— С моей стороны звучит более чем неплохо. То же самое место встречи, что и обычно? В следующую среду в два часа ночи?
250/430
— Да, конечно. Там вас встретят мои ребята.
— Договорились.
Связь прервалась. Гарри улыбнулся, положил телефон в карман, вернулся в Хогсмид, положил телефон обратно на стол и полетел обратно в Визжащую хижину, где его встретила счастливая и весёлая Дафна, которая только что умудрилась заставить парящее глазное яблоко пронестись по комнате и стать невидимым по её команде.
Когда он радостно помахал девочкам на прощание у входа в слизеринское общежитие и забрался в свою удобную кровать с балдахином, он не мог отделаться от мысли, что все идет по-настоящему просто замечательно.
* * *
— Грейнджер.
Драко Малфой задался вопросом, было ли собрание грязнокровок регулярным мероприятием и, как оказалось, он был прав. Он снова загнал принцессу грязнокровок в клетку, и на этот раз позаботился о том, чтобы Крэбб и Гойл стояли по другую сторону двери, держа её закрытой и не дав жертве снова сбежать. Победа в прошлый раз была сладка на вкус. Победа в этот раз принесёт ему полный банкетный арсенал вкусов.
— Наследник Малфой, — сказала Грейнджер, нервно взглянув на него и погладив свой прекрасно сделанный сундук, прежде чем сжать его и спрятать в карман, вызвав у него лёгкий укол ревности. Нет. Он покачал головой. Не ревность — гнев — да, это так — гнев, что кому-то столь недостойному было позволено владеть такими ценными артефактами.
Он ухмыльнулся. Она выглядела как загнанный зверь — то, как её глаза метнулись к выходу, то, как она стояла, то, как она дышала. Как забавно бы она смотрелась в клетке? Он усмехнулся и покачал головой.
— Могу я спросить, что тут такого смешного?
— Нет, ничего, — протянул он, поднимая палочку, — просто интересно, какой цвет будет сегодня у твоих волос, — и с этими словами он выпустил первое из своих заклинаний.
Грейнджер подняла щит, как и ожидалось, и его заклинание расплескалось по нему. Он выстрелил вторым заклинанием, и снова заклинание ударило в щит и не дошло до цели. Но, в отличие от прошлого раза, Грейнджер, как он заметил, не делала никаких отчаянных попыток прорваться через дверь. Хех. Он небрежно бросил проклятие пьяницы. Тем легче для него.
Затем, внезапно взмахнув рукой, Грейнджер послала ярко-синее заклинание прямо в него.
Потрясенный Драко поднял собственный щит, и заклинание расплескалось об него.
— Грейнджер!
— Да? — та сделала шаг вперед, и внезапно Драко заметил, что всё её поведение изменилось. Исчезли нервозность, бегающие глаза, опущенные плечи — вместо этого она стояла, как кошка в джунглях, готовая к прыжку.
— Т-ты не можешь! У тебя будут неприятности!
— Ох, Малфой, — Грейнджер склонила голову набок. — Это было на прошлой неделе.
Оранжевое заклинание осыпалось брызгами с его щита.
— Это было проклятие сопрано, — сказала Грейнджер, как будто отвечая на вопрос в классе. — Оно повышает тон твоего голоса почти до писка.
Следующим было флуоресцентное розовое заклинание. Драко съежился.
— Это было проклятие Рапунцель — оно заставляет ваши волосы расти на фут в минуту, до тех пор, пока оно действует.
Драко почувствовал, как его щит ослабел, когда в него ударило ярко-оранжевое заклинание. Черт побери, насколько сильна магически была Грейнджер?
— А вот это, — сказала Грейнджер с почти безумной ухмылкой, — было проклятие Эдипа.…
Драко бросил на неё полный ужаса взгляд.
— О, я вижу, ты знаешь, что оно делает, — сладко сказала она. — Я уверена, что весь мир будет рад узнать, как много ты думаешь о своей мамочке, наследник Малфой.
И вдруг у Драко не осталось времени ни на что, кроме защиты и попыток использовать наступательные заклинания везде, где он мог, что случалось нечасто.
Заклинание сопрано пронзило его щит, и он издал небольшой писклявый визг, едва успев отступить в сторону от неизвестного радужного луча магии. Он весь вспотел. Он сделал ошибку. Грубую ошибку.
Грейнджер ухмыльнулась, и его нервы не выдержали. Он ещё раз прикрылся щитом и нырнул к двери, хватаясь за ручку, и бешено рванув её… только чтобы прочувствовать, что она не сдвинулась ни на один проклятый Мерлином дюйм. Он подергал дверную ручку.
— Выпустите меня! — пискнул он.
— Хер тебе, Грейнджер! — донесся приглушённый крик с другой стороны.
Заклинание разрушило щит, прикрывавший его со спины.
— Это я, идиоты! Драко!
251/430
— По голосу ничего общего, тупая грязнокровка!
Он снова застучал дверью и повернулся, чтобы вновь прикрыться щитом.
— На меня наложили заклинание!
Грейнджер теперь была всего в дюжине футов от него, улыбаясь, как демон из преисподней.
— Ну да, конечно, так мы и поверили.
У него было достаточно времени, чтобы сказать:
— Грейнджер, как насчет того, чтобы мы... — прежде чем сверкающие огни понеслись в его сторону, и полдюжины проклятий ударили в него одно за другим, и его мир стал одной вращающейся сферой ненормального.
