Он медленно остановил лошадь и осмотрелся. Тропинка разветвлялась в четырех направлениях, два из них вели туда, откуда он приехал, а одно поднималось на крутой холм. Гарри стиснул зубы и направил коня по последней тропинке, которая вела его к густым зарослям деревьев и кустарников.
Он снова поднял палочку. И снова она засветилась. Его глаза расширились. Там! У него появился один отклик! С колотящимся сердцем он поехал по пути, указанному его магией. У него был всего лишь один шанс из шести, но, в конце концов, судьба была на его стороне.
* * *
— Вот! Вижу одну цель! — Гермиона отчаянно махала рукой, указывая направо. Дафна натянула поводья и направила лошадь в указанном направлении.
— Как раз вовремя!
Гермиона обняла Дафну, когда они снова набрали скорость.
— Анимагус Ревелио! — её палочка снова сверкнула. — Прямо по курсу!
Они с шумом скакали по лесу.
— Анимагус Ревелио! — ещё одна вспышка. — Поворачивай направо!
Дафна вытянула шею.
— Мы не можем поехать направо!
— Но мы должны это сделать!
— Ты хочешь, чтобы мы его перепрыгнули?! — Дафна указала на большой ручей справа от них.
— А мы не можем?
— Нет!
— Но тогда что же мы?..
— Смотри! Там, наверху!
Гермиона резко повернула голову.
— Класс!
Еще один неуклюжий скачок через ручей, и деревья снова замелькали мимо них размытым пятном.
— Анимагус Ревелио!
Вспышка света.
— Налево!
Дафна повернула налево.
— Анимагус Ревелио!
Вспышка света.
— Теперь прямо!
Дафна направилась прямо вперед.
— Анимагус Ревелио!
Вспышка света.
— ЧТО?!
156/430
Дафна поморщилась.
— Что?!
— Туда, откуда мы пришли!
Дафна испуганно огляделась.
— Но это должно означать, что мы проехали мимо него!
— Да!
Они вернулись назад.
— Анимагус Ревелио!
Вспышка света.
У Гермионы вырвалось крепкое словечко.
— Стой! Стой! Нам снова в ту сторону!
Дафна натянула поводья и глубоко вздохнула.
— Может быть, сейчас самое время перестать кричать как сумасшедшие.
Гермиона покраснела.
— Наверное, ты права.
Вспышка светло-серого света промелькнула над деревьями перед её взором.
— Там, — она взмахнула вверх палочкой и выстрелила специальной оглушалкой. Та даже не пролетела половину расстояния между ними и целью, прежде чем исчезнуть. Фигура забралась еще выше на деревья.
— Дафна понизила голос до шепота.
— Пандора. Это Леди Лавгуд.
Гермиона кивнула.
— Попытаемся подойти пешком?
— Давай попробуем.
* * *
Десять пар копыт стучали по земле другой поляны.
Джон снова выругался. Их добыча была призрачной как ветер. Он мог поклясться, что мельком видел большую тёмную фигуру, исчезающую за деревьями и кустами, но всякий раз, когда он подъезжал поближе, их добычи там уже не было.
Малфой орал во всю глотку. Невилл выглядел готовым упасть в обморок, но союзник его рода отказывался сдаваться. Нотт и Смит заняли позиции спокойных и не привлекающих к себе внимания охотников в группе.
Они с треском пронеслись сквозь еще один ничего не обещающий кустарник и оказались на ещё одной поляне. Желудок Джона сжался, и все пятеро с силой натянули поводья, заставляя лошадей с заносом скользить по морозной земле.
На другой стороне поляны стоял огромный чёрный пёс — мрачный дядюшка Сириус, с поднятой шерстью, низко опущенной головой и рычащим глубоким гортанным предупреждением о неминуемой смерти для всех, кто был достаточно глуп, чтобы приблизиться. Он никогда не встречал его в предыдущей жизни во время охоты. Это было совсем другое зрелище по сравнению с милой собачкой, с которой он играл в детстве.
Малфой нервно хихикнул.
— Есть у кого-нибудь собачьи лакомства?
Джон бросил на Малфоя недоверчивый взгляд. Если блондин считал это остроумной шуткой, то он, должно быть, в душе нервничал ещё сильнее, чем на вид.
Сириус издал леденящее кровь рычание, которое обещало в недалёком будущем хруст детских косточек под его челюстями, повернулся и прыгнул в лес.
Джон крикнул: "за ним!" — точно в тот же момент, как Малфой и вся пятерка снова пришпорили своих лошадей.
Когда они пробирались сквозь кусты и возвращались обратно в лес, Джон не мог не заметить, что склон, до сих пор надежно и гарантированно пологий, становилась заметно и опасно круче.
Высоко над ними солнце уже миновало полпути и готовилось к своему финальному выступлению.
* * *
Гарри мчался через лес, не сводя глаз с "приза".
"Приз" смотрел прямо перед собой, быстро и умело уворачиваясь от каждой оглушалки, которую посылал Гарри.
Мощная и величественная форма Сохатого держала одинаковый темп с его собственной лошадью, оба играли друг с другом в опасную игру, ни один не желал отступать, иногда "приз" уходил, иногда Гарри терял его из виду, но всегда находил его снова на следующем перекрестке тропинок.
Сохатый словно тек от дерева к дереву, как стремнина, сменяющаяся на речном перекате белой водой.
Гарри продирался сквозь подлесок, как Украинский Железнобрюх, истребляя целые кусты, которым не повезло встать у него на пути. Он срезал еще одну низко висящую ветку, пригнулся и посмотрел, как она падает под копыта его коня.
