Меня тянуло к этой капелле весь вечер, и именно это стало ключом к моему пониманию религии и привязанности.
Пронзительный звук двух церковных органов, состоящих в сумме из 9365 труб, отвлек меня от мыслей о сестре. Они играли рождественский гимн «Вести ангельской внемли», который был мне знаком по финальным сценам фильмов «Эта замечательная жизнь» и «Рождество Чарли Брауна», но я не помню, чтобы слышал его вживую.
В преддверии службы базилика полностью заполнилась людьми: три тысячи семьсот человек. Я предположил, что у многих была истинная привязанность к Богу, но каждый из них пришел со своим стилем привязанности. Какое влияние он оказывал?
Исследователи считают, что люди подходят к отношениям с Богом так же, как и к любым другим. Киркпатрик отмечает: «Убеждения о том, каков Бог или боги, и способность иметь личные отношения с ним(и) соответствует опыту отношений со значимыми взрослыми»218.
Если у нас сформировался надежный стиль привязанности, мы склонны воспринимать объекты привязанности как любящие и заслуживающие доверия, то мы, скорее всего, относимся к Богу как к чуткому защитнику, считаем Его открытым, верным и отзывчивым219. Само ощущение надежности Отца может дать верующим необыкновенную силу и смысл жизни, помогающие в преодолении жизненных трудностей.
Люди с тревожным стилем, которые склонны воспринимать объекты привязанности как ненадежные и непредсказуемые, также склоняются к подобному восприятию Бога. Для некоторых, как утверждает Киркпатрик, эти отношения могут быть «глубоко эмоциональными, всепоглощающими и „липкими“». Люди с избегающим стилем наоборот, часто примыкают к агностикам и атеистам или считают Бога суровым и карающим.
Все это, конечно, обобщения, которые работают на большой выборке, но могут быть неприменимы к отдельным людям. И тем не менее, оглядывая посетителей базилики, я предполагал, что вижу в основном людей с надежным и тревожным стилями, а людей с избегающим стилем среди них было мало.
Но почему тысячи людей вокруг меня решили прийти на эту религиозную службу, всенощную в римской католической церкви, а не куда-то в другое место? Кто-то, возможно, вырос в семье католиков и решил ничего не менять; другие могли сами прийти в эту веру. Влияет ли стиль привязанности на такой выбор?
Исследователи считают, что существует два пути влияния стиля привязанности на выбор религии (или ее отсутствия)220.
ЛЮДИ С ТРЕВОЖНЫМ стилем привязанности склонны к неожиданному обращению к религии.
Во-первых, доказано, что, если ваши родители помогли вам сформировать надежный стиль привязанности и вы видели, как они соблюдали религиозные предписания, в таком случае вы, скорее всего, будете придерживаться той же религии. Но обратите внимание, что данная модель состоит из двух частей: воспитание ребенка с надежным стилем привязанности и родители, следующие церковным предписаниям. Гранквист и Киркпатрик предупреждают, что религиозных проповедей и обучения недостаточно. Они считают, что «все это может пройти мимо ушей, если не будет дополняться внимательным воспитанием, которое удовлетворяет потребность ребенка в защите и надежности»221.
Другими словами, если вы католик и хотите, чтобы ваши дети шли по вашим стопам, нужно не только самому искренне отдаваться вере, но и воспитывать потомков так, чтобы у них формировался надежный стиль привязанности.
Что будет, если ребенок вырастет в религиозной семье, но без надежной привязанности? В таком случае, утверждает Киркпатрик, в ответ на проблемные отношения с родителями, он может избегать религии в целом. Он добавляет, что такие дети могут стать «богоотступниками <…> или активными атеистами»222.
Некоторые индивиды с ненадежным стилем привязанности, отвернувшиеся от своей детской религии, могут во взрослом возрасте вернуться к ней после контакта с другой верой. Это становится реакцией на стресс или потерю, например после разрыва романтических отношений или смерти близкого человека. Исследования показывают, что индивиды с тревожным стилем привязанности часто считают религию эффективным способом регулирования стресса. Обращение в веру часто проходит драматично, например из-за внезапного осознания Бога или Иисуса как заменяющего надежного взрослого223.
Обращение к вере людей с надежным стилем привязанности очень отличается от этого. В их случае это происходит после установления новых близких отношений, и процесс скорее будет постепенным, нежели внезапным224.
Внезапно обращенные люди могут обнаружить в религии «такие отношения привязанности, которых никогда не было с родителями»225. Как отмечают Гранквист и Киркпатрик: «Обращенные неожиданно видят Бога или Иисуса <…> как кого-то, кто любит их, заботится о них, добросовестно присматривает за ними <…> что прямо противоположно их личному жизненному опыту с объектами привязанности»226. Для людей с ненадежным стилем привязанности «эта идея должна быть очень эмоционально сильной», сравнимой с «первой влюбленностью»227.