* * *
Позднее тем же вечером слизеринская гостиная была почти идеально разделена на три части. Треть завывала от смеха, треть тихо хихикала, а последняя треть изо всех сил старались выглядеть возмущенными, время от времени пряча фырканье в подушку или хихиканье за поднятой книгой.
На сей раз на волшебных фотографиях оказался изображен Драко Малфой с великолепными розовыми локонами, такими длинными, что они волочились по полу, одетый в свою прекрасную мантию, только подбитую кружевами и оборками. С оленьими рогами на голове, идущий на четвереньках, изрыгающий слизняков, с розовой в горошек кожей, и время от времени выкрикивающий что-то, что читатели по губам могли определить как: "Я люблю свою мамочку!"
— Вот видишь, — хихикнула Трейси, усаживаясь вместе с остальными Серыми студентами с правой стороны от большого пустого слизеринского трона в центре гостиной, — Вот почему ты должен присоединиться к нам, Поттер. Потому, что мы крутые.
* * *
Это происходило на следующий день, сразу после обеда, и Гарри пришлось согласиться с заявлением Трейси, сделанным накануне вечером... Они были крутыми.
Гарри небрежно нырнул в прикрытый гобеленом потайной ход, побежал во весь опор по коридору, завернул за следующий угол, оказался в высоком коридоре, наложил на себя хамелеоновы чары и чары тишины, прикрылся мантией и взлетел на стропила, усевшись на огромную деревянную балку и свесив с неё ноги.
Через несколько секунд Дамблдор ворвался в коридор, оглядываясь вокруг с явным разочарованием.
Гарри молчал и смотрел, как тот вытаскивает свою собственную палочку из кобуры.
— Хоменум ревелио.
Гарри ухмыльнулся.
Ещё через несколько мгновений довольно растерянный Дамблдор вышел, и Гарри спустился обратно на землю.
Он направился к библиотеке, надеясь отсидеться до обеда в Запретной секции, но когда он подошел, то увидел, кто именно стоит лицом друг к другу прямо за дверью библиотеки.
— Ну же, Гермиона! — вкрадчиво произнес голос его брата.
— Я же сказала — Нет, мне это не интересно.
Ничего себе, Гермиона что, притягивала в эти дни к себе все неприятности? Сначала Драко, теперь Джон.
Джон Поттер провёл рукой по волосам.
— Но почему же? Тебе что, Слизерин приказал так ответить?
— Это, — холодно сказала Гермиона, — не твоё дело.
Гарри незаметно придвинулся ближе, держа на всякий случай палочку в руке.
— Я просто не понимаю, как ты можешь позволять кому-то взять так много власти над собой. Это совсем не похоже на тебя.
— Опять же, это не твое дело.
Джон Поттер отвернулся, явно расстроенный.
— Разве Слизерину не было бы приятно, если бы его вассал вступил в отношения с кем-то вроде меня? Я наследник древнего и благородного рода, одного из самых богатых родов в Британии, с семейной магией, уходящей в прошлое более чем на тысячу лет. Лучшего жениха и не придумаешь.
Губы Гарри скривились. О, это такое знакомое плаксивое выражение на лице его братика, когда он не добивался своего.
— А вам не приходила в голову идея, что, может быть, мой Лорд просто хочет, чтобы я повзрослела, прежде чем принимать такие подарки? Больше никто из нашего поколения их пока не дарит.
Джон усмехнулся:
— Да ладно… Слизерин подписал контракты с двумя ведьмами, когда им было по восемь лет. Не думаю, что возраст его так уж сильно волнует.
— Ну, если вы не собирались принимать к сведению мои доводы, то вам не следовало спрашивать моего мнения, — отрезала Гермиона, прежде чем повернуться и уйти.
252/430
— Ты не сможешь вечно убегать, Гермиона! — крикнул Джон из-за её спины. — Это часть нашей культуры!
Гарри следовал за разъярённой Гермионой по всему замку, пока ему не удалось застать её одну.
— Гарри, — тихо прошептала Гермиона, когда он наконец стащил с себя мантию и затащил её в пустой класс. — Ты всё это слышал?
— Да,— улыбнулся Гарри. — Он не выглядел уж слишком счастливым, правда?
Гермиона фыркнула и сложила руки на груди.
— Ты это видел?! Мне хотелось проклясть его так, чтобы он спрятался от меня в аду, вот за это последнее замечание. Как будто единственная причина, по которой я могу не хотеть принять его дурацкий подарок, это то, что я глупая магглорожденная, которая не понимает культуру магического общества. Р-р-р-р! — она всплеснула руками в воздухе. — Это меня так бесит!
Гарри усмехнулся.
— Ну, по крайней мере, он не сможет ни к чему тебя принудить. Даже если ему каким-то образом удалось бы заманить в ловушку твоих родителей. Мы позаботились об этом.
Гермиона перестала безмолвно шипеть от злости и вздрогнула.
— О Мерлин, ты же не думаешь, что он попытается сделать что-то подобное?
— Я бы не стал отвергать это полностью, но, скорее всего, нет. — Гарри нахмурился. — Я бы всё равно советовал тебе впредь проверять свою еду и питье на предмет любовных снадобий, просто на всякий случай.