Пока Ираида разбиралась с Шилово и их праведным гневом, мне больше особо не о чем было беспокоиться насчёт Сияны. Всё, что я мог бы сказать, из уст профессионального Дипломата прозвучит куда убедительнее и, главное, без лишних эмоций.
Но всё же оставались вопросы, на которые нужно найти ответы. В первую очередь, какого чёрта Стенька Разина так быстро потеряла контроль над своей деревней?
Как будто её кто-то грамотно «слил». Оранжевая революция? Очевидно, что между ней и этим Гораздом какая-то серьёзная тёрка, возможно даже конфликт поколений, тянущийся ещё от их дедов-прадедов. Нужно с ней об этом потолковать, пока она в сознании и может связно излагать.
И вот, оставив свой кабинет, я направился прямиком в наш местный лазарет, где она отлёживалась после всех передряг.
Население града Весёлого было всё ещё достаточно небольшим, так что одна-единственная изба, переоборудованная под медицинские нужды, вполне справлялась с потоком пациентов.
Старший целитель, как правило, ходил по домам к хворым, а ученик оставался в лазарете, обеспечивая уход тем, кому требовался покой и дополнительные процедуры. В перспективе я, конечно, планировал отгрохать полноценную больницу, но для этого требовалось минимум сто душ населения, а у нас едва ли наскребалось восемьдесят человек, включая младенцев и глубоких стариков.
Я вошёл в просторную деревянную избу.
Внутри пахло травами и ещё чем-то неуловимо-медицинским.
Ученица целителя, Лилия, девчушка совсем миниатюрная, едва ли метр с кепкой ростом, тихонько колдовала за алхимическим столом, смешивая какие-то травы в ступке. Судя по её сосредоточенному виду, она готовила очередное чудо-зелье.
— Стенька Разина в сознании? — спросил я, стараясь не слишком шуметь.
Лилия, мелкая, но, судя по всему, весьма строгая особа, обернулась, кивнула мне, а затем указала на одну из боковых комнат, отделённую простой занавеской.
— Очнулась, — ответила Лилия. Голос у неё был на удивление густой и грубоватый, такой бывает у людей с далёкого холодного Севера. — Но слаба ещё. Не будоражьте её сильно, а то, не ровён час, придётся Вас палкой огреть для профилактики. Шучу, конечно… Или нет.
— Понял, мэм, буду паинькой, — заверил её, проходя сквозь цветастую занавеску из деревянных бусин, которая отделяла комнату для выздоравливающих от приёмной.
Сама палата была не то чтобы хоромами царскими, но достаточно просторной, чтобы вместить две койки и стол посередине, заставленный всякими склянками со странными на вид зельями и мазями.
С потолка, сплетённого из соломы, свисала курильница, из которой валил такой густой и ядрёный сосновый аромат, что я чуть не задохнулся. Серьёзно! Такой концентрации хвои я в жизни не нюхал, даже когда в бане парилкой увлекался. Пришлось дышать медленно и осторожно, чтобы привыкнуть к всепроникающему запаху сосны и ментола, от которого слезились глаза.
Стенька полулежала на одной из коек и выглядела, прямо скажем, хреново. Потрёпанная, вся в синяках и кровоподтёках, перебинтованная так, будто только что с поля боя вернулась после затяжного махача. Но, несмотря на все повреждения, она была в сознании и даже почти сидела, прислонившись к подушкам, глядя на меня с каким-то… восхищением, что ли?
Глава 9
— А вот и мой герой, — сказала она, слегка усмехнувшись, но тут же поморщилась от боли, которую вызвал этот смешок. — Я перед тобой в неоплатном долгу, Алексей Сергеевич.
— Не думаю, что ты сможешь мне чем-то отплатить, — сказал я, присаживаясь на табуретку рядом с её кроватью. Старался говорить мягко, но без лишних сантиментов. — Особенно теперь, когда ты, так сказать, без деревни осталась. Твой главный актив, можно сказать, тю-тю.
— Я её верну, — ответила она, тяжело вздохнув и откидываясь обратно на подушки. Голос звучал устало, но с упрямыми нотками. — Когда-нибудь обязательно.
— Извини, что беспокою так скоро, но мне бы хотелось знать, что там, чёрт возьми, произошло. Только что твоя деревня стояла себе спокойно, а в следующий миг бац! И её уже штурмуют какие-то повстанцы. Как так вышло? Прям рейдерский захват в стиле девяностых.
Стенька Разина издала долгий протяжный вздох, полный горечи.
— Алексей, я почти уверена, что в моей деревне завёлся провокатор. Настоящий такой профессиональный смутьян.
— Провокатор? — переспросил я, нахмурившись. Это слово мне не понравилось, и оно пахло серьёзной операцией.
— Именно. Кто-то, кто пришёл с одной-единственной целью поднять бучу, замутить воду. Этот кто-то нашептал Горазду на ухо все нужные слова, чтобы тот окончательно слетел с катушек. А потом мой от природы харизматичный, но не слишком дальновидный заместитель счёл уместным взбаламутить всю деревню, натравив их на меня из-за моего якобы «никудышного руководства». Классическая схема, разыграно как по нотам.
