Потому что существовал запрет на ведение дел со мной со стороны Торговцев, и заплатить мне за проезд значило нарушить вето Гильдии.
Конечно, особо упоротый купец мог бы соблазниться съехать с дороги и ломануться напрямик через тёмный и густой лес. Но, поступая так, он стал бы лёгкой добычей для Бандитов, которым поручено «освобождать» от груза любое судно, идущее под флагом Торговцев.
Ребята Кирилла Ярого только этого и ждали. Торговцы допустили одну роковую ошибку в игре со мной: они настолько расслабились и привыкли к своему монопольному положению, что недооценили опасность того, что кто-то другой может взять под контроль дороги. Теперь для деревень на юге единственной безопасной альтернативой оставалась Западная Дорога, которая, уж поверьте, вела куда угодно, но только не в Златоград.
Я не сомневался, что мой ход вызовет дикое раздражение в Манске, Златограде и деревне Шилово. Но что они могли мне сделать, кроме как осадить? А стены я уж постарался возвести толстые и крепкие, способные выдержать практически любую пехотную атаку.
Еды у нас теперь запасено впрок, а в течение недели я смогу нанять отряд наёмников для обороны, если потребуется.
Торговцы из Златограда определённо проиграли тактическую многоходовку, что, надеюсь, и положит конец дурацкой войне.
У меня и без того хватало забот, куда более важных, чем какая-то торговая гильдия, постоянно дышащая мне в затылок. Я так замотался со всей этой беготнёй, что времени на нормальное управление внутренними делами деревни почти не оставалось. КПД падал, надо срочно заняться оптимизацией процессов.
Кузьма Поляна оказался просто подарком судьбы в плане разруливания деревенских проблем. Любые тёрки между жителями он разбирал с ходу, вынося справедливые решения и принимая весь удар за непопулярные меры на себя. Настоящий мужик, хозяйственник. Но у меня имелись куда более грандиозные амбиции насчет Весёлого; надеюсь, теперь, когда стена возведена, я смогу воплотить их в жизнь.
Вернувшись в свою скромную каморку, которая гордо именовалась спальней, я рухнул на кровать и проспал, наверное, целые сутки. Поездки туда-сюда вымотали меня до предела. Хотя я и дремал в дороге, это совсем не то, никакого сравнения с полноценным отдыхом в собственной постели, пусть и на соломенном тюфяке. Чувствовал я себя во многом как генерал, вернувшийся с войны, который почти каждую секунду бодрствования ставил на достижение одной-единственной цели.
И вот цель достигнута, можно выдохнуть.
На следующий вечер, когда я всё ещё валялся в кровати, лениво просматривая условия моего соглашения с Лексом Могучим на Стратегической карте, в дверь вежливо, но настойчиво постучали.
— Господин? — раздался голос Ираиды. — Глава Гильдии Торговцев прибыл поговорить с Вами.
— Демид? — проворчал я, медленно сползая с кровати. Ноги гудели после бесконечных дней верховой езды, и потянуться было приятно. — Сколько их там?
— Он один, стоит за воротами, — ответила она. — У него с собой белый флаг и дружелюбное лицо.
— Дружелюбие — это здорово.
Вот это поворот!
Интересное развитие событий. Это что, искренняя попытка примирения или хитрый манёвр, чтобы проникнуть в нашу деревню и оценить её обороноспособность перед дракой? Впускать парламентёра внутрь я точно не собирался, дураков нет. Слишком многое стоит на кону.
— Боюсь я его намерений, а ещё больше действий, — сказал я, одеваясь. — Какой тут обычай на такой случай? Как правильно поступить, чтобы и лицо не потерять, и не погореть, как шведы под Полтавой?
— Возненавидеть нас ещё сильнее они уже не смогут, так что поступайте, как считаете нужным, и будь что будет.
— Ну тогда пойду пообщаюсь, раз уж он пришёл, — сказал я.
Закончив одеваться, я наскоро умылся. Усталость всё ещё сковывала тело, но нужно быть в полной боевой готовности. Эх, чашечку бы кофе сейчас… Крепкого, чёрного, как моя жизнь.
Пошатываясь, я вышел из своей комнаты и направился к северным воротам. Гигантская стена, окружившая Весёлое, изменила само ощущение деревни. Раньше она была открытой всем ветрам, теперь же стала защищённой и безопасной. Тёплой, почти уютной. Чувство надвигающейся опасности, мысль о том, что большая орда может напасть на нас из ниоткуда, исчезло. Теперь наша единственная забота вовремя закрывать деревянные ворота. Со временем мы, конечно, купим железо и сделаем модную железную опускающуюся решётку, которая ещё больше усилит нашу оборону, но это всё потом.
Я поднялся на стену и посмотрел вниз.
Так и есть, Граф Демид Серебрянников собственной персоной стоял в гордом одиночестве рядом с единственным своим спутником белым конём.
Приглашать его внутрь, чтобы он осмотрелся и увидел, что мы пока не вооружены до зубов, у меня не возникло ни малейшего желания. Пусть лучше его воображение само дорисует недостающие детали, например, что тут у нас под каждым кустом запрятано по пулемёту.
Поэтому я не вышел к нему, а поздоровался с безопасного расстяния высокой крепостной стены.
