– Хорошо, будем считать, что стресс под контролем, – сказал я. – Как понять, что свидание проходит успешно?
– Если в первые двадцать минут мы не говорим о работе. В Вашингтоне, где человек определяется его работой, это очень сложно.
У меня остался последний вопрос, который я не хотел забыть.
– А что насчет воспитания? – спросил я. – Бывает, что ты играешь роль воспитателя в отношениях?
– Да, – сказала она, и моя уверенность в успехе их свидания уменьшилась, ведь я помнил отношение Криса к этому, но затем Селеста быстро исправилась.
– Нет. Нет, на самом деле я не склонна воспитывать, – добавила она. – Обычно я так себя не веду.
Перед уходом я попросил Селесту сыграть что-нибудь. Девушка села за синтезатор и открыла ноты на первой странице второй части сонаты № 8 Бетховена. Она играла чудесно, как и Крис, и, уходя, я был чуть более уверен в том, что нашел правильную пару.
Я позаботился о том, чтобы и Крис, и Селеста знали стили привязанности друг друга еще до встречи. Но это редкость. Гораздо чаще люди, идущие на свидание, особенно вслепую, не знают ничего о другом человеке. Но знание стиля привязанности возможного партнера может быть полезным. Оно может не только дать подсказки о том, как вести беседу, но, что важнее, помочь избежать тревожно-избегающей ловушки.
Как пишут исследователи Микулинчер и Шейвер, первые свидания обычно активируют систему привязанности и вызывают «чистые эффекты» ментальной модели человека: «Они эмоционально заряжены и могут проявить надежду на заботу и поддержку, а также страхи неодобрения и отказа»71.
Я однажды спросил Гарри Рейса, возможно ли определить стиль привязанности на первом свидании.
– На первом свидании? – задумался он. – Не знаю. Уверен, что можно притвориться. С другой стороны, большинство людей не пытаются симулировать стиль привязанности. Так что должны быть какие-то подсказки.
– Какие, например?
– Во время первого разговора, – сказал он, – и в остальном, я думаю, что люди с надежным стилем будут расслаблены и с ними будет приятно общаться.
Микулинчер и Шейвер согласны с этим: они пишут, что на первом свидании люди с надежным стилем «конструктивно справляются с напряжением и сомнениями, превращая потенциальные угрозы в вызовы». Встречая кого-то нового, они остаются расслабленными и жизнерадостными, что может помочь собеседнику тоже расслабиться и наслаждаться происходящим72.
А будут ли намеки на ненадежный стиль привязанности другого человека?
ЗНАНИЕ СТИЛЯ привязанности потенциального партнера поможет избежать тревожно-избегающей ловушки.
– Люди с тревожным стилем будут беспокоиться об отказе, – сказал Гарри, – но они тоже могут быть веселыми, обаятельными и проявлять интерес к собеседнику. Конечно, некоторые из них не заинтересованы в другом человеке. Они заинтересованы в том, чтобы нравиться ему, ведь он может дать чувство защищенности. Это как у Бетт Мидлер: «Хватит обо мне. Давай поговорим о тебе. Что ты думаешь обо мне?» Это слова человека с тревожным стилем.
– А что насчет людей с избегающим стилем?
– Им будет некомфортно говорить о чувствах, – объяснил Гарри. – На самом деле, их раскрыть проще всего. Такие люди не будут много говорить о личном, а сосредоточатся на своих занятиях: на работе, любимых спортивных командах и так далее. Ничего слишком личного.
Исследования показывают, что люди с разными стилями привязанности отличаются в том, насколько открытыми они готовы быть на первом свидании.
Люди с избегающим стилем привязанности склонны скрывать личную информацию, и, сознательно или нет, могут показывать, что партнер им не нужен. Люди с тревожным стилем, напротив, открываются слишком быстро, зачастую до того, как другой человек готов к этому, и поэтому кажутся слишком требовательными и нетерпеливыми. Их поведение, отмечают Микулинчер и Шейвер, может отражать «желание слиться с другим человеком, усмирить тревожность, испытать глубокую общность личностей там, где такая общность невозможна или еще не сформировалась»73. С другой стороны, люди с надежным стилем дают «правильное» количество информации: не слишком много, не слишком мало, и в соответствии с тем, что происходит между людьми в данный момент.
Подводя итог, Микулинчер и Шейвер отмечают: «Слишком раннее [самораскрытие] может сигнализировать об излишней эмоциональной зависимости, а слишком позднее – об отсутствии интереса или вовлеченности в отношения».
Одетый для работы в «Тайм инкорпорейтед» Крис Уилсон был еще сильнее похож на Кларка Кента, чем дома: клетчатая рубашка на пуговицах, брюки цвета хаки, очки в роговой оправе. Он сидел за столом с двумя большими мониторами в угловом офисе на верхних этажах. Окна за его спиной, выходящие на оживленное авеню Коннектикут, были покрыты рисунками, сделанными синим и черным маркером. Крис объяснил, что так он размышляет над визуализацией данных. На одном окне он нарисовал графики, демонстрирующие электоральную силу шести кандидатов в президенты. На другом были оси, синусоиды, дроби и диаграммы.