Многие исследования неожиданного посвящения в религию проводились среди христиан, но одно наблюдение неортодоксальных евреев, которые стали ортодоксальными, также показало высокий уровень незащищенных стилей привязанности среди тех, кто обратился228. Еще одно исследование обнаружило, что христианские женщины с незащищенными стилями привязанности (особенно с тревожным) более склонны говорить о «втором рождении» и религиозном экстазе, чем верующие с надежным стилем229.
Со своей наблюдательной позиции в конце скамьи я видел, что в капелле «Богородица Скорбящая» седой мужчина зажег свечу. Она была рядом с той, что я поставил для Джейн. Он положил деньги в коробку для пожертвований, сел на скамью, склонил голову и сложил руки для молитвы. После него молодая девушка преклонила колени перед Пиетой. Я завидовал их вере и явному душевному покою.
«Богородица Скорбящая» сильно притягивала меня. Когда я смотрел на Пиету, я не только ассоциировал безжизненное тело Иисуса с Джейн после крушения, но и знал, что сама капелла освящена в день ее смерти. Ее день рождения был в сочельник. Правда в том, что из-за гибели моей сестры, которая случилась так скоро после кончины отца, я провалился в глубокую яму скорби – окоп, если делать отсылку к фразе, что в окопах не бывает атеистов, – и не знал, как из него выбраться.
Я думал о том, каково будет сидеть у Пиеты и молиться за сестру. Мне не пришлось бы преклонять колени, я мог просто опуститься на скамью перед свечами, как это сделал седой мужчина.
Моя скамья находилась всего в шести метрах от капеллы. Я жаждал успокоения. Но что значит молиться? В терминах теории привязанности это значит позволить Богу стать моей зоной безопасности. Но для этого требовалось принятие Бога в качестве объекта привязанности, а я не видел себя в отношениях с невидимым существом. Так что я воздержался. И даже если бы я мог молиться, я не был уверен, что сейчас, в канун Рождества, в базилике, в капелле Девы Марии, для еврея были подходящие условия. Но если я собирался помолиться за Джейн, я чувствовал, что это должно произойти здесь, в месте, где до сих пор горела поставленная за нее свеча.
Неожиданно в базилике погас свет. Пиету было не видно. Люди вокруг меня не были удивлены, а я, потерянный в своих мыслях, не обратил внимания. Все держали зажженные свечи – я помнил, что их раздавали, но не взял. Теперь церковь освещалась лишь тонкими белыми свечами в руках трех тысяч семисот верующих, за исключением меня. И это было красиво.
После чтения провозглашения мы встали, чтобы спеть «Тихую ночь». До этого момента я не принимал участия в службе, это было слишком похоже на отмечание Рождества. Но когда выключили свет и вокруг меня зажглись свечи, я не смог устоять и присоединился к поющим на втором куплете: «Глас с Небес возвестил».
Это было так доброжелательно и маняще: образ и сама идея Марии, успокаивающей мою скорбь, прихожане, поющие вместе, держа свечи в темноте, звуки хора, поднимающиеся над глубокими нотами органа. Мне казалось, что меня взяли на руки и обняли, чтобы я стал частью чего-то большего, чем я сам и моя личная потеря.
На секунду я задумался: неужели я прохожу через внезапное обращение? Я подходил под модель: тревожный стиль привязанности, скорбь от потери близкого человека и реактивация моей системы привязанности в день рождения моей сестры.
К счастью для меня (и для Римско-Католической церкви) в этот момент процессия священников внесла статую Иисуса на Кресте. Шарик лопнул. Это было слишком чуждым для моей еврейской души. Магия пропала.
Архиепископ Карло Мария Вигано, апостольский нунций в США в белом одеянии и красном пилеолусе, начал проповедь.
– Мои братья и сестры, – вступил он с приятным итальянским акцентом, – в этой национальной святыне и по всему миру (служба транслировалась по телевидению), от лица Его Святейшества Папы Римского Франциска приветствую и благословляю вас в эту Рождественскую ночь. Сегодня мы встречаем Божью благодать в лице Сына… Мы не должны бояться подойти к Богу, и раскрыть Ему свои сердца, и позволить Ему полюбить нас, и почувствовать тепло Его любви, и вытереть слезы.
ПРИВЯЗАННОСТЬ ОСТАЕТСЯ с нами навсегда.
И тут я осознал: конечно же, я могу быть в настоящих отношениях привязанности с Богом, хотя Его и нельзя увидеть. В конце концов, свою сестру я не видел уже больше года, но по-прежнему чувствовал ее близость. Я не знаю, верю ли в жизнь после смерти, но точно верю в вечную любовь. Джейн рядом со мной благодаря фотографиям и другим предметам, а также разговорам с ней (близость в терминах теории привязанности). Наша любовь продолжает подпитывать меня и поддерживать в тяжелые периоды (надежная основа и безопасность). Наши теплые чувства живы после ее гибели, как и отношения привязанности.