170.
Но неспособность поддерживать хорошую форму – это вопрос не только мотивации и самооценки. Согласно исследованиям люди с тревожным стилем привязанности ощущают боль более остро, чем люди с надежным или избегающим171. Это может развить у них отвращение к тренировкам. С другой стороны, индивиды с избегающим стилем привязанности часто глубоко вовлекаются в обезличенные занятия, например спорт, как способ избежать отношений. Так что вполне возможно, что некоторые подкачанные люди, которых мы видим в зале, имеют избегающий стиль привязанности.
Так или иначе стиль привязанности игроков в команде может многое сказать об их привычках тренироваться и физической форме.
Умение рисковать
В первой половине той игры я увидел не только нескольких ребят в плохой форме, но и людей, которые очень неуверенно вели себя на поле. Например, один из них поделился, что очень хотел попасть в команду, но в игре он слишком осторожничал. Как минимум дважды его сомнения при передаче или броске привели к тому, что мячом завладела другая команда. Другой игрок сказал о нем: «Он боится сделать бросок и поставить себя в неловкое положение».
Умение рисковать – это еще один вид поведения, связанный с привязанностью. Британский исследователь Сэм Карр объясняет, что индивиды с надежным стилем привязанности склонны чувствовать себя свободно при агрессивном преследовании цели и не боятся неудачи, потому что они уверены в поддержке со стороны своего объекта привязанности независимо от того, достигнут они успеха или нет. Люди с тревожным стилем могут сомневаться в поддержке со стороны, и они склонны «с целью самозащиты избегать» неудач путем уменьшения рисков. Доктор Карр предупреждает, что спортсмены с ненадежным стилем привязанности «могут быть в психологически невыгодном положении»172.
Так кому же его стиль привязанности помогал смело прорываться к корзине, делать опасные передачи и броски? А кого удерживал ненадежный стиль привязанности и страх поражения?
Сплоченность команды
Вторая половина игры шла долгие двадцать минут. Тодд и Дэйв совершили впечатляющие дальние броски, а Маршалл эффективно играл в защите. Но наша команда слишком часто делала передачи не туда или пропускала легкие броски. Тем временем соперник все больше вырывался вперед.
Когда до конца игры оставалось две минуты, мы проигрывали 36:59. Я вспомнил, что в школьные годы именно в такой момент тренер выпускал на поле меня и других слабых игроков: мы бы уже не навредили, но хотя бы могли поиграть.
В последнюю минуту исчезли последние намеки на стратегию и сплоченность. Ребята просто делали серийные броски почти с середины поля.
Грустный финальный счет 64:38.
Когда игроки собирали вещи и выходили на заснеженную улицу, один из них сказал:
– Нам надо просто поработать над недостатками.
На что ему ответили:
– Да у нас кроме недостатков ничего и нет.
Если бы я был их тренером, для начала я попросил бы их пройти тест «Опыт близких отношений», чтобы оценить их стиль привязанности. Я не стал бы раскрывать результаты другим игрокам, но эта информация помогла бы мне составить план работы с каждым из них, включая завоевание их доверия и работу с конфликтами, которые могли сложиться внутри команды.
Я бы поработал со своими игроками, обладающими тревожным стилем привязанности, чтобы понять, какие аспекты тренировок вызывают наибольший дискомфорт, и предложил другие виды упражнений, возможно более длительные, но менее неприятные. Что касается неуверенности на поле, я помог бы им понять, что причиной колебаний может быть стиль привязанности. Я бы часто напоминал, что ценю их независимо от поведения на поле.
В истории спорта есть множество примеров того, как скромные команды преодолевали огромные трудности, а талантливые – терпели поражения173. В качестве примера часто приводят олимпийскую сборную США по баскетболу 2004 года. В ней было много одаренных игроков, и спортивные журналисты называли их «командой мечты», но в первом раунде соревнований они проиграли Пуэрто-Рико. Причиной этого поражения часто называли отсутствие «групповой химии».
Современные исследования показывают, что стили привязанности игроков влияют на сплоченность команды174. Например, считается, что избегающий стиль привязанности может заставить спортсмена отдалиться и меньше вкладываться в настрой группы. Человек с тревожным стилем будет искать в команде чувство защищенности, но в то же время сомневаться в своей ценности как ее члена. Спортивные команды, будучи группами людей, тесно связанных друг с другом, которые месяцами находятся вместе в стрессовых и изменяющихся условиях, особенно подвержены влиянию стиля привязанности отдельных участников.
В моей команде сплоченность была проблемой с самого начала. В ней объединились люди из двух отдельных компаний друзей и коллег: Томми и еще трое ребят вместе работали; Тодд жил в одной квартире с двумя другими. Лишь один игрок, Дейв, знал хотя бы одного человека из обеих групп.
– Мы, по сути, две отдельные команды, – сказал он.
Им пришлось на ходу учиться работать вместе.