Сохатый снова поравнялся с ним, и на какое-то мгновение Гарри поймал взгляд отца прямо на себе, оленьи глаза смотрели в пустую маску, прежде чем свернуть направо и заставить Гарри снова изменить путь.
157/430
Это продолжалось и продолжалось. Они проскакали слишком много полян, чтобы их можно было сосчитать. Они перепрыгнули через небольшой ручей и сделали столько поворотов, что один Мерлин мог знать, сколько восьмерок они выписали.
Солнце опустилось опасно низко, небо заливало пейзаж оттенками красного и оранжевого.
Гарри протаранил еще один куст, и его желудок сжался. Он как будто в замедленном темпе наблюдал, как олень прыгнул на тропинку прямо перед ним. В голове не осталось ни одной мысли. Время, казалось, замедлилось, когда он поднял свою палочку, нацелив её в бок оленя. Одна красная оглушалка выстрелила из кончика палочки и полетела прямо и точно в цель. Раздался испуганный звук "МВА-А-А", и Сохатый рухнул на землю, и сноп магических фейерверков выстрелил из сбитого с ног анимага, сигнализируя о его захвате и удалении с охоты.
Гарри натянул поводья и почувствовал, как сердце колотится в груди, как гроза в оконное стекло. Адреналин, пульсирующий в его теле, начал спадать, сменившись смутным беспокойством.
Он спешился, привязал поводья к ближайшей ветке, подошел к отцу, лежавшему на земле, и присел рядом с ним на корточки.
Он глубоко-глубоко вздохнул.
Дементоры давно изгнали из его души когда-то страстное желание быть любимым членом семьи этого человека. Теперь у него была своя семья. Его ненависть к нему за прошедшие годы тоже притупилась, но всё же не ушла совсем. А вот потребность узнать, почему — потребность узнать всё ещё пекла так же сильно, как и раньше. Он знал, что сегодня не получит желаемых ответов, но всё же, может быть, хотя бы легкий намек, и то была бы польза.
Гарри встал, отошел на несколько шагов, повернулся, прислонился к ближайшему дереву, направил палочку на оленя и бросил "Фините".
Олень открыл глаза, встряхнулся и преобразовался. Несколько мгновений спустя Гарри стоял лицом к лицу с Лордом Джеймсом Поттером.
Лорд посмотрел на него и медленно поднялся на ноги.
— Да уж. Вы меня поймали.
Гарри кивнул.
— Думаю, мне следует вас поздравить. Это первый раз за последние семь лет.
— Я тоже признаю, что погоня была далеко не такой легкой, как я думал, — сказал Гарри.
Джеймс Поттер оглядел кусок леса, в котором они оказались.
— Мы ведь никогда не были официально представлены друг другу, не так ли? Лорд Джеймс Поттер, глава древнейшего и благородного рода Поттеров, — он подошел и протянул руку.
Гарри несколько мгновений смотрел на неё, прежде чем оттолкнуться от дерева и осторожно протянуть свою.
— Лорд Слизерин, глава древнейшего и благородного рода Слизерин.
Они пожали друг другу руки.
Джеймс Поттер склонил голову набок.
— Без имени?
— Вы же знаете, я предпочитаю называть только свою фамилию.
Джеймс Поттер поднял бровь.
— Я очень мало знаю о вас. Никто практически ничего не знает.
— У всех нас есть свои маленькие тайны, Лорд Поттер. Осмелюсь сказать, и у вас есть несколько своих.
— Только не у меня, — ухмыльнулся Поттер. — Я — открытая книга.
— А, значит, вы не возражаете, если я буду пользоваться библиотекой Поттеров, когда мне только будет необходимо?
Джеймс Поттер втянул воздух сквозь зубы.
— Хм-м, это другое дело. Вы же знаете, что родовая магия может быть довольно привередливой насчет того, кто её использует.
— М-м-м, да, знаю.
— Это то, что всегда раздражало мою жену. Она убеждена, что действия массы старых родов, ни с кем не делящихся своими знаниями, несправедливы по отношению к тем, кто только появился в нашем мире, — Джеймс искоса взглянул на него. — Вы же поддерживаете права магглорожденных, не так ли? Что вы об этом думаете?
— Я думаю, что нет ничего плохого в том, что семьи сохраняют при себе наследство, которое могут передать своим наследникам. Я считаю куда более неправильным то, что новичкам нашего мира не позволяют создать своё собственное наследие.
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, кто, по-моему, главный враг магглорожденных после Пожирателей Смерти?
Джеймс покачал головой и сделал приглашающий жест.
— Комитет по одобрению экспериментальных чар — комитет, в котором в прошлом заседала ваша собственная жена.
Джеймс поперхнулся.
— Это просто смешно.
— Неужели? Наше общество основано на магии. Магия используется во всех наших делах. В нашем производстве магический прогресс заменяет научно - технический и магия является одним из ключевых преимуществ нашего общества. И, тем не менее, сейчас магу нужен чертов диплом доктора юридических наук, чтобы разобраться в том, как получить разрешение на создание новой экспериментальной магии! Чтобы создать новые заклинания, как пригодные для публичного использования или производства, так и те, что уйдут в наследие вновь создаваемого рода. Сколько подобных разрешений от этого комитета дается магглорожденным или даже полукровкам во втором поколении? Я сомневаюсь, что кто-нибудь способен обвинить Леди Поттер в том, что она фанатик чистоты крови. И, тем не менее, я предлагаю ей просчитать эти цифры в период её пребывания в качестве члена комитета и по-новому взглянуть на себя.