Поэтому я поднялся с кровати посреди ночи, сон, блин, как рукой сняло, и направился в единственное место, где, как знал точно, можно найти ответы на терзающие вопросы. В Таверну, где атмосфера как всегда соответствовала наполнению: гул голосов, запах кислого пива, дыма и чего-то жареного. И точно, он был там. Фома, сидел за стойкой, заливая шары. Конечно, я предпочёл бы иметь дело с магом на трезвую голову, но, видимо, придётся работать с тем, что есть.
— Вечер добрый, — сказал я, присаживаясь рядом с иллюзионистом. Тот как раз наколдовал несколько крошечных зелёных гоблинов, которые азартно мутузили друг друга копьями прямо на стойке. Выглядело забавно, хоть и немного по-детски.
— Опаньки, кого я вижу! — Фома махнул рукой, и гоблины исчезли. Один, правда, остался и принялся сердито тявкать на мага, видимо, возмущённый исчезновением своих приятелей. — Да цыц ты, у меня гости! — прорычал Фома на иллюзию, подхватил мелкого уродца и, не долго думая, бросил его в свою кружку с пивом. Гоблин растворился без следа.
— Твои друганы? — поинтересовался я, кивнув на кружку.
— Фигменты! — отмахнулся Фома. — Игрушечные иллюзии, создаю от скуки, а скучно мне постоянно. — Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть из здоровенной кружки. Пил он долго, с явным удовольствием. — Чем могу служить, уважаемый?
Я посмотрел на краснощёкого мага и пожал плечами. Вид он имел довольно потрёпанный, но взгляд оставался цепким.
— Слыхал про некоего Луку Живодёрова?
Имя явно привлекло внимание Фомы. Он резко поставил кружку на стол, пиво чуть не выплеснулось, и кажется, даже слегка протрезвел.
— А что? Он здесь? Что ему надо?
— Спокойно, спокойно, — я положил руку на плечо струхнувшего мага, стараясь успокоить. — Просто хочу узнать о нём побольше. Что за фрукт?
Фома щёлкнул пальцами, и перед нами возникло изображение высокого сурового мужика с толстенными ручищами и бугрящимися мышцами. Типичный вышибала из девяностых.
— Лука Живодёров, — выдал он с нескрываемым отвращением, — один из самых мерзких типов, с которыми мне доводилось иметь несчастье встречаться. Реально неприятный хрен.
— Вот как? — я почувствовал, как во мне разгорается азарт. Это именно та информация, которая мне нужна, подтверждение моих догадок.
— О да. Именно он меня и уволил, предварительно натравив своих головорезов, чтобы те меня как следует от… Ну, скажем так, обработали, — продолжил Фома, создавая новую иллюзию: несколько амбалов пинают многострадальное тело мага, распростёртое на земле, а Живодёров стоит над ними и ржёт. — Вспыльчивый, как порох, и злопамятный, как… Ну, ты понял. Это он у них занимается всеми этими… э-э-э… торговыми спорами, как они это называют.
— Полагаю, это эвфемизм для банального мордобоя и отжимания бизнеса, — заметил я, наблюдая, как иллюзорные Торговцы продолжают методично пинать иллюзорное тело Фомы прямо на барной стойке. — Они что, реально так долго тебя мутузили?
— Наверное, дольше, но это та часть, которую помню, пока находился в сознании, — мрачно пробурчал Фома. — Так зачем он тебе понадобился? Снова какие-то тёрки с Гильдией?
Я быстро обрисовал иллюзионисту ситуацию. Мой план, похоже, его изрядно позабавил.
— Ну ты даёшь, Алексей Сергеевич! Вот же ж хитрый сукин сын! — воскликнул он, хлопнув ладонью по столу так, что кружки подпрыгнули. — Ты серьёзно собираешься вот так запросто отказаться от десяти тысяч золотых? Десять кусков на дороге не валяются!
— Десять тысяч золотых, выжатых из честных людей, которых зверски избивают, если они не соглашаются на их грабительские условия? — переспросил я. — От кровавых денег отказаться легко, не мой капитал, и принципы дороже.
Фома пожал плечами.
— Не тогда, когда ты на мели и жрать нечего.
— Если ты из тех, кто вспоминает о морали, только когда разбогатеет, то скорее всего ты никогда и не будешь моральным человеком, даже если сказочно обогатишься, — ответил я.
И это моё кредо по жизни.
— Хей, моралью сыт не будешь, кусок хлеба она мне ни разу не принесла, но не будем об этом, — сказал Фома. — Ты хоть представляешь, что случится, когда Живодёров получит это письмо?
— И что же?
— Он, скорее всего, немедленно попытается сместить Серебрянникова, — ответил Фома. — А тот, понятное дело, не захочет уходить со своего тёплого местечка. Это ж какая кормушка!
— И что тогда? Начнутся разборки?
— Правлению в Златограде глубоко плевать на внутренние дрязги, это плохо для бизнеса, понимаешь? Но они и не торопятся вмешиваться. Большинство местных отделений стараются не выносить сор из избы, потому что Правление обычно просто зачищает всё под ноль и присылает новых людей рулить всем балаганом. Полная смена руководства, так сказать.
— Значит, они потенциально могут грызться неделями без вмешательства сверху?
