Константинополя. Между тем адмирал Николай Маврокатакалон вывел в Адриатическое море флотилию кораблей, чтобы приглядывать за побережьями и предупредить о приближении франкских транспортных судов.
Сам император оставался в Константинополе в ожидании новых вестей. Зная, что папа назначил дату отъезда на 15 августа, он не спешил с подготовкой, как вдруг, в конце мая 1096 года, с севера явился гонец и сообщил, что первая армия франков прошла через Венгрию и перешла границу империи у Белграда.
Часть третья. Путь на войну
Глава 1. Народный поход
Господь не мог ввести их в землю, которую обещал им.
Петр Пустынник со своими приверженцами прибыл в Кёльн в Великую субботу 12 апреля 1096 года[36]. Там у него забрезжило понимание того, какие трудности ожидают народного вождя. Разношерстное сборище восторженных поклонников, собранное им вокруг себя, состояло из самых разных людей, явившихся из самых разных мест. Одни приводили с собой жен, а другие даже брали детей. Большинство было из крестьян, но встречались и горожане, и младшие сыновья рыцарских семейств, и бывшие разбойники и преступники. Единственное, что их связывало, — это искренняя вера. Все они отказались от всего, что имели, чтобы следовать за Петром, и им не терпелось идти дальше. Более того, им необходимо было идти дальше, чтобы не умереть с голода, ведь в средневековой Европе мало какая область имела достаточно излишков еды, чтобы прокормить такую огромную ораву. Но Кёльн находился в зажиточной местности с хорошим речным сообщением. Петр хотел воспользоваться теми удобствами, которые предоставляла она, чтобы ненадолго задержаться и проповедовать среди германцев. Он, как видно, хотел привлечь кого-нибудь из местной знати к своему Крестовому походу. Во Франции и Фландрии рыцари предпочитали примкнуть к компании какого-нибудь крупного феодала. Но ни один из крупных феодалов Германии пока не собирался на священную войну. Однако его проповеди имели успех. Среди множества немцев, отозвавшихся на его призыв, оказалось несколько представителей мелкой знати во главе с графом Гуго Тюбингенским, графом Генрихом Шварценбергским, Вальтером Текским и тремя сыновьями графа Циммерна[37].
Однако французы проявляли нетерпение. Готье Неимущий решил, что не станет дожидаться в Кёльне. С несколькими тысячами соотечественников он покинул город сразу же после праздника Пасхи, вероятно в четверг на пасхальной неделе, и двинулся в Венгрию. Пройдя по Рейну и Неккару и далее вниз по Дунаю, к 8 мая он достиг венгерской границы. Там он послал к королю Кальману спросить его разрешения на проход через его королевство, а также помощи с продовольствием для его спутников. Кальман отнесся к ним дружелюбно. Армия прошла через Венгрию без каких-либо неприятных инцидентов. Примерно в конце месяца она достигла Земуна у дальней границы и переправилась через реку Саву, войдя на территорию Византии в районе Белграда.
Командующий войсками в Белграде не ожидал такого. Он не получал никаких распоряжений о том, что ему делать с подобным нашествием. В срочном порядке он отправил гонца в Ниш, где находилась резиденция болгарского правителя, чтобы сообщить ему о прибытии Готье. Правитель, чиновник добросовестный, но ничем не выдающийся, тоже не получал никаких указаний. В свою очередь, он тоже отправил гонца, чтобы как можно быстрее доложить о новостях в Константинополь. Между тем Готье, находясь в Белграде, потребовал пропитания для своих сподвижников. Урожай еще не собрали, и гарнизон не имел лишней провизии, поэтому Готье и его люди стали грабить окрестности. Он пришел в раж из-за одного неудачного инцидента, случившегося в Земуне, где шестнадцать человек из его сборища, которые не переправились через реку вместе с остальными, попытались ограбить базар. Венгры схватили их, отобрали оружие и одежду и повесили на стенах Земуна в качестве предупреждения, а самих грабителей голыми отправили в Белград. Когда начались грабежи вокруг Белграда, тамошний командующий вынужден был взяться за оружие. В стычках погибло несколько из соратников Готье, а других сожгли заживо в церкви.
Готье в конце концов смог отправиться дальше в Ниш, где Никита радушно его встретил, накормил и продержал до тех пор, пока не получил ответа из Константинополя. Император, полагавший, что Крестовый поход не тронется с Запада до праздника Успения, был вынужден ускорить подготовку. Никите было велено пропустить Готье дальше, но сопровождать. Под эскортом Вальтер и его войско мирно продолжили путь. В начале июля они дошли до Филиппополя, где умер дядя Готье — Готье де Пуасси, а к середине месяца они уже прибыли в Константинополь.
От Готье Никита должен был узнать, что вскоре за ним явится Петр, да еще и с гораздо большей ратью. Поэтому он отправился в Белград ему навстречу и связался с венгерским правителем Земуна.
Петр вышел из Кёльна около 20 апреля. Сначала германцы потешались над его проповедями, но затем уже многие тысячи влились в его ряды, так что теперь они насчитывали, вероятно, без малого 20 тысяч человек, мужчин и женщин. Другие германцы, воодушевленные его энтузиазмом, собирались последовать за ним позже под началом Готшалька и графа Эмихо Лейнингенского. Из Кёльна Петр отправился обычным путем вверх по Рейну и Неккару до Дуная. У Дуная некоторые решили плыть на лодках по реке; но Петр и его главные силы двинулись по дороге, которая обходила с юга озеро Ферте, и вошли в Венгрию у Шопрона. Сам Петр ехал на муле, а германские рыцари — верхом на лошадях, и громыхающие повозки тащили за ним припасы и сундуки с деньгами, собранными на дорогу. Однако подавляющее большинство бедноты шло пешком. По хорошим дорогам они умудрялись проходить по 25 миль (40 км) в день.
