На окраине Запретного леса они устанавливали чары Фиделиуса за чарами Фиделиуса, всегда с Дафной в качестве тайного хранителя, постоянно экспериментируя с тем, как Гарри и Гермиона реагировали на различные инструкции, как внутри, так и снаружи чар.
Гарри потратил несколько дней на то, чтобы научиться делать точно вымеренные по длине шаги и движения рук — всё по стандартным меркам, даже с завязанными глазами.
Гермиона научилась преодолевать психологическую странность внезапного появления перед ней списка инструкций, причём, не помня в этот момент, как же это произошло, а впоследствии быстро убеждать столь же сбитого с толку Гарри следовать её инструкциям.
Но, несмотря на все их усилия, они всё равно обнаружили, что вести Гарри, шаг за шагом, через лабиринт, который они не могли вспомнить и который Гарри не мог видеть, было запредельно трудно.
Тогда-то Дафне и пришла в голову мысль, что, поскольку Гарри может чувствовать магию, он может идти по следу, оставленному её невидимым Оком Килрогга. Таким образом, Дафна могла бы следовать заранее написанным инструкциям, и поскольку перемещение Ока требовало лишь магического намерения, а не физического перемещения конечностей, ей было бы намного легче контролировать точное местоположение ока.
А это, разумеется, означало, что Дафна тоже должна была научиться следовать заранее написанным инструкциям, находясь под влиянием Фиделиуса. Итак, она вызвала своё Око Килрогга, передвинула его в центр площадки, чтобы поместить под Фиделиус, и ждала, пока Гарри закончит заклинание и возложит роль хранителя тайны на Гермиону.
Гарри так и сделал.
И Дафна всё ещё помнила об этом.
Гермиона нахмурилась, когда она повернулась к ней.
— Гермиона.
Гермиона ничего не сказала, просто продолжала наблюдать за её поведением.
— Я всё помню.
— Что?
— Я всё помню. "Фиделиус" на меня не подействовал.
Глаза Гермионы расширились от шока.
Гарри всё ещё был занят чтением своего пергамента, выглядя смущённым и усталым, как всегда, когда Фиделиус только что стёр его память о том, где он находился.
Гермиона в отчаянии огляделась по сторонам. Её голос упал до яростного шёпота.
— Но это же невозможно!
— А я при чем?! Я думаю, что дело в моём Оке Килрогга. Оно было в этом месте ещё до того, как "Фиделиус" включился.
Гермиона быстро доверила Гарри тайну Фиделиуса и вместе с Дафной рассказала ему, что произошло.
Дафна подумала, что Гарри никак не может решить, радоваться ему или паниковать. В конце концов, он вытащил палочку и направил её в небо.
— Эта тайна не должна выйти за пределы нашей группы, — твёрдо заявил он. — Мы случайно обнаружили слабое место в чарах Фиделиуса. Мы сами используем эти чары для очень многих вещей. Если бы кто-нибудь узнал, что можно свести на нет чары, если ты каким-то образом сможешь ввести Око Килрогга в защищённое пространство, мы бы потеряли так много наших тактических преимуществ, что это даже не смешно. С этого момента я объявляю это Родовой Тайной Слизерина.
Гермиона и Дафна кивнули, слегка приоткрыв глаза, чувствуя, как магия объявленного их Лордом правила медленно оседает на них подобно лёгкой снежной метели.
Гарри убрал свою палочку.
— Тем не менее, если Дафна сможет попасть в защищенное чарами пространство, пока Фиделиус активен, и всё ещё будет всё помнить, то шансы на то, что этот нелепый план действительно сработает, просто взлетели до небес, — Гарри ухмыльнулся.
* * *
Дамблдор снова сидел на маленьком троне за рабочим столом своего кабинета. Привлечь метаморфа на свою сторону было бы идеальным решением для его планов, но, похоже, этому не суждено было сбыться. Неважно. У него было предчувствие, что его запасной план будет гораздо более удачным.
289/430
Дверь открылась.
* * *
Джон вошёл в кабинет директора и сел в кресло напротив мудрого старика.
— Вы спрашивали обо мне, директор?
— Да, Джон, — Дамблдор вздохнул. — Я чувствую, что должен перед тобой извиниться.
— Извиниться? — брови Джона поползли вверх, и на его лице ясно отразилось удивление.
— Да, это извинение — за то, что я не прислушался к твоим советам в начале года. Похоже, что на старости лет я стал слишком уверен в себе.
— Советам? — Джон ломал себе голову, но единственный разговор со стариком, который приходил ему в голову, был...
— Когда ты рассказал мне о поведении своего брата. Недавние события заставили меня пересмотреть свою первоначальную позицию. Ты, без сомнения, слышал о взрыве на втором этаже? Он был вызван действиями твоего брата. На самом деле, он гораздо опаснее, чем я первоначально считал, и его магическая сила, несомненно, соответствует твоему собственному необычайно высокому уровню. Он такой же, как и ты, — вы Близнецы во всех отношениях.
Глаза Джона расширились. Как такое вообще возможно? Да, до него доходили слухи о том, что его брат занимается могущественной магией, и Малфой хвастался этим, но ведь Малфой всегда хвастался, не так ли? Но если Гарри действительно вровень с ним по силе... Он сам был так силён только потому, что пришёл из будущего... а это означало, что... — сердце Джона бешено забилось.
