Красноволосый шагнул ближе, принял из моих рук половины свитка контракта.
— Я буду помнить о вашем жесте, молодой глава семьи Сломанного Клинка и о вашей просьбе. Все ваши тайны умрут вместе со мной или с верными, — помедлив, он добавил. — Всё же жаль, что мы должны уйти.
Я криво улыбнулся ему в ответ. Словесных кружев мы наплели достаточно, довольно. И так последнее от него тоже было лишним.
Красноволосый отвернулся, переглянулся с Лжеморщинистым, ещё с двумя, которые, видимо, должны уйти с ними, и двинул прочь. Я стёр печати и с них троих, но оказалось, что Красноволосый ещё не закончил.
В двадцати шагах от меня, оказавшись между двух частей орденцев, он остановился и рявкнул:
— Поклон братьям, которые идут прямым путём! Они выбрали служение, и им будет непросто добыть Ключ.
Понадобился буквально миг, чтобы его поняли, и правый, больший отряд орденцев поклонился.
Едва они выпрямились, как рявкнул уже Седой, у меня над ухом, оглушая:
— Поклон братьям, что уходят другим путём! Их путь сложней, и им будет непросто скитаться на нём в поисках правды и дома.
Я только качал про себя головой, слушая всё это. И крутят и крутят. Хотя не мог не признать, что чуть позже, когда Красноволосый начнёт всё объяснять, произнесённые здесь слова окажутся как нельзя кстати. Надеюсь, он сумеет верно всё обставить, умолчать о главном и отыскать тех, кто под чужими печатями.
Большая часть орденцев потянулась через ворота на улицу.
А в голове у меня, наконец, прозвучала мыслеречь того, ради кого всё это сейчас и происходило. Вартола.
— Ты в очередной раз меня удивил, младший Ирал. Урвал столько орденцев Небесного Меча. Не боишься, что клан Кунг будет взбешён? Хотя о чём это я, ты им, наверное, просто раскроешь своё настоящее имя?
Я поднял взгляд выше, выше стен, выше домов, на одного из висящих в воздухе идущих, и склонился в приветствии:
— Приветствую, старший Вартол. Я очень долго готовился к сегодняшнему дню, договорился со многими людьми, но, как видите, не сумел уговорить всех. И что вы такое говорите, старший? Разве столь великий клан, как клан Кунг, опустится до мести какому-то младшему из беззвёздной фракции? И за что? За то, что некоторые его слуги сменили хозяина? Это произошло без нарушения контракта.
— Младший Ирал, мне казалось, ты знаешь, что в этой жизни не всё упирается в нарушил или не нарушил, правильно или неправильно, но и имеешь ли право или силу нанести обиду.
— Вы правы, старший, — не стал я спорить с ним.
— Теперь мне интересно, с кем же ещё ты договорился, готовясь к сегодняшнему дню? Кого ещё мне ждать в городе? — прежде чем я успел ответить, он добавил. — Но ещё сильней мне интересно, а с кем ты не договорился. Дай попробую угадать. С Эрзум? С вилорцами? Молчишь? Ну, молчи. Мне будет интересно поглядеть, сколько же просуществует твоя фракция, младший. Две недели. Я даю тебе две недели, младший, а затем ты должен покинуть мой город. Если за тобой придут великие кланы, то столица моих земель не должна пострадать. Выметайся в Каменные Лабиринты. Две недели.
Через миг все Властелины, висевшие в воздухе, развернулись и полетели прочь.
Я проводил их взглядом. И не я один. Седой снова буркнул, на этот раз мыслеречью:
— Какой неприятный гад. Буквально прямо сказал, что отправит весть в эти два клана. Это, конечно, кто только не сделает, но всё равно — неприятно.
— Ты сам объяснял мне, что от худшего мы будем прикрыты законами, а от горячих и глупых — формациями запретов. С остальным, с остальным мы должны справиться. Или ты не веришь в это?
Он не опустил взгляда.
— Верю. А ещё верю в наши силы, которые будут гораздо больше, чем я изначально рассчитывал. Ты молодой м… — Седой сбился, скривился.
Через миг в наш разговор вмешался ещё один голос.
— Я называю его младший господин.
И следом и третий:
— Младший господин калек, слуг и бывших орденцев.
Я насмешливо заметил:
— Забыл про мусор и отребье, Пересмешник.
Седой ожёг его взглядом и закончил то, что не сумел договорить:
— Ты, молодой глава, хорошо показал себя. Да и снова оказался прав.
— Потом, Седой, — оборвал я его.
— Конечно, — он кивнул и уже вслух и не особо пытаясь говорить тихо, сказал. — Глава, раз нас осталось столь мало, то вы можете со всеми заключить контракт. Столько свитков для Предводителей найдётся и у нас самих.
Я понял, к чему он ведёт, и кивнул:
— Неплохое предложение.
Седой тут же развернулся к пялящимся на нас орденцам, что остались с ним. И со мной. Повелел им:
— Десять человек на заключение контракта с молодым главой Иралом, — повернувшись ко мне, повёл рукой, указывая на дверь за моей спиной. — Молодой глава, продолжим?
И мы продолжили. Зал, входя в который и видя разруху, орденцы каждый раз пучили глаза. Первая формация, вторая формация. Поклон Седого и обращение ко мне, как к молодому магистру Ордена. Жетон магистра. Проверка печатей над орденцами. Большая их часть не доросла ни до Властелинов, ни до ранга комтура, когда они стали бы свободными от печатей Ордена. Поэтому и предателей, даже невольных, среди них мы не обнаружили.
