Мелкий кроликотон-зазывала шустро сопроводил нас внутрь симпатичного магазинчика, где по стенам были развешаны и зажжены многочисленные свечи. Внутреннее убранство этой лавки было точной копией кабинета Парнифера. Просторная комната, посреди которой восседал огромный кролик. Однако, в отличие от кабинета Парнифера, здесь присутствовали многочисленные статуи, вырезанные в виде каких-то абстрактных символов и фигур. Я на мгновение задержался, чтобы рассмотреть их, пока мы шли к Юрипу.
— Аааа! — протянул Юрип, приветственно махая нам лапой. Он был таким же кабаном, как и Парнифер, хотя его белый мех испещряли многочисленные коричневые пятна, одно из которых красовалось прямо на правом глазу. Как мелкий кроликотон размером с ребёнка мог вырасти в такую громадину, было для меня загадкой. Может, у них тут две разные расы — большие и маленькие? «Велика честь принимать столь уважаемого и достопочтенного Алексея Сергеевича Морозова!» — пробасил он.
— И тебе не хворать. Пусть шерсть твоя будет блестящей, а бизнес растёт, — ответил я, слегка поклонившись. — Должен поблагодарить вас за щедрые дары. Эти грибные поленья были восхитительны.
— А, Таханз! — сказал Юрип, широко улыбаясь. — Мои многочисленные и прекрасные жёны приложили немало усилий, чтобы приготовить для вас это блюдо. Это деликатес в наших землях.
— И я понимаю почему, — сказал я. — Передайте от меня благодарность вашим жёнам.
— Непременно передам высочайшую похвалу великого Алексея Сергеевича Морозова! — заявил Юрип. Он даже не пытался скрыть своего желания подлизаться, чтобы заполучить мой контракт. Похоже, местные коммерсы настолько заскучали без дела, что совершенно растеряли хватку в переговорах. Возможно, для этого Юрипа это вообще первая сделка с чужаком за долгие годы.
— Так, я тут человек новый, ваших обычаев не знаю, — сказал я. — Надеюсь, простите любые косяки, если я скажу, что хочу сразу перейти к делу и пропустить оставшиеся любезности.
Это вызвало у громадного кролика приступ хохота, и он хлопнул себя по боку.
— Говорите, не знаете наших обычаев, а сами, похоже, отлично умеете их соблюдать! Я — Мастер Юрип, представляю интересы нескольких кланов внутри горы. Вы обнаружите, что каждый торговец здесь имеет связи с разными кланами и их ресурсами. Моя работа — быть посредником между вами и многочисленными существами, которых я представляю, следя за тем, чтобы обе стороны были довольны. Типа смотрящий от них, если по-нашему.
— Понятно, — кивнул я. — И у вас есть полномочия на заключение сделок? Чтобы потом не оказалось, что вы тут просто для мебели.
— Разумеется, люди, которых я представляю, доверяют мне вести их дела и позволяют заключать любые сделки от их имени, — пояснил Юрип. — А теперь позвольте рассказать вам, чего мы так отчаянно желаем из ваших родных земель…
Разговор пошёл быстро. Юрип рассказывал о различных товарах, которые давно вошли в культурную память кланов, живущих в горах. Пшеница, конечно, была первым пунктом — она ценилась рабочими кастами как за вкус, так и за высокую питательность. Потом зашла речь о том, что они называли Медицирим, — какая-то простая травка, которая в наших землях считалась обычным сорняком. Медицирим, конечно, имел свои алхимические применения для заживления ран и помощи при лихорадке, но в Истоке его было так до чёрта, что мало кто из торговцев вообще пытался на нём заработать. А вот здесь, в горах, где, похоже, вообще никакая трава не росла, он считался чуть ли не чудо-средством, которое помогало мелким кроликотонам, отличавшимся хрупким здоровьем в первые пятьдесят лет жизни.
Пшеница и Медицирим были самыми важными, подчеркнул Юрип. Если первый корабль прибудет, загруженный только этими двумя товарами, мы озолотимся. Текущую цену согласовали в 50 золотых за единицу пшеницы и 10 золотых за единицу Медицирима. Я мог бы заломить цену на Медицирим и повыше, но, честно говоря, десять золотых за единицу — это уже была такая дикая накрутка, что просить больше за медицинскую необходимость казалось мне скотством. У меня не было проблем задирать цены до небес на предметы роскоши, но на лекарства? Совесть не позволяла.
Товаров, которые они могли предложить, было множество, и у Юрипа уже был готов целый манифест, чтобы показать, что имеется в наличии и сколько я могу приобрести. Сахар был одним из самых обильных ресурсов, так как сахарный тростник рос у них целыми плантациями и служил основным источником пищи для других рас. Сами кроликотоны не проявляли интереса к поеданию сахарного тростника, их питали грибы из-под земли, поэтому они приноровились извлекать из него сахар и сами его перерабатывать. Единица сахара обошлась бы мне в 10 золотых, что было просто даром. Я легко мог бы продать его на Юге почти в десять раз дороже.
Мне выдали копию этого талмуда, в комплекте с ценами, количеством единиц и пояснениями, что это за товары. В целом, я был приятно удивлён, насколько хорошо был организован этот коммерс, и задумался, будут ли остальные такими же подготовленными. И всё же, хотя цены казались справедливыми, и он всегда был открыт для переговоров, я начал размышлять, нет ли способа получить более выгодное преимущество. В конце концов, я был первым иностранцем, прибывшим сюда за долгое время и готовым открыть врата для торговли. Какого чёрта я не должен был получить бонус за то, что работаю именно с ним, а не с бесчисленным множеством других?
