405/430
Появился чернильный каракуль мальчика-подростка, присевшего рядом с чернильным каракулем девочки, которая была похожа на неё. Мальчик-каракуль вытер слезы с лица девочки-каракули.
Джулия не смогла сдержать слабую улыбку сквозь всё ещё текущие слезы.
Каракули исчезли, в книге было написано: "Меня зовут Том".
* * *
В больничном крыле Уагадугу директор школы ошеломленно смотрела на серебристую руку, прикрепленную к сияющей семнадцатилетней девушке.
— А как насчёт её анимагической тренировки? — спросила она.
Позади них Дженго, мальчик-сирота, которого Гарри привёз с собой, поднимал и опускал вещи такими же серебристыми руками, как будто не верил своим глазам.
— Не проблема, — сказал Гарри, прислоняясь к стене для поддержки и улыбаясь. — Трансформация анимага затрагивает целиком тело и душу. Эти конечности теперь являются такой же частью их тела, как сердце и лёгкие.
— Это невероятно, — сказала учительница. — Не знаю, как и благодарить вас.
Гарри уже собирался ответить, когда снаружи послышались шаги, и в комнату ворвался кто-то из учителей Уагадугу, направив палочку прямо на него.
— Директор!..
Через несколько мгновений упомянутый учитель был уже без палочки и висел вниз головой под потолком со связанными за спиной руками.
Гарри схватился за свою внезапно запульсировавшую голову.
— Что всё это значит? — закричала директор на подвешенного. Она только что достала свою собственную палочку.
— Учительница, авроры снаружи! — подвешенный боролся с веревками. — Они окружили школу и требуют, чтобы мы выдали им этого человека по обвинению в убийстве!
Учительница пристально посмотрела на Гарри.
Гарри пожал плечами.
— Маггл, ответственный за это, — он указал на Дженго, который всё ещё радостно играл своими новыми руками, — возможно, немного разозлил меня.
* * *
"А ещё там было такое красивое платье, которое я очень надеялась уговорить папу мне купить".
"Но ведь оно никуда не денется?"
"Продажи не длятся долго, Том. Всегда появляются новые вещи и пропадают старые. Вот почему ты должен хватать всё, что можешь, пока оно есть на прилавках".
"В этом нет никакого смысла. Естественно, что если кто-то хочет купить предмет, ему должны его продать!"
"Нет, ты не понимаешь. Это просто…"
"Я думаю, ты бы в нем выглядела потрясающе".
Джулия хихикнула.
"Остановись. Я краснею".
"Истина — это красота, о цветок снежных полей".
Джулия снова хихикнула.
"А чем ты занимался до того, как стать дневником?"
"Я был студентом".
"Ты хотел стать дневником?"
Последовала пауза, как будто книга обдумывала ответ. Потом появилась надпись.
"Я не ожидал, что стану дневником, даже несмотря на то, что использовал магию, чтобы стать им".
"Значит, это была случайность?"
"Нет, не случайность — просто я не ожидал, что всё так обернется".
"А кем ты хотел быть?" — спросила Джулия.
"Я хотел стать великим волшебником. Величайшим волшебником, который когда-либо ходил по земле".
406/430
Джулия улыбнулась.
"По-моему, ты просто великолепен, Том".
"Спасибо, Джулия — для меня это очень много значит. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?"
Джулия закусила губу. Она посмотрела на железную дверь, и её сердце упало.
"Я не знаю, — написала она. — Я даже не знаю, что со мной будет".
"Ты помнишь что-нибудь о людях, которые тебя похитили?"
"Нет, я... — Джулия оторвала ручку от страницы. Разве этот человек не называл как-то женщину? Нарцисса? Разве не так? Она поднесла ручку обратно к бумаге. — Кажется, эту женщину зовут Нарцисса".
"Нарцисса! У нее были длинные светлые волосы с черной прядью?"
Джулия уставилась на страницу широко раскрытыми глазами. Она написала:
"Да! Это она! Ты её знаешь?"
"Я ее знаю, — написал Том. — Она жена человека по имени Люциус Малфой".
"А ты знаешь, что им от меня нужно?" — ответила Джулия торопливыми каракулями.
"Я догадываюсь, — написал Том, — Ты сказала, что они одели тебя в наволочку?!"
"Да".
"Это хорошо, что ты меня нашла. В волшебном мире ношение наволочки — символ рабства".
Джулия ахнула.
"Когда они вернутся, ты скажешь им, что Том сказал, что они должны обращаться с тобой лучше".
Глаза Джулии расширились от ужаса.
"Я не могу этого сказать! Они убьют меня!"
Почерк Тома стал крупнее, смелее, тверже.
"Они увидят мудрость в моих словах. Может быть, я и не смогу освободить тебя, но они не должны так обращаться с таким гостем, как ты, и они это знают. Скажи им: «Том сказал, чтобы они обращались с тобой получше». Я обещаю, что они не причинят тебе вреда".
Джулия дрожала с дневником в руках. Она не знала, что и думать. Она не могла этого сделать. Каждый раз, когда она раньше пыталась сопротивляться или даже просто задавать вопросы, она платила за это. Как могло слово маленькой чёрной тетради что-то изменить?