— Э-э-э-э-э…. Горазд твой зам? — спросил я. — Странно. Горазд, когда я с ним говорил, выглядел так, будто он твоё имя и весь твой род ненавидит всеми фибрами души. Прям кушать не мог, так люто ненавидел.
Стенька снова вздохнула и медленно покачала головой. Видно было, что ей тяжело об этом говорить.
— Поддельные документы, друг мой. Чистой воды фальшивка. Провокатор притащил «доказательства», свидетельствующие о том, якобы моя семья давным-давно отжала власть у прадедов Горазда. Когда мне показали эти, с позволения сказать, «улики», я сразу поняла, что это липа. Но Горазд к тому времени уже был обработан, его конкретно накрутили. Да и зимний саботаж с дровами не сильно помог моей репутации. Когда у нас посреди ночи исчез весь запас древесины, и народ начал замерзать, это стало последней каплей.
— Провокации, фальшивые документы, саботаж… — пробормотал я, складывая два и два. Картина вырисовывалась не самая радужная. — Звучит так, будто какой-то Избранник очень хотел доставить тебе кучу неприятностей. И, похоже, своего добился.
— Нет, Алексей Сергеевич, это звучит так, будто Шилово хочет сделать Разино, или как там теперь назовут эту деревню, своим вассалом. Это же простая тактика, как дважды два. Внедряешь смутьяна, провоцируешь смену режима, что автоматически аннулирует все предыдущие союзы, а потом «гарантируешь» безопасность новой деревне, подминая её под себя, — объяснила Стенька. Видно было, что она в этих политических играх разбирается не хуже моего. — Я видела, как такое проворачивали пару раз с деревнями, которые не имели своего Избранника. Дешёвый способ подгадить соседней силе, такой, как ты, например, и расширить своё влияние.
Теперь настала моя очередь вздыхать. Кажется, я вляпался в историю похлеще, чем предполагал.
— Я смутно припоминаю, что такое «вассализация». Можешь на пальцах объяснить, что это значит? А то у меня в голове пока только «отжать бизнес» и «недружественное поглощение».
— Если по-простому, то это означает, что деревня, по сути, становится частью владений и находится под контролем Шилово. Деревня сохраняет некоторую автономию, но платит налоги и поставляет рекрутов в армию Шилово. Иногда это может стать форменным рабством, а иногда избавлением от него, — пояснила Стенька. — Всё зависит от того, кто твои соседи, и кто твой новый правитель. Ну, ты понял. Как повезёт.
Всё начинало потихоньку вставать на свои места. Сияна (рабочая версия пока что за неё) подослала провокатора, чтобы устроить в Разино переворот. Это давало ей возможность на время взять новую деревню под свой контроль, а затем объявить её вассалом и превратить, по сути, в свою собственность. Она явно знала о моей дружбе со Стенькой и о наших торговых связях. Но каков её мотив? Зачем ей понадобилось брать под контроль соседнюю со мной деревню? Чтобы перекрыть мои торговые пути? Или чтобы иметь плацдарм поближе, дабы следить за мной? Чёрт его знает. Вариантов масса, и один другого хуже.
— Ну и какой у нас план, Алексей Сергеевич? — спросила Стенька, с надеждой глядя на меня. — Пошлёшь своих головорезов, чтобы они там всех построили и вернули мне мою деревню? Ну, типа «маски-шоу» устроишь?
— Боюсь, что не могу, — ответил я, разводя руками. — Гарантия, которую дало Шилово, не позволяет мне атаковать мятежников Горазда, не спровоцировав прямого военного ответа от Сияны. А никто из моих союзников не заинтересован в том, чтобы ввязываться в войну весной, когда посевная на носу.
При этом у неё ещё союз с Германом, который представляет собой самую большую военную силу в регионе после падения Лекса Лютого. Правда, я и сам с ним дружу… Но даже Герман Дурнев с его разрастающимися городами и неутолимой жаждой битв сейчас бы не пришёл мне на помощь. Его «империя» в последнее время так разрослась, что ему пришлось поумерить свой воинственный пыл и заняться внутренними делами. Логистика, управление, налоги — всё это требует времени и ресурсов.
— Так что… — она немного запнулась, и я увидел неподдельную скорбь в её глазах. — Это всё? Я… я в пролёте?
Я снова развёл руками, показывая, что понятия не имею, что делать.
— Извини, Стенька. Я тебя спас, вытащил буквально с того света, но это, пожалуй, лучшее, что мог сделать в данной ситуации. Если хочешь вернуть свою деревню, тебе придётся самой что-то придумать. Я не могу позволить себе сейчас никаких трений с Шилово. У меня и так с ними отношения… мягко говоря, не очень. А после этого инцидента они вообще могут мне кислород перекрыть.
— Моя деревня приносила тебе немало золота между прочим, — проворчала она, явно не желая сдаваться. — Тебе что, деньги не нужны? Твой КПД от этого точно не вырастет.
— Боюсь, что я потеряю гораздо больше, если Шилово перекроет мне свои границы. Тогда придётся строить совершенно новые дороги, так как границы Сияны теперь расширились и перекрывают старые пути. К тому же она может начать трепать нервы моим караванам, пока я не сдамся. Твоя деревня, конечно, приносила мне приличный доход, спору нет, но я не могу позволить себе потерять контроль над своими основными маршрутами поставок. Это уже вопрос выживаемости моего бизнеса, понимаешь?