Я надеялся, что так дело будет обстоять и у Красноволосого, но вот Седому результаты настроения не добавили. Особенно когда некоторые из его людей, самые умные и памятливые, вспоминали, что комтура не достаёт, и спрашивали, где он. Где-где… И какой из? Один вон лежит в углу, потому что предатель. Другой ушёл его изображать. Орден получил новый шанс и, вроде как, нашёл магистра, да только начинать новую жизнь нужно либо с убийства первого из всех братьев, либо с тюрьмы для него.
Я переспросил:
— Тюрьмы? Какая тебе ещё тюрьма?
— Неверно выразился, — поморщился Седой. — Но убивать его… — поджал губы и решительно мотнул головой. — Нельзя. Ни в коем разе нельзя, молодой магистр. Он предал Орден и должен понести за это суровое наказание. Когда мы восстановим Орден, вернём себе его земли, то тогда и осудим его со всеми братьями и казним в резиденции Ордена.
Я напомнил:
— Ты, вообще-то, предупреждал меня, что это займёт лет пятьдесят, не меньше. Ты предлагаешь его столько лет держать без сознания?
— Нет, столько во сне даже Властелин не выдержит. Да и разве это наказание, в ящике проспать возрождение Ордена за один миг? Нет, — глаза Седого мстительно сверкнули. — Он должен быть всё это время в сознании, я лично волью ему в горло Слёзы, буду раз в неделю приходить в темницу и сообщать ему об успехах возрождения Ордена.
— Месть — это здорово, но вам бы уже начать это самое возрождение, — снова влез в разговор Зеленорукий. — Две недели, которые нам дал Вартол, пролетят как миг.
Седой повернулся:
— А ты кто?
Тот в ответ изумился:
— А ты глухой и не слышал, как младший господин назначил меня главой Школы семьи? Мне скорее интересно, кто ты?
— Правая рука молодого магистра.
— Ну, а я глава Школы семьи Сломанного Клинка. Это мои ученики станут надеждой и будущим поколением семьи.
— И как, сам всему и будешь их учить? Или всё же наберёшь учителей? И из кого? Из орденцев, будем честными, из моих людей.
— Орден распался, забудь это слово. Или тут опасаешься врагов, а тут нет?
Я потёр бровь и поинтересовался:
— Вы в своём уме? Я промолчу, что вы ругаетесь не просто на моих глазах, а буквально стоя справа и слева от меня, но вы словно забыли, что отныне вы друг с другом связаны.
Седой тоже потёр лоб, буркнул:
— Виноват, молодой магистр.
— Младший господин, раз ты, вроде как, заключил контракт, — прошипел Зеленорукий. — Глупо будет дать посторонним ушам столь прекрасный повод для слухов.
— Давай ты не будешь указывать мне, — начал Седой, заметил мой взгляд и с силой выдохнул. — Х-х-у-у… — помял пальцами переносицу и уже каким-то другим тоном сказал. — Слушай, Зеленорукий, да?
— Да, Седой, — кивнул тот.
— У меня есть прекрасное вино столетней давности, — я едва не закашлялся, услышав от Седого эти знакомые слова. — Трофей от одного врага.
— Хм-м-м… — Зеленорукий огладил рукой щеки, негромко произнёс. — А у меня есть драконьи сливы из Четвёртого пояса. Идеально подходят к хорошему вину, раскрывая его вкус.
Седой потёр руки:
— Возможно, само Небо свело нас вместе, чтобы мы помогли друг другу?
Я изумлённо спросил:
— Вы сейчас серьёзно? У нас дел невпроворот, а вы прямо передо мной договариваетесь о пьянке?
— Младший глава, — всплеснул руками Зеленорукий, — как вы могли подумать такое? Не пьянка, а дегустация вина.
— И, конечно же, мы устроим её не прямо сейчас, молодой глава, — улыбнулся Седой, — а ночью, когда даже Властелины прилягут отдохнуть, устав от дел.
Прежде чем я успел хоть что-то им ответить, раздался третий голос, голос, которого я совсем не ожидал:
— Эй, правая и левая рука господина слуг, калек и беглецов бесследно исчезнувшего Ордена, а третья чаша у вас найдётся?
Не веря восприятию, я обернулся. Пересмешник. С кривой ухмылкой, которая совсем не соответствовала серьёзности тона.
Теперь уже я вскинул руки в изумлённом жесте и спросил:
— Да что вам всем в этом вине?
— Младший…
Я оборвал Зеленорукого резким жестом, припечатал:
— Делайте ночью что хотите. Сейчас — за работу.
— Конечно, молодой глава, — кивнул Седой. — Что именно-то работать?
Я процедил:
— Седой, не зли меня.
— Молодой глава, напомню, что я должен был найти вас здесь одного, а тут за каждым забором по стаду баранов.
Зеленорукий добавил, показав, как с ходу может спеться с Седым:
— И стада эти без хозяина, того и гляди натворят дел. Сходят с ума от безделья уже который день.
— Вот и займись ими, назначь пастухов, — я глянул на Седого, на Зеленорукого и хмыкнул. — Ха! Займи-тесь. Ты и ты, — ткнул по очереди в обоих. — У кого из нас больше в этом опыта? У тебя, у тебя или у меня? И Дараю возьмите для начала, она занималась всеми ими до этого и будет только счастлива передать дела кому-то из комтуров.