— Неделями? Ха! Месяцами, дружище, месяцами! — хмыкнул Фома. — Поверь мне, я насмотрелся на такие разборки. Пока они исправно отчисляют долю в штаб-квартиру Правления, могут воевать довольно долго. Главное чтобы финансовые потоки не страдали.
— Я так понимаю, подобные сценарии у них не редкость?
— Ну, а чего ты ожидал? Собери кучу головорезов и бандитов в одной конторе, которая поощряет их за насилие и беспощадность, а потом удивляйся, что их представление о карьерном росте — это насилие и война, — сказал Фома. — Но учти, это может и тебе боком выйти.
Я медленно кивнул.
— Я в курсе риска. Если победит Серебрянников, он будет знать, что это я его предал.
— А если победит Живодёров, он может догадаться, что ты им манипулировал, — добавил Фома. — Не жди благодарности, эти ребята не испытывают признательности даже по отношению к своим.
Я снова взглянул на иллюзию избиения, которая крутилась по кругу, как заезженная пластинка.
— И это ты называешь добротой?
Фома залпом допил пиво, с грохотом опустив кружку на стол.
— О, несомненно. Чужака, не члена Гильдии, они бы просто прирезали на месте, и дело с концом. Так что, считай, мне ещё повезло.
Глава 20
Итак, мой вечно поддатый колдун-иллюзионист Фома взял письмецо и, повторив план, то есть что надо сделать, поклялся что всё понял и ничего не перепутает.
А план был простой, как топор.
— Хороший план, надёжный как швейцарский топор! Может быть, часы? Нет, всё же топор, — подумалось мне.
Конечно, его выполнение требовало некоторой ловкости, что меня немного смущало, потому что, будем честными, Фома закладывал за воротник, а у алкашей ловкости днём с огнём не сыщешь.
Ему предстояло метнуться в Златоград, город ремесленников, жуликов и барыг, там стать невидимкой, ну, на это-то его колдовских силёнок, надеюсь, хватит, и просочиться прямиком в кабинет к главному хмырю, Луке Живодёрову. Само письмо требовалось подкинуть на стол вместе с анонимной записочкой. Мол, так и так, уважаемый, конфисковали у одного подозрительного путешественника на нашем блокпосту, вот, держите, может, Вам пригодится.
Чисто служебная записка от служак — доброжелателей, кого-то из своих.
Фома божился, что провернёт дельце без сучка и задоринки.
Видите ли, у Живодёрова в кабинете, оказывается, припрятана личная заначка вискаря, которую наш иллюзионист уже не раз «инспектировал». Так что проникнуть в штаб-квартиру гильдии и столь же незаметно свалить оттуда для него раз плюнуть, как он сам выразился. Ну, я пожал плечами, выдал ему инструкции и отправил в путь, скрестив пальцы на удачу. Если наша авантюра выгорит, то у Луки Живодёрова появится реальный компромат на Демида Серебрянникова, достаточный, чтобы начать грызню за власть в их шарашке.
А главное, моё имя останется чистым, как слеза младенца. Демиду будет просто не до меня, придётся срочно спасать свою задницу и позиции укреплять. А если вдруг и спросит, ну, скажу, что письмо таинственным образом пропало однажды ночью. Мало ли, враги, которых по воле Торговцев у меня много, упёрли. Могло такое быть? Могло.
Четвёртая неделя моего «правления» тут, в Весёлом, подходила к концу. Время летело, как ошпаренное, но в целом, надо признать, дела в деревне пёрли в гору.
Показатель Довольства жителей наконец-то выкарабкался из минусов и дополз до +10.
Спасибо бабке Ольге, после того нашего разбора полётов она, похоже, полностью переключилась. Забыла про свои обиды и теперь только и трещала со старейшинами о новом плане застройки жилья, расхваливая меня на все лады за то, как я, дескать, уважаю их седины и опыт. Ну да, ну да, геронтократия в действии, только теперь под моим чутким руководством. Показатель Радости тоже ласкал глаз, держась на высоком уровне. Ещё бы! Строительство первого «элитного» здания, Таверны, создало неиллюзорное ощущение прогресса в поселении. Живой показатель моей как управленца — работы. От мала до велика народ понимал что жизнь теперь изменится и хотя речь не шла о чём-то благородном, но зато она станет веселее, хотя бы через грандиозные пьянки… Ну, а что делать, такой теперь в Весёлом культурный отдых. Весёлый.
Как раз когда я в очередной раз разглядывал циферки в интерфейсе, паря мысленным взором над крышами изб и сараев Весёлого и прикидывая дебет с кредитом, раздался громкий такой «Дзынь!». Знаете, как в старых игровых автоматах.
И прямо над деревней зависли светящиеся буквы: «УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН». Неужели⁈ Неужели свершилось⁈ Деревня наконец-то прокачалась до следующего левела? Похоже, именно выход Довольства в положительную зону стал тем самым последним толчком, триггером, как сейчас говорят.
Я тут же активировал Стратегическую карту, потирая ладони и готовясь выбирать апгрейд для Весёлого. Вариантов оказалось несколько, каждый предлагал свою специализацию, свой путь развития, так сказать.
Процветание: Увеличить богатство деревни на 100%.
Прямо как удвоение ВВП, только в масштабах одной деревни.
Милитаризация: Все жители могут быть обращены в солдат без штрафов к Довольству.