— Хотя у нас нет способа доказать это, я также верю, что взрыв в Норе в прошлом году действительно был вызван действиями Гарри. Сходство с происшествием на втором этаже просто слишком велико.
"Он знал это! Джинни. Его Джинни", — Джон сжал кулаки.
— Мне очень жаль, Джон.
— Директор, — Джон собрался с духом и посмотрел прямо в глаза Дамблдору. — Мы должны что-то сделать!
— М-м-м... — Дамблдор погладил свою бороду. — Боюсь, что твои родители не захотят слушать ни меня, ни тебя. А что бы ты предложил?
Джон колебался. Что он может предложить? Подождать до следующего года, открыть Тайную комнату и отправить своего брата туда, где ему самое место, обратно в Акзабан?! Внезапно в его сознании вспыхнули образы Джинни, прижимающейся к Гарри. Его глаз дёрнулся.
Но если он подождёт, то Гарри сможет еще больше испортить Джинни. Он может потерять Джинни навсегда, и, что ещё хуже, временная шкала может измениться до неузнаваемости. Если бы Гарри был из будущего, он мог бы попытаться предотвратить инцидент с Тайной комнатой так, чтобы не попасть в Азкабан. Гарри даже мог понять, что это за дневник, и забрать его у Джинни!
Джон осторожно вздохнул.
— Азкабан? — на мгновение Джону показалось, что в глазах директора мелькнуло торжество, но через долю секунды он уже был уверен, что это ему показалось.
Дамблдор печально нахмурился, на все сто выглядя на свой преклонный возраст. — Джон. Азкабан — это очень серьёзное средство социальной защиты.
— Да, но... — Джон мысленно перебирал все возможные причины. — Но если Гарри так опасен, как вы говорите, разве не важно, чтобы он находится там, где не сможет стать ещё одним Волдемортом?
Директор медленно кивнул, словно обдумывая услышанное.
— Да. Именно так. И это вполне возможно, — директор посмотрел на него поверх стола. — Но это потребует твоей помощи, тщательного планирования и полной секретности.
Джон нетерпеливо кивнул. Что угодно, лишь бы покончить с этой неразберихой. Он отправит Гарри в Азкабан, и все вернётся на круги своя. Его глаза сощурились. Но не раньше, чем он вытряхнет правду из своего злого близнеца, сразу же после того, как выберется отсюда.
* * *
Гарри почувствовал, как к нему приближается аура, полыхающая гневом. Он оторвал взгляд от книги, которую читал в библиотеке, и поднял бровь.
Джон несся к нему с выражением сильнейшей ярости на лице.
Это должно быть интересно.
— Ты! — заорал Джон, как только оказался в пределах досягаемости, заставив несколько десятков студентов резко оторваться от своих книг.
— Мистер Поттер! — взвизгнула мадам Пинс. — Тихо! Вон отсюда! Сейчас же!
Джон проигнорировал её и попытался схватить Гарри за руку, но тот оттолкнул его.
Джон пристально посмотрел на него.
— Нам нужно поговорить, немедленно!
Гарри посмотрел на широко раскрытые глаза толпы, наблюдавшей за происходящим. Он пожал плечами, собрал свои книги и последовал за своим разъярённым близнецом из библиотеки, а мадам Пинс всю дорогу наставляла их обоих. Как только они
290/430
остались одни в пустом классе, Джон обернулся и снова пристально посмотрел на него.
— Ты вернулся вместе со мной!
— Что?
— Ты вернулся вместе со мной! Не пытайся отрицать это. В конце турнира что-то случилось, и ты вернулся!
Глаза Гарри расширились в неверии. Он даже не наложил чары уединения. Гарри обвёл взглядом класс. Теперь вопрос был в том, наложить ли ему самому чары уединения, согласиться ли с обвинением своего брата и, наконец, отказаться от любых попыток установить псевдо-родственные связи, что и так, несомненно, произошло бы после того, как он надрал бы задницу Джона на дуэльном турнире, или просто продолжать всё отрицать до поры до времени?
— Как ты определил, в какое время…
Ладно, первый вариант. Гарри зажал ладонью рот Джона, выхватил волшебную палочку и произнес заклинание уединения, в то время как Джон оттолкнул его руку и направил палочку ему в лицо, палочку, от которой Гарри отмахнулся, оставив их обоих на расстоянии нескольких футов друг от друга и в настоящее время не держащих друг друга на прицеле.
Джон потрясенно посмотрел на палочку Гарри.
— И что это было?
Гарри сердито посмотрел на него.
— Заклинание уединения, идиот. Ты ведь понимаешь, что путешествия во времени на большой срок запрещены законом, верно? Причем законом уровня запереть-тебя-и-препарировать-в-Отделе-тайн? Это не та вещь, о которой можно просто болтать в пустых классах! Пожалуйста, скажи мне, что ты больше никому не говорил.
Джон проигнорировал его и уставился на брата.
— Как ты вернулся?
— Я не знаю, — прорычал Гарри. — В один прекрасный день я с наслаждением занимался своими делами, позволяя демонам из ада высасывать все хорошие чувства из моей головы — ну, ты знаешь, как обычно — и следующее ощущение, что я сижу в грёбаном чулане под лестницей!