– Что ж, я поговорил с Селестой, и она сказала, что вы договорились о дате, – начал я. Он подтвердил это и добавил, что, если все получится, выйдет «впечатляющая история».
– Ты удивишься, – спросил Крис, – если я скажу, что очень нервничаю перед свиданиями? То есть, учитывая мой надежный стиль привязанности? Это, наверное, первое свидание по-настоящему вслепую, и я немного волнуюсь. Не критично, но я немного волнуюсь при социальных взаимодействиях.
Крис рассказал, что в детстве он стеснялся других детей в школе и лагере.
– Надежная привязанность много значит, – добавил он, – но это не все. Люди могут обладать надежным стилем привязанности и одновременно быть стеснительными.
Крис сказал, что напоминает себе о том, что ни одно из его свиданий не оказалось совсем ужасным.
– Некоторые были скучными, но никто никогда не уходил в туалет, чтобы сбежать.
Это было для меня еще одним подтверждением надежного стиля привязанности Криса: даже нервничая, он мог успокоиться, вспоминая факты и видя перспективы.
Он сказал, что ощущал смесь интриги и желания узнать, есть ли у них с Селестой что-то общее.
– Большинство случайно оказавшихся рядом людей способны завести интересную и увлекающую беседу, и мне интересно узнать, о чем она получится.
Это тоже было показателем надежного стиля: рассматривать новую ситуацию не как угрозу, а как вызов.
А как он поймет, что свидание прошло успешно?
– Я уйду домой с сильным желанием увидеться снова, даже если она уедет в Африку на какое-то время. А еще между нами промелькнет настоящая искра и выстроится взаимопонимание.
– Что ж, с искрой и химией ничем не могу помочь, – сказал я. – Это загадка. Я не знаю, как она возникает.
– Никто не знает, – согласился Крис.
К вечеру воскресенья у меня не было новостей ни от Селесты, ни от Криса. В понедельник вечером я не мог больше ждать и позвонил Крису. Он поделился со мной. Следующим вечером перед занятием я поговорил с Селестой, и она тоже все рассказала. Я объединил их истории, и вот что случилось на самом деле:
– За тридцать минут до встречи, – вспоминала Селеста, – я задала себе вопрос: «Я этого хочу?» Я была очень напряжена. Я подумала: «Может быть, я не готова ни с кем встречаться? И метод знакомства очень странный».
Для Криса свидание началось как «комедия ошибок». Он не знал, что в Чайнатауне открылось второе кафе с таким же названием, и поехал в первое. В это же время автобус, на котором ехала Селеста, попал в пробку. Она подумала: «Теперь я нервничаю еще больше, потому что парень меня не знает, а я уже опаздываю». Осознав свою ошибку, Крис написал: «Вот черт, я приехал не в то кафе». Селеста, которая в тот момент уже была в такси, перенаправила водителя в нужное место.
– Когда я приехала, Крис уже занял столик снаружи, – сказала она. – Он встал и пожал мне руку. Я подумала, что это было очень галантно, и тут же перестала волноваться.
Была ли между ними химия?
– Думаю, да, – сказала она.
Они говорили о музыке, печатных машинках и о разводе Криса.
– Она так легко заговорила об этом, – сказал Крис. – Я оценил.
И они долго не затрагивали работу, что превзошло ожидания Селесты.
Кто-то из них был более открыт?
– Я бы сказал, что Селеста, – сказал Крис, – но это не было слишком. Мне кажется, мы отлично менялись ролями, задавая вопросы друг о друге.
Свидание длилось около полутора часов.
– В конце, – сказала Селеста, – он обнял меня и сказал, что будет в больнице в течение шести дней и не выйдет на связь.
Спустя пару часов Селеста написала Крису, что ей понравилось свидание, и она бы с удовольствием встретилась еще раз, когда вернется из Уганды.
Крис ответил, что тоже хорошо провел время.
Как бы Крис оценил свидание по шкале от одного до пяти?
– Мы могли бы как минимум стать хорошими друзьями, – сказал он. – Я рад, что познакомился с ней. Думаю, четыре.
Селеста оценила свидание на три с половиной.
Спустя несколько дней, когда Крис уже лег на операцию, Селеста приехала в больницу и оставила для него цветок в горшке с запиской. Не успела она выйти на улицу, как Крис написал ей: «Мне нравится цветок и то, что ты написала. Вернись».
Они встретились в холле больницы. На нем была капельница и зонд.
После недолгой беседы Крис пожелал ей хорошей поездки в Африку.
Селеста потом сказала мне: «Кажется, в больнице было наше второе свидание».
Я не общался с Крисом и Селестой несколько месяцев, но, в конце концов, мое любопытство взяло верх. Продолжили ли они встречаться?
– Я очень рад знакомству с Селестой, – ответил Крис на мое сообщение, – и мне бы хотелось, чтобы та искра, которую мы оба не понимаем, была более яркой.