* * *
Гарри выглянул в одно из многочисленных окон, выходящих на обширные долины, окружающие гору с Уагадугу. Маги службы безопасности Африканского магического союза ходили совместными патрулями с аврорами. Молодцы, что сказать. Он прилично отдохнул и почти сумел избавиться от магической интоксикации. Теперь его голова походила скорее не на матрас, на котором спариваются два похотливых гиппогрифа, а на матрас, на котором весело прыгает пара ниффлеров. Он отошел от окна и снова повернулся к директору.
— Решительно настроены, правда?
Директор печально покачала головой.
— Мне жаль.
Гарри пожал плечами.
— Да, не переживайте. Можете провести меня на крышу?
Директор озадаченно посмотрела на него.
— Ты же не сможешь уйти от них на метле. У них специальное оборудование.
Гарри улыбнулся.
— Я и не собираюсь устраивать с ними гонки.
Оказавшись на крыше, он попрощался, подождал, пока все уйдут, и достал из сундука мантию-невидимку. Проблема с его мантией заключалась в том, что хотя она и делала его невосприимчивым к Хоменум ревелио, магию, наложенную на его тело под мантией, всё ещё можно было обнаружить, и если он что-то и знал об этих африканских волшебниках, так это то, что все они изучали ещё в школе беспалочковую магию. Побеждать в прямом бою таких было легче, ибо с палочками они и близко не были так искусны, как он, но вот отрываться — куда сложнее, ибо даже разоружение преследователя не делало его бессильным. Ему стоило закладывать на то, что многие из волшебников внизу могут чувствовать магию, вот поэтому это должен был быть скоростной побег.
Гарри наложил на себя хамелеоновы чары, завернулся в мантию и с разбегу спрыгнул со школьной крыши, устремившись к
407/430
земле, прежде чем протолкнуть свою магию сквозь себя и вновь взмыть вверх и вперёд. В тот момент, когда он начал ускоряться, три волшебника на метлах, патрулирующие вокруг школы, развернулись и устремились к его позиции.
Гарри приземлился на землю посреди долины. Его окружал туман. Он пробежал половину квиддичного поля и аппарировал с тихим треском. Затем он взмыл в небо и, прежде чем первый аврор на метле догнал его первую обманку, аппарировал снова. Он легко приземлился на небольшой тропинке примерно на полпути к другой из ближайших гор. С одной стороны тропинка была выложена огромными камнями в три человеческих роста, вырезанными в форме давно умерших выпускников тысячелетней африканской школы магии. Гарри тихо пополз прочь, время от времени заметая за собой следы.
Его беспокоило, что он не смог ничего сделать с этой нелицензионной копией Лорда Слизерина. Он пожадничал, и в результате его гнали как бешеного зверя через половину Африки. Была и ещё одна причина для тревоги: такое преследование из британских магов кроме него могли бы выдержать лишь Дамблдор и Волдеморт… Ну ладно, по крайней мере, он получил то, что ему было нужно, хотя вся эта история с вырезанными деревнями оставила неприятный привкус во рту, но, по крайней мере, это было сделано не поставленным им оружием. Он кивнул сам себе и подумал о мешке с необработанными алмазами в своем сжатом сундуке. Да, в следующий раз, когда ему понадобятся свободные деньги, он, вероятно, обратится не к торговле маггловским оружием.
Прошло несколько минут, прежде чем авроры, взяв след обманки Гарри, тоже появились на горной тропе, но к тому времени Гарри уже давно ушел.
* * *
Когда в коридоре послышались шаги, Джулия подняла глаза и уставилась на железную дверь. Всё ещё дрожа, она спустила голые ноги с кровати. Тонкая наволочка не доставала ей даже до колен. Замок открылся без единого поворота ключа, и дверь распахнулась.
Женщина, Нарцисса, стояла в дверях, держа указывающую на пол палочку в одной руке.
— Ты поела, — сказала она, глядя на пустую тарелку. — Хорошо.
Она повернулась, чтобы уйти.
Джулия крепко сжала дневник в руках.
— П-подождите!
Ну вот — она открыла рот. Её сердце бешено заколотилось, когда Нарцисса медленно обернулась.
— Что ты сказала? — спросила та низким опасным голосом.
Джулия судорожно сглотнула.
— Т-том сказал…
Глаза Нарциссы чуть расширились.
— ...Т-том сказал, что вы должны относиться ко мне лучше, чем сейчас.
Нарцисса стояла неподвижно.
Сердце Джулии, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Нарцисса скрестила руки на груди, направив палочку в потолок.
— Ты уверена, что он так и сказал?
Джулия кивнула.
— Ну, тогда, я думаю, тебе лучше пойти со мной.
Джулия поколебалась, прежде чем встать, поправила наволочку, как смогла, и, прижав дневник к груди и изо всех сил стараясь не дрожать, последовала за Нарциссой на выход из камеры.
Пару часов спустя, после горячего ужина Джулия лихорадочно писала в дневнике, лёжа на тёплой, удобной кровати с настоящими простынями и одетая в настоящее платье — платье такого покроя, какого она никогда раньше не видела, и почему-то с капюшоном, но это было настоящее платье.