— Приветствую! — крикнул я сверху, глядя на усача.
— Вы это серьёзно? — фыркнул Демид, задрав голову. Его голос сочился плохо скрываемым раздражением. — Не можете поприветствовать меня лицом к лицу? У Вас совсем нет чувства приличия?
— Сложный вопрос. Скорее всего есть, но я им не пользуюсь, — ответил я спокойно. — По крайней мере когда имею дело с людьми, чьё понимание бизнеса включает насилие, угрозы и принуждение. Прям как в наших девяностых, честное слово!
— Да ладно Вам, мы же все здесь друзья, — попытался он смягчить тон, но вышло фальшиво. — Я просто приехал сделать Вам предложение.
— От которого я не смогу отказаться?
— Что?
— Говорю, жгите, предлагайте, чего уж там. Буду рад выслушать, — ответил я, наклоняясь вперёд и опираясь на стену.
Так я недвусмысленно намекал, что чувствую себя в безопасности и нахожусь если не в позиции силы, то по крайней мере лишаю его возможности давить на меня.
Этот факт нагло нарушал привычные представления торговца о том, как должны вестись переговоры.
А если он будет неискренен, есть шанс, что вспыльчивость возьмёт верх, и мне откроется его истинная позиция. Старый приём, но рабочий.
— Это был хитрый ход, — признал Демид, — оплатить штрафы, которые мы на Вас наложили, и втихую строить эту стену. Застали нас врасплох, признаю. Но Вы поставили нас обоих в очень шаткое положение.
— Да неужели? Прямо обоих? — я изобразил удивление.
— Перекрыв наши торговые пути, Вы значительно снизили мои платежи в главную контору гильдии. Боссы наверху сочтут меня некомпетентным и снимут с должности, особенно на фоне конфликта с одним из моих подчинённых. А как только меня уберут, они поставят молодого, нового, которому поручат для начала продемонстрировать свою крутость и решить эту проблему со стеной с помощью чистой неприкрытой силы. С помощью наёмников и огня, понимаете?
— Я смогу за себя постоять, — сделав невозмутимый вид, ответил я, хотя холодок пробежал по спине.
Демид рассмеялся. Сухо, неприятно.
— Против Златоградского отделения выстоите, безусловно, но Вы должны понимать, что каждое отделение существует исключительно для улучшения финансового положения главной гильдии. Мы получаем лишь кусок пирога, но именно они главные выгодоприобретатели от наших действий. Что делает их такими эффективными, так это их способность сохранять свои торговые пути открытыми любыми необходимыми средствами. Любыми, подчеркиваю.
Я нахмурился. У меня имелись подозрения, что дело обстоит именно так, но не был уверен, блефует Демид или нет. С другой стороны, тот факт, что он прибыл посреди ночи совершенно один, указывал на то, что, возможно, об этой сделке остальные не знали. Я знал, что Демид интересуется только собственной шкурой, и если его положение в гильдии действительно зашаталось, то, возможно, это дает мне больше рычагов давления.
— Так что же Вы предлагаете? — спросил я.
— Прекращение санкций в обмен на то, что Вы откроете ворота на главной дороге для моих фур. Если не пойдёте мне навстречу, то нам обоим конец, это я Вам могу обещать.
— То есть, я трачу своё время, энергию и деньги на создание инфраструктуры, способной конкурировать с вашим отделением, а моя награда — это то, на что мне, по большому счеёу, плевать? Ваше благополучие? Вам нужно подумать о более щедром куске, любезнейший, — ответил я. — Предложите что-то стоящее.
— Ваша награда в том, что Вас не сотрёт в порошок главная армия Торговцев.
Я оставил эту очевидную реплику без внимания.
Демид засопел.
— Каждое отделение обязано предоставить им в общей сложности пять тысяч человек, а таких отделений по всему Истоку четырнадцать. В любой момент главная гильдия может собрать семьдесят тысяч бойцов, чтобы сразиться с Вами. Я точно знаю, что Вы не сможете отразить атаку такой силы, — сказал Демид. Голос его звучал серьёзно. — Так что у Вас есть выбор. Вы можете продолжать тыкать мне в лицо своей победой, только чтобы потом с треском проиграть, или мы можем договориться о мире.
— И как вы собираетесь сделать это предложение стоящим для меня? — спросил я, надавливая сильнее. У меня имелись все козыри на руках, это-то я знал точно. Нет вреда в попытке получить больше, чем просто мир.
— Чего вы хотите? — спросил он. — Золота? Я могу предоставить Вам то, что было оговорено в нашем предыдущем соглашении, — он на секунду замолчал и нахмурился, глядя на меня снизу вверх. — Вы ведь помните ту сделку, я уверен.
— Слишком хорошо помню, — сказал я. — И прошу прощения, что не смог выполнить свою часть договора. Кое-что возникло. Непредвиденные обстоятельства, форс-мажор, сами понимаете. Например, нападение головорезов от Вашего коллеги.
— Уверен, что кое-что действительно возникло, — сказал Демид.
Мы оба прекрасно знали о предательстве, которое имело место, но Серебрянников так отчаянно цеплялся за своё кресло Графа, что для успеха переговоров решил не говорить мне об этом в глаза.