И все же мне было интересно: что есть вера и посещение церковной службы в терминах теории привязанности? Влияем ли стиль привязанности на то, какую религию мы выбираем и как относимся к Богу?
Я ни разу не был на всенощной. Поскольку я еврей, для меня Рождество всегда означало лишь китайскую еду и кино. Но именно с этими вопросами я пришел в великую базилику Непорочного Зачатия, чтобы продолжить исследование, погрузившись в духовное богатство полночной службы.
Для многих верующих, а особенно монотеистов, ключевой идеей является поклонению персонифицированному Богу, с которым можно иметь личные взаимные отношения206. Так, в рамках опроса, проведенного Институтом общественного мнения Гэллапа большинство американцев сказали, что их религиозная вера определяется «отношениями с Богом»207. Для кого-то это обращение к Иисусу и Марии.
В иудаизме также есть персонифицированный Бог, с которым можно общаться, спорить и задавать вопросы, как это делали герои, начиная с Авраама и Моисея и заканчивая Тевье, молочником из «Скрипача на крыше».
Изучая божественные имена Аллаха – например, аль-Му́мин (Дарующий безопасность, Оберегающий) или Эль-Муджиб (Отзывчивый), а также истории и стихи Корана, исследователи из Тегеранского университета нашли подтверждение тому, что Аллах имеет «ключевые атрибуты» объекта привязанности. Как отмечает профессор Багер Гобари Бонаб, Аллах выполняет важнейшие функции объекта привязанности, а именно «близость, зону безопасности и надежную опору»208.
Даже в религиях, не относящихся к авраамической традиции, например в индуизме или буддизме, последователи могут фокусироваться на «персонифицированных богах, взятых из древних народных религий», отмечает профессор психологии Ли Киркпатрик209.
Литературу о том, что поклонение Богу для верующих может быть отношениями привязанности не метафорически, а вполне реально, я читал с долей скептицизма. Это казалось преувеличением. Когда я был моложе, а мои дети были маленькими, я посещал службы и произносил слова литургий, но этого было недостаточно, чтобы воспринимать невидимого и нематериального небожителя как значимого взрослого.
Но Киркпатрик приводит следующие доводы в пользу того факта, что для верующих отношения с Богом соответствуют пяти психологическим критериям отношений привязанности210:
Надежная основа. Объект привязанности, который «одновременно вездесущ, всеведущ и всемогущ» и наблюдает за нами, как пишет Киркпатрик, становится «самой надежной из всех надежных основ». Священные тексты часто описывают Бога как «щит», «скалу» и «крепость». Один из самых известных псалмов утверждает: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня»210. Таким образом, Бог с точки зрения психологии функционирует как надежная основа, наделяя верующего, по словам Киркпатрика, «силой, уверенностью в себе и мире, помогающей решать проблемы и отвечать на вызовы повседневной жизни»211.
Зона безопасности. Пугающие события, болезни и травмы, угроза разлуки – события, которые, по мнению Джона Боулби, активируют систему привязанности, – это те ситуации, в которых люди наиболее склонны обращаться к Богу как к зоне безопасности. Старая поговорка о том, что «в окопах не бывает атеистов», метко отражает истину, что в моменты отчаяния мы часто ищем успокоения у Всевышнего, даже если раньше так не делали. Будь то солдаты под огнем врага, пациенты с серьезными заболеваниями или скорбящие, – верующие ищут в Боге источник силы для преодоления трудных времен.
Поиск близости. Испуганные дети нуждаются в физическом присутствии родителя, но для взрослых ценность объекта привязанности состоит по большей части в эмоциональной близости. Таким образом, хотя Бог и не представлен материально, он по-прежнему может функционировать как психологическая и духовная опора. В отличие от любимых, которые умирают или могут уйти, небожитель всегда рядом. Такие религиозные объекты, как картины, кресты, одеяния или вечный огонь синагоги, также напоминают нам о присутствии Бога. А еще есть места, где можно почувствовать себя ближе к небу: места поклонения, святыни и вершины гор. Молитва также позволяет поддерживать чувство близости, создавая иллюзию диалога с очеловеченным Богом.
ОТНОШЕНИЯ С БОГОМ отвечают потребностям человека в близости, зоне безопасности и надежной основе.
