Глава 10
Поминая дарса, я ухватил зелье Духовной Росы и выскочил из пространства кольца Путника, сжимая два фиала в пальцах.
Рванул зубами пробку на лечебном зелье, через миг плюнул её в сторону, и тут же опрокинул откупоренный фиал в рот, одновременно расширяя восприятие, чтобы найти тех, с кем нам предстоит сражаться.
Боль, к которой я притерпелся и уже даже не замечал, резанула меня с удвоенной силой, стоило только алхимии добраться до желудка. И чем сильней алхимия разносилась по телу, тем больше на меня накатывало боли.
Если до этого, в зоне запрета движения силы, боль ослепляла мои глаза, заполняя всё вокруг ослепительно-белым светом, то сейчас она словно дёргала восприятие, сбивая его, не давая мне взглянуть далеко и туда, куда я хотел.
Да и со слухом творилось что-то неладное — что-то прорычал Зеленорукий, но я не сумел разобрать ни слова.
В себя пришёл, стоя на коленях. Ну как пришёл — справился с болью, притерпелся, задавил её, вернув управление как телом, так и восприятием.
Расширил его раз, другой, наконец, сумев обнаружить тех, с кем нужно биться. Големы. Можно было и догадаться.
Огромные, больше похожие на медведей, чем на привычных мне пантер, серые големы, переваливаясь с боку на бок, бежали к нам, огибая куски руки статуи.
— Леград!
Я, наконец, разобрал слова, правда, кричал на этот раз не Зеленорукий, а Седой.
— Леград! — в этот раз это вообще были не слова, а мыслеречь. Видимо, Седой отчаялся докричаться до меня или, наконец, вспомнил, что мы сменили зону запретов и здесь мыслеречь доступна.
— Слышу, — выдохнул я в ответ, пользуясь тем, что можно не напрягаться и толкнуть мыслеречь обратно уже по проложенной Седым «тропе».
— Не лезь в схватку, займись остальными, подлечи их, — Седой на миг обернулся. — Только не сам, зелья, глава, зелья.
Я кивнул, правда Седой уже отвернулся, но если я использую восприятие, то и он, а значит, всё равно видел мой жест.
Големы за время этого короткого разговора преодолели половину разделявшего нас расстояния. Невольно обратил внимание, что с каждым шагом они бегут всё легче и плавней, словно освобождаясь от плена сна. Да и былая серость сходила с их тел, оказавшись всего лишь толстенным слоем каменной пыли. Сквозь серость проглядывала угольная чернота и вязь каких-то сложных узоров, внезапно напомнивших узоры на Зверях в городах Древних.
Я рванул пробку второго фиала, Духовной Росы, что должна немного помочь моим разодранным меридианам. К счастью, глотки этой алхимии не принесли с собой боли.
Я разжал пальцы, выпуская пустые фиалы и просто, и незамысловато роняя их себе под ноги. Холод между лопатками беспокоил меня. Либо я сейчас очень слаб, либо Прозрение считает, что набегающие големы очень сильны, либо дело вовсе не в големах. Толкнул мыслеречь к Седому:
— Я могу помочь в битве, — прежде чем он возразил, напомнил. — У меня есть Призрак.
Но Седой всё равно рыкнул:
— Нет! — через миг чуть более спокойно добавил. — Только в крайнем случае, молодой глава, только в крайнем случае. Я сам скажу, что пора его использовать. Не раньше.
Я не стал спорить:
— Хорошо, — добавил уже для змеев. — Кружитесь.
Позволил себе потратить на големов ещё один взгляд и вдох. Стоило ему истечь, как я повернулся к ним спиной и снова провалился в пространство кольца. Все запасы зелий у искателей в их кисетах, чтобы пронести их через зону запрета движения духовной силы, искать кисеты, затем ломать привязку, искать в чужом порядке эти зелья… Что может быть глупей?
Я обратился к своим запасам, которые отлично знал, и спустя ещё вдох уже сжимал в ладони пять первых пузырьков того же средства, что сейчас терзало болью моё тело. Лучшее лечебное зелье, которое можно купить за не слишком большие деньги. Бывает и лучше, сделанное по какому-то редкому рецепту из дорогих ингредиентов и руками лучшего алхимика Пояса. На аукционе я насмотрелся и на такие зелья, но мы с Седым тогда не купили ни одного такого. Орден, вернее, семья Сломанного Клинка, не настолько богата, чтобы тратить деньги впустую.
Наш выбор — за те же деньги купить десять чуть более простых зелий.
Пусть я и отвернулся от големов, но восприятием приглядывал за происходящим там и удерживал защитные кольца змеев. То, что я в это время разжимал зубы лежащих в беспамятстве людей и вливал в них лечилки, мне ничуть не мешало.
Седой так и не достал меч, вместо этого продолжал швырять во все стороны артефакты проверки. Разумно, не хватало ещё во время схватки шагнуть в сторону и на своей шкуре выяснить, что там оказывается ловушка.
Правда, ни один из артефактов проверки не обнаружил ни единой ловушки, а Седой всё же взялся за меч.
Я вливал седьмое зелье, когда до меня дошло и я вскинулся:
— Чтобы добраться до нас, големам нужно пройти сквозь моих змеев. Тут-то они и сдохнут!
