думать о фракции, а не о своих удовольствиях, иначе его новорождённая фракция плохо кончит.
Я с трудом удержался от гневного ответа. В этот-то раз я не пытался поддеть, а дал тот ответ, что считал верным. Попытался ещё раз:
— Связаться с основным отрядом?
— Снова нет.
У меня дёрнулся глаз.
— Аранви, — прошипел я, — давай, ты всё же немного пойдёшь навстречу своему не очень умному, пусть и молодому главе, и дашь подсказку?
Седой недовольно нахмурился, но сдался:
— Ладно. О чём я говорил тебе у подножия статуи? О том, что это место станет основой нашего могущества. И главнейшее сейчас — скрыть это место.
Очень хотелось напомнить ему, что говорил он это у могил погибших искателей, но вместо этого я спросил:
— Какое отношение к этому имеет Рутгош?
— Прямое! — всплеснул руками Седой. — У него талант формаций, у него опыт. Его нужно послать на разведку в ту сторону.
Я перебил его, изумившись:
— На разведку?!
— Да, — ничуть не смутился Седой. — Но только до статуи. Он долетит до неё, оттуда раскинет восприятие, проверит всё на пределе своих сил, а главное, оценит, что творится вокруг Сердец Стихии и что мы можем сделать, чтобы скрыть их.
— Вот! Вот! — я тоже вскинул руку. — Можешь же без меня!
— Но должен-то делать это ты! — рявкнул Седой. — Ты должен знать сильные стороны своих людей и планировать их дела, чтобы получить наибольшую выгоду. Ты! Не я! Хватит лениться!
— Я не ленюсь, — процедил я в ответ.
— Хорошо, не ленишься, а не хочешь нарабатывать опыт.
Боюсь, если бы не все те месяцы, которые мы знаем друг друга, то мы бы с Седым сцепились, клянусь Небом. У кого-то точно бы кончилось терпение. Но мы прошли вместе через слишком многое, тем более я понимал его правоту и правда, пытался делать то, что он от меня требовал.
Мы разобрали, сколько у нас самых главных, главных и просто главных дел.
Это были: разведка, связь, маскировка Сердец Стихии, охрана зала Сердца Города, очистка города от ловушек сектантов, расчистка портальной площади, связь с основным лагерем, поиск сокровищ в городе и прочее и прочее.
В городе со мной остался Зеленорукий, как меньше всех понимающий в Полях Битвы и формациях, а также шестеро искателей из тех, что слабее всех, включая ту парочку сильных, но пострадавших в битве с Призраками. Рутгош улетел в сторону статуи и Сердец, Седой в противоположную сторону, два отряда, веером, так, чтобы сначала видеть, а затем ощущать друг друга, разлетелись ещё в две стороны. Каждому отряду было дано время на полёт по половине дня, затем они должны развернуться в обратную сторону. За исключением Рутгоша, который никуда особо не улетит и будет действовать по своему усмотрению.
Я же не удержался, и в конце знатно поддел Седого, назначив себе работу в полном соответствии с главным талантом — я поставил себя собирать камни. Вернее, убирать камни, но это мелочи. Самое приятное, что Седому и возразить-то было нечего.
Вот я и шагал сейчас по площади, размышляя о том, что мне бы такие умения в прошлом, в Нулевом.
Я просто наклонялся, касался ладонью очередного обломка под ногами, и он исчезал, переносясь в кольцо. Почти никаких затрат времени и сил. Даже вес камней в кольце не чувствуется, важен лишь его объём. Как только груды камней в кольце начинают угрожать завалить мои полки, я останавливаюсь, достаю меч и улетаю через две улицы к поместью, которое я сам, без советов Седого выбрал под склад камней.
Нам в любом случае восстанавливать город и пускать в ход уже имеющиеся камни гораздо проще, чем тратить силы и время на добычу нового.
Работал я, кстати, на площади не один, а вместе с… Безымянным. Скорее всего, это очень глупая трата сил души Флага Убийств, но я не собирался отказываться от этой траты. Если уж я верю, что эта душа очень необычная, то и использовать её, вернее, его, Безымянного, только для сражений и убийств будет неправильно.
С ухмылкой глядя на Безымянного, я уже предвкушал вечер и то, как ещё раз удивлю всех. А тот, вряд ли подозревая о моих мыслях, подхватывал очередной камень и буквально исчезал, со всей отпущенной необычным Возвышением скоростью убегая к поместью-складу. Не используя возможностей Предводителя, можно и впрямь подумать, что Безымянный исчезает вместе с камнем.
И эти же возможности подсказали мне — две тысячи вдохов, которые я отвёл себе на собирание камней — истекли. Свой вклад в дела города я внёс. Теперь должен заняться другим, гораздо более важным, чем уборка площади.
Я не стал уходить отсюда, напротив, двинулся дальше, прямо через обломки и выбоины к ступеням, что вели на портальную площадку.
Каким бы ни было хорошим моё зрение, но при свете дня заметно гораздо больше подробностей. Отчётливо стало понятно, что здесь, как и в прочих местах — первый удар нанесли из портала. Оттуда хлынули сотни сектантов, сметая немногочисленную охрану и всех, кто оказался в тот момент на площади.