Король Кальман принял посланцев от Петра так же благосклонно, как и Готье, и только предупредил о том, что любые попытки грабежа будут наказаны. Рать мирно продвигалась по Венгрии всю вторую половину мая и начало июня. В какой-то момент, вероятно возле города Карловци, к ней присоединились отряды, уплывшие на лодках. 20 июня они добрались до Земуна[38].
И там начались неприятности. Что случилось на самом деле, разобраться сложно. По-видимому, местного правителя, происходившего из тюрок-огузов, встревожила величина войска. Вместе со своим заграничным коллегой он попытался ужесточить полицейские меры. Тогда сподвижников Петра охватили подозрения. До них дошли слухи о том, что случилось с людьми Готье, и они испугались, что оба правителя что-то замышляют против них; а увидев висевшее на городских стенах оружие и одежду шестнадцати соратников Готье, пришли в возмущение. Но все еще могло бы кончиться хорошо, если бы не ссора из-за продажи какой-то пары башмаков. Из-за нее начался бунт, который перешел в настоящее сражение. Вероятно, против воли самого Петра его люди во главе с Жоффруа Бюрелем напали на город и даже сумели взять приступом цитадель. Погибло четыре тысячи венгров, также были захвачены большие запасы провизии. Затем, в страхе перед местью венгерского короля, они поспешили переправиться через реку Саву.
Они забрали всю древесину, которую только смогли найти в домах, и соорудили себе плоты. Никита, опасливо наблюдая за ними из Белграда, сделал попытку контролировать их переправу через реку и принудить их перейти ее в брод. Его войска в основном состояли из печенежских наемников, людей, на чью слепую преданность он мог полностью положиться. Печенегов посадили на баржи и отправили не допустить переправы нигде, кроме отведенного места. Сам Никита, понимая, что у него недостаточно войск, чтобы совладать с такой ордой, удалился в Ниш, где располагалась военная ставка провинции. После его отъезда жители Белграда покинули город и ушли в горы[39].
26 июня полчище Петра переплыло через Саву. Когда печенеги попытались принудить его переправиться в назначенном месте, на них напали. Несколько лодок затопили, солдат, находившихся на них, схватили и убили. Войско вошло в Белград, который повально разграбило и подожгло. После этого оно несколько дней шло по лесам и прибыло в Ниш 3 июля. Петр сразу же послал к Никите просить продовольствия.
Никита доложил в Константинополь о приближении Петра и дожидался чиновников и военного эскорта, который должен был проводить пришельцев к столице. У него в Нише стоял многочисленный гарнизон, и он еще более усилил его за счет дополнительного набора местных печенежских и венгерских наемников[40]. Но, по всей видимости, он не мог отрядить людей в сопровождение Петру до того, как его встретят войска из Константинополя. С другой стороны, было непрактично и опасно позволять такой громадной толпе задерживаться в Нише. Поэтому Петра попросили оставить заложников на то время, пока для него собирали провиант, а потом уходить как можно быстрее. Сначала все шло хорошо. В качестве заложников оставили Жоффруа Бюреля и Готье из Бретея. Местные жители не только позволили крестоносцам приобрести все необходимые им припасы, но многие даже подавали милостыню паломникам победнее. Некоторые даже попросились в Петрово войско.
На следующее утро крестоносцы двинулись по дороге к Софии. Когда они уходили из города, несколько немцев, которые повздорили с одним горожанином накануне, подожгли без разбору несколько стоявших на реке мельниц. Услышав об этом, Никита послал войска, чтобы атаковать арьергард и взять пленников, которых он мог бы оставить у себя в качестве заложников. Петр трусил на своем муле примерно в миле впереди и ничего не знал о происходящем, пока некий человек по имени Ламбер не прибежал из задних рядов, чтобы рассказать ему об этом. Петр поспешил назад расспросить Никиту и договориться о выкупе за пленников. Но пока они совещались, по войску разошлись слухи о стычке и предательстве. Тогда несколько горячих голов развернулись и напали на городские укрепления. Гарнизон отогнал их и контратаковал; затем, пока Петр, который пошел образумить сподвижников, пытался снова связаться с Никитой, другая группа из их числа решила возобновить атаку. Поэтому Никита обрушился на крестоносцев всеми своими силами и полностью разгромил и рассеял их. Многих перебили, многих взяли в плен, мужчин, женщин и детей, и они провели остаток жизни в неволе в этих местах. Среди прочего Петр потерял и свои сундуки с деньгами. Сам Петр вместе с Рено из Бруа, Готье из Бретея и еще примерно пятью сотнями человек бежали в горы, думая, что только им и удалось уцелеть. Но на следующее утро их догнало еще семь тысяч соратников, и они продолжили путь. Они задержались в заброшенном городе Бела-Паланка, чтобы собрать урожай, так как у них не осталось еды. Там к ним присоединились другие отставшие. Когда они продолжили поход, оказалось, что войско уменьшилось примерно на четверть