Властелины, огромное могущество, огромные возможности, семь десятков лет жизни за спиной, а ничто простое, буквально закалковое им не чуждо: Рагедон, который следил восприятием за пространством в десятки ли, просто и незатейливо покосился сначала на Седого, а затем на меня.
Я же с усмешкой сообщил:
— Похоже, Седой только что ответил на первую часть твоего вопроса. Я называю его Седым, а он меня не просто главой, а молодым главой, потому что нас слишком много связывает, — его Малец я всё же решил не упоминать.
— Доверие, — поднял палец вверх Седой и потыкал им в небо. — Это показывает доверие между нами.
— Я всё же лучше описал наши отношения, — не согласился я с Седым. — Насчёт Красноволосого же…
— П-ф! Ха-ха-ха! — фыркнул, а затем зашёлся в хохоте Седой.
Я подождал, когда он отсмеётся, продолжил:
— Да, у него тоже прозвище, и с ним, в отличие от Седого, всё наоборот. Мы в тот день не поладили. Но, и я надеюсь, ты вобьёшь это в головы тех, кто задаёт тебе эти вопросы, лишь потому не поладили, что я нарочно выводил его из себя, разыгрывая представление перед местным главой фракции, Вартолом. И это я сам встал на колено, а не он меня поставил.
— Я понял, глава, — кивнул Рагедон.
— Он понял, но не поверил, молодой глава, — снова фыркнул Седой.
— Даже так?
— Предводитель середины этапа против могучего Властелина? — сказал прямо Седой.
Я поджал губы и промычал, признавая его правоту:
— Хм-м.
— И как ты решишь эту проблему, молодой глава?
Седой был какой-то слишком весёлый. Я бы даже предположил, что в нём плещется вино, но не ощущал и намёка на запах, да и он с самого утра у меня на глазах.
— Тренировки? — предложил я.
— Тренировки? — нахмурился Рагедон. — Мне занять их дополнительными тренировками?
Седой возмутился:
— Нет, нет, нет, нет! Молодой глава сам их займёт. Пойду-ка я пущу слух, что молодой глава решил проверить подготовку и начнёт с Предводителей. Каждый вечер. Схватки.
Рагедон поморщился:
— Один из Властелинов-соглядаев остался в городе, но второй упорно идёт с нами. И это не считая всех тех Предводителей и простых Мастеров, которые каждый день доносят то, что видят.
— Значит, сегодня и молодой глава совместит полезное с приятным, и мы с тобой.
Я прикрыл рот ладонью, просто на всякий случай, просто помня, что мы ещё стоим под стенами Пяти Ветров и на нас направлены сотни взглядов, причём взглядов и Властелинов в том числе.
— Вы уточнили, это не человек нашего старейшины?
Да, я всё же познакомил их с Озманом в тот вечер и всё же уговорил Озмана остаться в городе. Просто потому, что на Поле Битвы или в лагере с сотнями выбравших семью Сломанного Клинка, от него и его возможностей мало пользы. Хотя он и сам это прекрасно понимал, понимал, что в родном городе принесёт больше пользы, продолжая следить за Морлан и слухами Пояса.
Седой кивнул:
— Да. Нет.
Жаль. Это бы решило хотя бы часть наших проблем.
Впрочем, учитывая, что я опасаюсь визита Повелителей Стихии, один чужой Властелин был незначительной помехой. С трудом удалось удержаться от ухмылки. Как я вырос. Так и до надежд Озмана дорасту. Не дай Небо, конечно.
Внимательно проследил, как стражники семьи и наёмники распределяют людей на купленные летающие мечи. Те самые, огромные, которые я когда-то видел в городе Ян. Если тащить к Лабиринту людей пешком, то потратим слишком много времени и слишком долго будем уязвимы.
Но за первый день мы пролетели всего ничего. Я, в бытность Закалкой не очень высоких звёзд, столько преодолевал бегом за четыре тысячи вдохов, сколько мы пролетели и прошли за половину дня.
Но я знал, что так и будет. Первый день больше отводили на то, чтобы сбить это стадо, будем откровенными, в единое целое, выявить слабые места, показать, как оно дальше будет, отыскать самых пугливых, которых страшит пропасть под мечом, и дать ещё один шанс уйти тем, кто захочет уйти, а потому мы и не собирались сегодня далеко отлетать от города. Его стены даже были видны из нашего лагеря.
Ну и ещё мои старейшины убедили меня, что самой опасной будет середина пути, а вблизи города на нас вряд ли осмелится кто-то напасть. Слишком много глаз, слишком близко к порталу и Имперской Пагоде.
Едва стадо расползлось по кострам, на пламя которых они шли последнюю тысячу вдохов, тренируясь перемещаться большим отрядом по земле, как я достал из кисета меч и взмыл вверх. А там использовал ту технику, что усиливала голос и которую Седой считал обязательной для молодого магистра.