Сепарация и потеря. Четвертый и пятый критерии (как упоминалось в главе 1) – это угроза разлуки с объектом привязанности, вызывающая тревогу (которая часто сопровождается протестом), и его утрата, которая порождает скорбь. Однако, как иронично пишут профессор психологии Пер Гранквист и Ли Киркпатрик, Всевышний «не умирает, не уходит на войну и не подает на развод»212. Но даже так мы знаем, что значит быть отлученным от Бога: если мы переживаем трагедию и приходим к ощущению, что Небеса оставили нас, эта потеря надежной основы и зоны безопасности может вызвать тревогу, злость и скорбь. В иудейской традиции карет – отлучение от Бога является высшим наказанием. В исламе, как отмечают Багер Гобари Бонаб и коллеги, «воспринимаемое оставление Аллахом» создает среди последователей «острую форму» сепарационной тревоги: «Как ребенок, неспособный обрести близость матери, плачет и страдает, так и верующие стонут, столкнувшись с отлучением от Аллаха, их высшего объекта привязанности»213. В христианской традиции сепарация от Отца является «сущностью ада». Сам Христос кричал на Кресте: «Боже Мой, Боже Мой! – для чего Ты Меня оставил?» (от Матфея 27:46)214.
С обеих сторон верхней церкви базилики, где должна была пройти служба, находились маленькие капеллы, посвященные Деве Марии. Ее притягательная сила, отмечает Киркпатрик, «обнаруживается <…> в чудесной возможности, что Бог любит нас так же, как мать любит свое дитя» и является важной причиной того, «почему современные католики остаются католиками»215, даже отходя от церковной доктрины. Для представителей других религий Мария также является «универсальным символом материнской любви, а также страдания и жертвенности», пишет журналистка Морин Орт, которая также отмечает, что Папа Римский Франциск на вопрос о том, что для него значит Мария, ответил просто: «Она моя Мама»216.
У евреев есть похожее понятие217. Одно из имен бога, Av Harachaman, означает «Сострадательный Отец», а корень слова «сострадание» на иврите означает «лоно».
Все капеллы Девы Марии в базилике располагаются в отдельных нефах. Это подарки от католических групп со всего мира: Святая покровительница Китая, Дева Мария – Помощница христиан, Девая Мария Гваделупская и другие.
Справа от места, где я сидел, находилась капелла под названием «Богородица Скорбящая». Внутри была Пиета: мраморная статуя Девы Марии, держащей на руках Тело Иисуса. Я встал, чтобы рассмотреть поближе.
Скульптура напоминала известную Пиету Микеланджело, но это была не копия шедевра, а оригинальная работа американского скульптора Эрнеста Моренона. Изваяние, выполненное из бежевого итальянского мрамора, представляло собой Иисуса на руках Матери: Его голова и рука безжизненно свисали, Мария смотрела куда-то вдаль, и ее взгляд говорил об обреченности и покое одновременно. Внизу была надпись: «Богородица Скорбящая, молись за нас».
Эта скульптура потрясла меня, но не в религиозном смысле. Когда я смотрел на нее, я думал о своей единственной сестре Джейн. Будучи на семь лет старше, она воспитывала меня и играла со мной все детство, всегда очень по-матерински. Во взрослом возрасте мы жили в одном городе и оставались близки. После смерти отца задачу по замене основного объекта привязанности облегчило отсутствие выбора: я не имел романтического партнера, и мне не к кому было обратиться кроме как к Джейн, человеку, который всю жизнь заменял мне мать.
Но в период скорби по отцу я потерял и сестру. Она с мужем летела на отдых во Флориду, когда их частный самолет разгерметизировался и они за несколько минут потеряли сознание. Спустя четыре часа полета на автопилоте самолет разбился у берега Ямайки. Они оба погибли.
Той ночью, в сочельник, должен был быть день рождения Джейн. Если бы крушения не произошло, я бы позвонил ей и от души поздравил. Вместо этого, смотря на Пиету, я представлял, как держу тело моей сестры на руках, как свисают ее темные волосы, мокрые от океанической воды, в которой она погибла.
Перед скульптурой стояла скамья для коленопреклонения, и какая-то часть меня хотела опуститься на колени. Внезапная гибель Джейн еще не отпустила меня, и я ощутил, что близость земле подарит успокоение. Но для еврея коленопреклонение было бы чужеродным и неуместным, так что я не мог этого сделать.
На одной из стен капеллы виднелась полка с рядом крупных свечей. Надпись на табличке гласила: «Пожертвование 4 доллара». Я не был уверен, что такое пожертвование, но очень хотел поставить свечу за свою сестру. Такие действия давали мне чувство близости к ней. У меня остались ее фотографии и вещи, в том числе выловленный из Карибского моря мобильный телефон, уголки которого покрылись ржавчиной. Иногда я говорил с ней, в основном неслышно. Хотя она и ушла, я чувствую, что наша привязанность продолжается.
Этот ритуал был мне ближе: в иудейской традиции, которая идет от католиков, мы зажигаем свечи, которые горят сутки, каждый год на годовщину смерти (yahrzeit) родителя или другого близкого родственника. Для Джейн это было пятое сентября.
Я положил пять долларов в коробку для пожертвований и зажег свечу.
Выходя из капеллы, я остановился, чтобы прочесть табличку: «Богородица Скорбящая» была освящена много лет назад пятого сентября. Я едва мог в это поверить, но именно пятого сентября умерла моя сестра.