Потом была схватка с использованием техник, которая превратила окрестные дома и поместья в руины, затем хозяева города сумели выбить сектантов с площади и закрыть портал, но к этому моменту сектанты добрались до города уже со всех сторон и позже битва на площади повторилась.
Я поднялся по ступеням. Мой талант в другом, зал Сердца тоже далеко отсюда, поэтому я не вижу под ногами мерцания символов Древних в формациях и Массивах, но Седой уверяет, что они сделаны так надёжно, что даже сотни лет в зоне запрета не могли их сломать. Правда, и вернуть в работу портал будет не очень просто.
Мы с ним подробно обсудили этот момент. В свете моего наследования и прочего выходило, что у полноценного наследника всё могло быть проще, но для всех остальных часть возможностей города недоступна. Почти четыре сотни лет защитные формации искажали силу Неба вокруг города, держали иллюзии, барьеры и прочее. На всё это расходовалась огромная прорва силы Неба, а нам сейчас нужно наполнять формации портала духовными камнями, чтобы пробудить его к жизни.
Мне, как неполному наследнику города, нет доступа к той прорве силы, что использовалась для превращения этого места в Поле Битвы. Снова не очень понятное решение Древних, но оспорить его не получится.
Я раскинул восприятие. Вот Безымянный, продолжает носиться с камнями. Вот Дим, корпит над очередной формацией сектантов, вычисляя слабое место, удар в которое разрушит ловушку. Рядом никого.
Я опустил взгляд на правую руку, толкнул кроху духовной силы и через миг рядом с кольцом Путника, на соседнем пальце появился массивный, угловатый перстень с головой дракона.
И ничего.
Не появились вокруг полотнища с точками Пути Древних, не замерцали надписи, предлагающие восстановить работу портала или принять очередное наследие. Ни-че-го.
Ну и ладно, я ведь знал, что пока умельцы не наполнят это место силой Неба, ничего не выйдет. Но и не попробовать не мог.
Снова толкнул духовную силу, и перстень исчез, перенёсся на полку в кольце, в ожидании более подходящего времени и места.
Теперь я немного больше понимаю в услышанных обрывках про Древних, города, духов и Наследников. Или думаю, что понимаю.
Думаю, что давным-давно Рам Вилор тоже пришёл в какое-то особое место, особый город или поместье и тоже взял в руки Ключ. Думаю, что на том ключе была изображена голова дракона. А ещё думаю, что Рам Вилор прошёл проверку родословной.
Иначе просто не представляю, каким образом он смог навязать духам городов свои условия. Силой? Возможно, и с помощью силы, но с помощью силы, знаний и родословной можно сделать гораздо больше.
Наверное. Я так думаю. Подозреваю.
Не пытаясь бороться с улыбкой, которая растянула мои губы, я развернулся, вернулся к краю пьедестала, к первой ступени и сел перед ней, устраиваясь в позе медитации.
Проверка перстня, которую я тайно впихнул в список дел — окончена, пора переходить к следующему пункту — к поиску эссенции.
Закрыл глаза и погрузился в себя. Я пиковый Предводитель Воинов. У меня полностью раскрыты меридианы для стихии, они замкнулись с меридианами духовной силы, я могу без малейшего напряжения пропускать и стихию, и духовную силу по обеим системам меридианов.
Где, дарс побери, моя эссенция? Где она рождается, где появляется, где прячется от моего взгляда?
Я скользил по нитям меридианов, по темноте тела, пронизанной едва заметным свечением далёких средоточий, я вглядывался в каждый уголок своего тела, вслушивался в течение духовной силы и стихии, в полёт змеев, пытался нащупать ту самую эссенцию, заметить её, обнаружить, почуять.
Мне казалось, что я даже стал слышать едва заметное журчание стихии, тонкое, едва уловимое шипение змеев, тончайший звон, который наполнял моё тело и… ничего более.
Ни следа эссенции, никакого ощущения баланса и прочей философской мути, которой меня пичкал Седой, и подсунутые им трактаты о становлении Властелином Духа.
С трудом, но сумел справиться с накатившей злостью. Ей делу не поможешь. Можно, конечно, вскочить, начать трясти кулаками, жалуясь на несправедливость Неба, но мне ли говорить о несправедливости?
Справившись со вспышкой гнева, сосредоточился на том единственном, что оказалось полезным во всех трактатах о Возвышении Властелина — на дыхании. Делая размеренные вдохи и выдохи гораздо проще полностью успокоиться.
Эссенция во мне есть, и это непреложный факт.
Сосредоточившись, я придал энергии, пронизывающей моё тело, толчок.
В единый миг духовная сила и стихия хлынула в меридианы, наполняя их, достигла конца созвездий, не отвлекая меня от созерцания, и влилась куда-то там, пропуская этап обращения к Небу и сразу преобразуясь в технику, что омыла повреждённые меридианы левой руки.
Я тщательно просеял в памяти всё, что только что видел и ощущал. Только что я использовал эссенцию, чтобы создать лечебную технику по Властелински. Где, дарс её побери, она мелькнула? В какой момент была задействована?