– Половина из нас впервые встретились за пять минут до первой игры, – объяснил Томми. Жамьер добавил:
– Нам больше всего не хватает взаимопонимания.
Между играми Маршалл, капитан команды, пытался собрать всех вместе для неформального общения, но этого так и не произошло: все были слишком заняты на работе. Им было сложно выкроить время даже для игр, не говоря уже о посиделках.
ЗНАНИЕ СТИЛЯ привязанности спортсменов помогает найти индивидуальный подход к каждому.
Отсутствие тренера тоже не помогало. В будущем Джош, самый сильный игрок, станет своего рода играющим тренером, но на момент второй половины сезона команда не имела лидера. Я подумал, что это очень плохо, потому что хороший тренер мог бы поддержать игроков с ненадежным стилем привязанности, чтобы те с большой готовностью влились в команду. Он мог бы распределить игроков на пары, сочетая надежный стиль с ненадежными, чтобы помочь им узнать друг друга и выстроить доверие внутри группы. Тренер следил бы за спортсменами с избегающим стилем, которым, как пишет Эллиот Ньюэлл, «трудно попросить» о поддержке175,176. Игрокам с тревожным стилем он дополнительно напоминал бы об их ценности в команде. И с чуть большей долей мотивации они могли бы собраться и для неформального общения.
В 2010 году состоялся баскетбольный матч Национальной студенческой спортивной ассоциации между Дюкским университетом и Университетом Западной Виргинии. Да'Шон Батлер, игравший за Западную Виргинию, на середине второй четверти столкнулся с игроком из команды противника. Его левая нога подогнулась, и он свалился на пол, корчась от боли в поврежденном колене. Комментатор телевизионной трансляции сообщил: «Батлер в агонии»177.
Вскоре на поле вышел главный тренер Западной Виргинии Боб Хаггинс по прозвищу Мишка Хагги. Он был одним из пяти мужских тренеров первого дивизиона, на счету которого было более семисот побед178.
Выйдя на поле, Хаггинс, крупный мужчина в голубой куртке, встал на колени возле своего травмированного игрока. Он наклонился над ним так, что их лица были на расстоянии нескольких сантиметров, почти нос к носу, взял его за голову обеими руками, гладил по щеке, смотрел прямо в глаза и что-то успокаивающе говорил.
– Это очень сильный момент с тренером Бобом Хаггинсом, – прозвучал голос комментатора.
Позже я обсуждал этот «сильный момент» с Джуд Кэссиди, одним из ведущих исследователей привязанности, в Университете Мэриленда. Она тоже была под впечатлением от того, как тренер Хаггинс опустился на пол перед игроком, чтобы успокоить его.
– Откуда он знает, что нужно так сделать? – спросила она.
Я ответил, что не знаю. Кэссиди продолжила:
– Я предполагаю, что так поступала его мать. Для этого тренера успокоить спортсмена, создать для него «зону безопасности», вероятно, является естественным, автоматическим действием. Он выучил последовательность: если больно, нужно успокоить.
Что же объясняет феномен так называемых выигрывающих тренеров, тех, кто добивается побед даже сменив команду? Конечно, здесь много факторов, в том числе глубокое знание игры, но может ли одной из причин быть то, что некоторые тренеры вроде Боба Хаггинса становятся объектом привязанности для своих игроков?
В рамках британского исследования более трехсот спортсменов попросили пройти тест «Опыт близких отношений», измененный таким образом, чтобы отразить их взаимодействие с тренером. Результаты, полученные Луи Дэвисом и Софией Джоветт, показывают, что в отношении некоторых людей к своему тренеру проявляются основные функции привязанности: «исследуют и открывают важные аспекты спортивной среды» (надежная основа); обращаются к тренеру «в моменты стресса» (зона безопасности); и «стремятся к определенному уровню близости с тренером» (поддержание близости)179.
Можно вспомнить результаты норвежских ученых, которые провели интервью с элитными спортсменами, золотыми медалистами, на тему их отношений с тренерами. Они отметили: «По-настоящему хорошие отношения между тренером и спортсменом подобны реализации свойств объекта привязанности»180.
Когда я думаю о наставнике, с которым у меня выстроились отношения привязанности, я вспоминаю о тренере по баскетболу в девятом классе. Том самом, который выпускал меня на поле, когда портить было уже нечего.
На самом деле мои отношения с ним начались раньше вступления в команду. Его имя всплыло, когда я проходил «Опросник взрослой привязанности» и меня спросили о значимых «людях вне семьи».
Его звали Клейтон (Бад) О‘Делл, и когда я узнал, что он станет тренером школьной команды по баскетболу, то захотел присоединиться, хотя играл я очень плохо. Он был моим учителем в шестом классе и очень на меня повлиял. О‘Делл понимал меня, отмечал мой потенциал, и это заставляло меня работать в полную силу.