— Слушайте меня. Я Ирал, глава Сломанного Клинка. Слушайте меня все, кто ушёл со мной из Пяти Ветров. Особенно внимательно слушайте меня те, кто слаб. Это лишь первый день нашего похода к Каменным Лабиринтам. Впереди ещё много таких переходов и все они будут гораздо длинней этого. Впереди лишения, тренировки и испытания. Мне не нужны в семье слабаки и неумехи. С завтрашнего дня ежедневные тренировки для всех станут обязательными, потому что в семье Сломанного Клинка постоять за себя должны даже алхимики, потому что в семье Сломанного Клинка все должны идти по дороге Возвышения. Поэтому подумайте и решите, не стоит ли повернуть обратно? Не стоит ли отказаться от столь строгой семьи? Это последний ваш шанс вернуться. Сегодня ночью глядите на огни города Пяти Ветров и думайте. Всех, кто решит, что он переоценил себя, стражники семьи утром проводят обратно к городу в полной безопасности. Потом, из глубин Внешнего Поля Битвы никто вас провожать не будет.
Сказал и поморщился. Слово Внешнее было лишним. Здесь почти никто не именовал Поля Битвы полностью. Орденцы, бывшие орденцы, как справедливо заметил Пересмешник, выдают себя, называя нашу семью семьёй Сломанного Меча, я вот, как бывший житель Тюремных поясов, упорно именую здешние, единственные у местных Поля Битв, Внешними. Хуже было бы только, именуй я их Великими, как делают сектанты.
Медленно по спирали спустился вниз, намереваясь перейти к тренировке. Первой и пока что лишь с бывшими орденцами, но меня перехватил Седой, ожидавший меня в конце спирали вместе с ещё одним идущим, тоже седым, только на этот раз по-настоящему. Вернее, седым едва ли не настолько же, насколько сам Седой был раньше седым.
— Молодой глава, — вежливо приветствовал меня сам Седой, раз пятый за сегодня, затем плавным жестом указал на своего собрата. — Позволь представить тебе моего друга Келлера, я как-то говорил тебе о нём.
Точно. Я едва не кивнул. Именно ему Седой хотел прикупить зелье восстановления сожжённой жизни. За этого друга я сперва принял Морщинистого.
Поднял перед собой руки, прикладывая кулак к ладони.
— Рад приветствовать тебя, Келлер. Использовал ли ты зелье, которое купил для тебя Седой?
— Я тоже рад лично приветствовать вас, глава, — согнулся передо мной Келлер. — Да, ещё две недели назад.
Седой поморщился:
— Он сжёг жизнь очень давно, и возвращение потерянного идёт с трудом. Молодой глава…
Пусть Седой и замолчал, но недосказанное было понятно и так. В конце концов, мы об этом договаривались изначально — помочь комтурам Ордена. Удивительно, что за эти дни это первый мой пациент из бывших орденцев.
Правда, Келлер не комтур, потому как всех оставшихся со мной комтуров я знаю. Половина из них теперь старейшины семьи. Но и у Седого есть преимущество. Никто не затевал ещё со мной разговор о лечении, возможно, оставив это на Седого. Он вот, выбрал. Причём выбрал обосновано — раз зелье Древних справляется тяжело, нужно ему помочь, чтобы оно не расходовалось напрасно.
Я изумился, поймав себя на столь большой наглости. Помочь там, где не справляется зелье Древних. То ли расту над собой, признавая свой талант, то ли зазнался уже почти в край. Сегодня и проверю, как оно на самом деле.
— Поговори с остальными, и начнём.
— Поговорить о чём? — а вот Седой не понял мой намёк.
— О том, что мне нужно больше свободного времени, и чтобы они решали свои проблемы сами. Уверен, стоит тебе только отойти, тут же со мной заведут либо разговор о делах, либо о былом.
— Э-э-э, — замялся Седой, — молодой глава, на самом деле они так пытаются передать вам свой опыт.
— Я понимаю, всё же не совсем дурак. Но это можно делать и так, как делал ты — просто учить, назначить несколько учителей и просто учить, пользуясь преимуществом ускоренного времени, а не вот так впустую тратить время на болтовню.
— Я понял, молодой глава, я понял. На самом деле мы все боялись, что ты оскорбишься, если мы будем действовать столь прямо.
— Даже ты?
— Даже я.
Я ухмыльнулся:
— Зря.
Седой ответил мне такой же ухмылкой:
— Уже понял.
— Сейчас я хочу провести тренировку со… со стражей семьи, затем у меня Зеленорукий и… Дарая, — Логар мне неприятен, и я предпочту отодвинуть его лечение. — Если уже сегодня не будет этих вроде как, уроков, то после полуночи я освобожусь и жду тебя, Келлер.
— Спасибо, молодой глава.
Я улыбнулся Седому и шагнул прочь, туда, где уже расчищали место для тренировки, но Седой мягко остановил меня.
— Молодой глава, ещё одно. Келлер наш лучший артефактор. Пришло время тебе отдать ему повреждённые вещи.
Я с новым интересом оглядел Келлера. Властелин, это понятно. Слабей Седого, что тоже объяснимо. Один получил от меня столько лечения, что сейчас, наверное, сильнее себя молодого, а второй страдает от застарелого сжигания жизни и прочих ран, которых не может не быть. И вот с этим не может не быть я и удивлён.
Нет, я сам только что громко вещал с небес, что в моей семье уметь сражаться должны все. Но уметь, а не сражаться в обязательном порядке. Как так вышло, что лучший артефактор Ордена сжигал жизнь? Похоже, меня сегодня ждёт не только поднадоевшее лечение, но и ночь интересных рассказов.
Первым я вбил в землю летающий меч старшего Тизиора, чья р