Седой, не оборачиваясь, покачал головой:
— Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
Я, выругавшись под нос на безвольно висящую левую руку, которая простое действие по вливанию зелий превратило в целую проблему, выплюнул очередную пробку и сунул восьмой фиал между зубов Рутгоша. Сам же не отрываясь следил за големами, которые уже почти добрались до нас.
Вот первый из них, крупный, чуть наклонил башку, врубаясь в кольцо моих змеев и…
Проскочил насквозь, роняя с изукрашенных орнаментом боков голубые искры.
Сбоку в него тут же вонзился меч Седого. Второго голема, который был мельче, чуть ли не лоб в лоб встретил Зеленорукий.
Выходило, что ни голем, ни мои змеи даже не заметили столкновения.
Злость не помешала мне достать новую порцию фиалов и продолжить лечение.
Но я всё же выругался:
— Да как так?
Седой, отскакивая от уничтоженного голема, даже ответил:
— Эти големы защищены от стихий, они должны были добить уцелевших в ловушке, нам просто повезло, что они проснулись с опозданием.
Я молча кивнул, принимая ответ. Разумное объяснение. Раз Древние ошиблись, у нас есть шанс. Здесь мы можем использовать внутренние усиления, делая себя быстрей и сильней.
Через миг понял, что не только Седой был прав. Голем, которому он разрубил бок, крутнулся, пытаясь припечатать его лапой. И так вышло, что это движение заставило его погрузить разрубленный бок в моего змея. Голем тут же дёрнулся, рухнул, руны-рисунки на его теле засияли синим, вспыхнули, выпуская синее пламя, и потухли, открывая нам начавшую трескаться шкуру.
— Раны! Делай пробои в защите и выпихивай тварей в змеев главы! Так проще.
— Думаешь, выпихнуть такую тушу проще? Да мне проще её на куски порубить! — изумился Зеленорукий.
Зато я заорал:
— Шаг назад!
Едва Седой и Зеленорукий поняли меня, я тут же отправил приказ змеям:
— Сжать кольца! — меня на миг окатило страхом, когда змеи сделали это так яро, так резво, что я едва успел остановить их. — Стоять! Назад! Растянитесь!
Зеленорукий, который едва-едва не оказался поглощённым кольцами моих змеев, сглотнул, покосился на меня, но смолчал. Оттянувшиеся змеи открыли нашим взглядам ещё одного выжженого ими голема и сразу трёх новых, целых, по шкурам которых струились голубые потоки.
— Бей! — рявкнул Седой, а через миг добавил. — И отходим на пять шагов.
Так и пошло. Седой командовал отход, я заставлял змеев сжимать кольца тел, и тут же приказывал вернуться. А ещё одновременно шагал от искателя к искателю.
У меня в руке оставалось ещё два полных фиала, но я замер, не успев наклониться к очередному искателю. Лишнее. Дальше лишь мёртвые — над ними нет печатей запрета об именовании нас Орденом и упоминании моих тайн. Ещё двое не сумели продержаться до моей помощи. Возможно, умерли в то время, когда мы ещё тащили их по ловушке, возможно, умерли тогда, когда я копался в кольце, возможно, умерли тогда, когда я боролся с пробками фиалов. В любом случае, я сделал всё, что мог.
Старательно повторил про себя эту мысль, не допуская и капли сомнения. Я спас, кого смог, использовал столько лечений, сколько сумело выдержать моё тело, поднял на ноги сильнейших из нас, которые и вытащили всех остальных, пока я держал защиту от стихии.
Торопливо сгрёб с полки в кольце новую партию фиалов, на этот раз тех, что лечат меридианы. У Седого не было повреждений, но он и сильнейший из всех. Кто знает, как остальные пережили удар ловушки. Я должен сделать всё, что в моих силах. Я сделал всё, что было в моих силах.
В этот миг я осознал, что у меня снова осталось два лишних фиала, я снова взял с полки фиалы на тех двоих, что погибли, осознал и скрипнул зубами.
Мне сейчас не хватало только повторения истории с Файварой. Да, я лекарь и на моих руках будут ещё не раз умирать идущие. Я не всесилен и на самом деле не самый лучший лекарь. Просто немного особенный.
С этой мыслью я сжал пальцы на фиалах, переправляя их в кольцо и позволяя сжаться опустевшему кулаку. Если Флаг Сотни Убийств пока нужно придержать, то где мой Пронзатель?
Пока суетился и спешил с фиалами, как-то не обращал внимания на окружающее. Я видел только фиалы, пробки, бледные лица лежащих без сознания и алые печати над ними, видел змеев, Седого и Зеленорукого, видел то, что было важно здесь и сейчас. Но где-то же ведь должен быть мой Пронзатель, не мог же Седой оставить его там, далеко позади, в центре ловушки?
К счастью, нет, Седой не забыл о моём оружии, сосредоточившись, восприятием я отыскал его привязанным к одному из мешков. Десять шагов — и я сжал пальцы на его древке.
С одной рукой сложновато обращаться с Пронзателем, множество приёмов становятся невозможны в исполнении, но против големов, что нападают на нас сейчас, мне спокойней именно с Пронзателем, а не с мечом.
Как там мне объяснял в своё время Гунир в Школе Морозной Гряды? Мастер в мече может и с лёгким цзянем выйти против закованного в броню Царя и победить, но где я и где мастерство в мече?