— Всё это выглядит весьма замечательно, — сказал я, пробегая глазами по бумагам. — Я бы очень хотел с вами поработать.
— Блистательно! — вскричал Юрип. — О, вы сделали мой день! Прикажете подать торт? Или, может быть, немного превосходного глинтвейна?
— Я бы не торопился с едой, — сказал я. — Видите ли, хотя всё кажется чистым и прозрачным, мне требуется ещё одна вещь.
— И что же это? — спросил кроликотон. Я увидел на его лице тень колебания, страх, что он не сможет удовлетворить мои потребности.
— Дань за Первый Рейс, — уверенно заявил я.
— Дань за Первый Рейс? — повторил Юрип. Он нахмурился, на мгновение порылся в памяти, затем пожал плечами. — Боюсь, я не понимаю. Эти слова не сочетаются в вашем языке.
— Это такой обычай у нас, у весёловских, — пояснил я. — Когда начинаешь торговлю по морю с новым партнёром, мы ожидаем подарок за такое начинание. Дань за Первый Рейс, понимаете?
Юрип фыркнул.
— Да ты это сейчас выдумал.
— Все традиции кто-то когда-то выдумал, — ответил я. — Но это не делает их менее действенными.
Большой кролик потёр нос и посмотрел на меня.
— То есть ты, по сути, просишь у меня взятку, — сказал он. — Это не очень-то честно.
— Подарок может быть любым, каким пожелаете, — сказал я.
— Дань за Первый Рейс, — пробормотал Юрип. — И полагаю, вы будете просить такие подарки и от остальных здешних жителей?
Я ничего не ответил. Просто ждал. Кроликотон на это только тяжело вздохнул.
— Сотня единиц сахара тогда? Этого будет достаточно в качестве подарка?
Я поклонился ему.
— Вы очень добры, Великий Юрип. Мы не забудем такого подарка.
— Хорошо, — проворчал он. — Надеюсь, это означает, что вы намерены отправить первую партию товара именно мне и я получил преимущество перед конкурентами?
— Стопудово, — сказал я. — Как только вернёмся домой, я подготовлю первый рейс. Ваши люди просто охренеют от нашей пшеницы и медицины.
Глава 7
Ох, и шуму было в следующие пару дней — просто атас!
Куча коммерсантов, этих самых местных барыг, пыталась мне, так сказать, подмазаться. Я тогда как раз взял паузу после подписания торгового соглашения с Парнифером, чтобы слухи о «Дани за Первый Рейс» — так я эту фишку назвал — успели разлететься по всему их Паннонию.
И это была уже не просто какая-то выдумка или блажь, чёрт возьми! Ну да, традиция свеженькая, только из печки, но я железно решил: теперь это будет наш, веселовский, закон. Открываешь торговые пути с новыми людьми через эту их водную гладь — будь добр, готовь подарок. А то ишь, на халяву захотели! Причем подарок такой, чтоб не стыдно было, а то потом весь твой КПД насмарку пойдет.
И что же? Не прошло и пары часов после моей первой сделки, как эти мелкие кроликотоны, шустрые, как тараканы на кухне, уже тащили к моему отелю здоровенные мешки. А в мешках чего только не было: и припасы всякие, и товары на продажу, и просто золото.
Натуральные «Дары Прибытия» от других торгашей, которые, видать, серьёзно испугались, что я буду работать исключительно с Парнифером. Но я-то, старый волк, всем им чётко дал понять: никаких эксклюзивных контрактов, ребята, не будет. Свобода конкуренции!
Судья, то есть этот их Парнифер, объявил эру свободной торговли, и я был целиком и полностью за. Не хватало мне ещё тут кому-то монополию устраивать, чтобы они потом мои же товары, которые я им продал, втридорога перепродавали. Знаем, плавали. Это тебе не девяностые, где каждый второй — кидала. Тут всё по-серьёзному, по-взрослому.
В общем, к концу этой моей, так сказать, командировки я наварил три тысячи золотых чистыми, товаров ещё на две тысячи сверху, ну и жратвы на обратную дорогу домой — хоть завались. С такой кипой накладных в кармане я мог сваливать домой в любой момент, когда душа пожелает. И, собственно, к концу недели уже всё было готово к отплытию в это долгое, мать его, путешествие. Признаться, я уже начал скучать по своему особняку в Граде Весёлом, да и по этому нескончаемому потоку людей с их проблемами, вечно ломившихся ко мне в дверь. Хотя, конечно, путешествовать по заграницам — это приятно, спору нет, как отпуск на Бали, только вместо пальм — ящеры. Но я уже был готов вернуться.
Дом есть дом, как говорится. Тем более, там у меня проекты, инвестиции, вся эта движуха, а тут — сплошной курорт, хоть и с деловым уклоном.
Приготовления шли полным ходом. Корабль, наш верный «Непоколебимый Мореход», уже стоял под парами, начищенный до блеска, и мы забивали его товарами под самую завязку, насколько трюмы позволяли. К счастью, тут подсуетился какой-то местный банк — выскочили, как черти из табакерки, и быстренько предложили свои услуги по хранению товаров, которые мы с собой утащить не могли. В основном это были здоровенные тюки с сушёными грибами и ящики с вином — не такой уж и ценный груз по сравнению с сахаром, который тут, видимо, на вес золота шёл. Команду снарядили, чтобы эльфа Никифора забрать и на борт доставить. Правда, ради этого пришлось одного из наших оставить здесь.