаньте, Такахаси-сан. – Кисё, собиравший в зале использованную посуду, подошел к рыбаку, поставил стопку тарелок на свободный стол и положил ему на плечо руку: – Сядьте.
Тот, как будто внезапно почувствовав сильную слабость, медленно опустился на свое место.
– Поцелуй тогда в задницу своего Мао Цзэдуна, китайская рожа, – буркнул Такахаси напоследок.
Китайцы на всякий случай синхронно кивнули и еще раз улыбнулись ему своими виноватыми улыбками. Кисё постоял еще мгновение рядом с Такахаси, затем забрал грязные тарелки и понес их на кухню. Александр заметил, что рыбак потирает плечо, морщась, как от боли.
– Эй, амэрика-дзин, – окликнула его Кими, все это время сидевшая лицом к бару, как будто происходившее за ее спиной ее совершенно не касалось, – мне скучно. Пойдем отсюда, а? Проводишь меня?
– Конечно, Араи-сан, – отозвался Александр, с облегчением отвернувшись от Такахаси. – Конечно, мы вас проводим.
Когда они вышли из «Тако», дождь лил сплошной стеной, и вода, не успевавшая уходить в канализационные люки, рекой текла по асфальту.
– Ничего себе! У вас в Москве бывает такая погода, Арэкусандору-сан? – С кислой миной поинтересовался Такизава.
Кими, едва стоявшая на ногах, обхватила его за плечи и не давала ему даже застегнуть пальто, его шарф размотался и теперь больше лез в лицо и мешал, нежели защищал от холода.
– Вы не подержите мой зонт, Арэкусандору-сан?
Александр взял зонт и попробовал раскрыть его над головой Такизавы, но ветер едва не вывернул зонт наизнанку, окатив финансового аналитика холодным душем.
– Похоже, лучше не стоит… – Такизава попытался обнять Кими, но та оттолкнула его обеими руками, поскользнулась и шлепнулась на землю. – Ох, ну что же делать, Араи-сан, вы совсем пьяная, разве так можно? Вы не ушиблись?
– Да пошел ты! Разве приличные люди так обращаются с девушкой?! – Кими сидела на земле, не делая попыток встать и с вызовом глядя на Такизаву.
– Мы поможем вам подняться, Араи-сан.
Они вдвоем поставили Кими на ноги. На этот раз она повисла на шее у Александра: из-за того, что он был больше чем на голову выше Такизавы, со стороны они, должно быть, выглядели забавно. Он придержал Кими за талию, и они медленно двинулись по улице, не заботясь уже особенно о том, чтобы как-то защититься от дождя и пронизывающего ветра.
– Вы знаете, где она живет, Арэкусандору-сан?
– С чего это вы взяли? – Проворчал Александр. – Я понятия не имею.
– Я… извините меня… Араи-сан, где вы живете?
– А ты поцелуй меня, американец, тогда я, может быть, тебе и скажу, где я живу… – Развязно отозвалась Кими.
– От нее мы ничего не добьемся. Пойдемте ко мне в отель, – вздохнул Такизава, – все равно он ближе вашего.
По пути они зашли в маленькую аптеку: Александр вспомнил, что на днях видел здесь вывеску. В аптеке сильно пахло лекарствами и кошками. Справа у стены напротив стеллажей громоздились пустые картонные коробки из-под медикаментов, бумажных платков, медицинских масок и женских прокладок. Когда они вошли, в коробках что-то зашуршало.