— То есть типа как акции? Мы покупаем доли, а потом получаем процент от выручки пропорционально вложениям? — уточнил Герман Дурнев. Схватывает на лету, когда дело касается бабла. Сразу видно бывшего бандюка — считать умеет.
Я кивнул.
— Именно. Вложенные деньги идут на полное финансирование рейса: рабочая сила, стоимость товаров, припасы, фрахт судов и обратный путь. Какую бы прибыль ни получили, инвесторы её делят. Всё просто как дважды два и абсолютно прозрачно.
— Звучит разумно, — сказала Анна Вульф, задумчиво постукивая пальцами по столу. — Но я так понимаю, ты хочешь стартовый капитал на корабли, постройку и оборудование морского порта и на финансирование первого, так сказать, пилотного рейса.
Проницательная женщина, сразу к сути.
Я снова кивнул.
— Абсолютно. Без первоначальных инвестиций это дело не сдвинется с мёртвой точки. Но это также будет считаться вложением в уставный капитал торговой компании, долями которой вы будете владеть. Долями, которые со временем будут расти в цене, поскольку только акционерам, то есть нам с вами, будет разрешено инвестировать в эти рейсы. Эксклюзивный клуб с высоким порогом входа.
В атмосфере повисла напряжённая пауза. Лидеры уткнулись в свои заметки и начали что-то быстро строчить. Я терпеливо ждал. Некоторые даже сверились со стратегической картой, чтобы оценить своё финансовое положение и прикинуть, сколько они могут вложить. Аналитика — наше всё, особенно когда речь идёт о таких суммах.
Акертон первым отложил перо и поднял на меня взгляд. Его лицо было серьёзным.
— У меня есть один серьёзный вопрос, Алексей Сергеевич.
— Конечно, — сказал я, жестом приглашая его продолжить. — Валяй, сэр Акертон, не стесняйся.
— Всё это выглядит весьма прибыльно — основать торговую компанию, инвестировать и получать высокие доходы от экспорта, — но меня беспокоит возможное вмешательство Торговцев. Разве ты не говорил, что они когда-то давно были в этом замешаны? Они довольно быстро пронюхают, их шпионы повсюду, и я сомневаюсь, что они будут вести себя цивилизованно, когда узнают, что кто-то пытается откусить кусок от их пирога.
— Я думал, ты слишком богат, чтобы беспокоиться о Торговцах? — не удержался от шпильки Герман Дурнев, усмехнувшись.
Остальные, даже обычно сдержанный Серхан Демир, с трудом сдержали улыбки. Подколол, ничего не скажешь.
— Я имею в виду, — уточнил Акертон, слегка покраснев, — что у них в анамнезе имеется выкручивание рук и устранение конкурентов не самыми джентльменскими методами. Не станем ли мы объектом их гнева? Я бы предпочёл не видеть, как мои, да и ваши, деньги оседают на дне океана вместе с нашими кораблями.
Резонно. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского… или в нашем случае, эльфийского вина.
— А ведь он прав, — вставил Серхан Демир, посерьёзнев. — Море — суровое место, и мертвецы, как гласит старая пословица, не болтают. Пираты у Торговцев на коротком поводке.
— Хороший вопрос, джентльмены, очень правильный, — сказал я, кивнув. — И сейчас самое время объяснить, что это соглашение, эта торговая компания, эта межконтинентальная торговля — всё это будет нашей общей коммерческой тайной высшей категории. Тщательно скрываемой и не раскрываемой никому за пределами этого города, нашего узкого круга.
Конфиденциальность — залог успеха в таких дельцах. Иначе сожрут и не подавятся.
— Великий заговор? — произнесла Анна Вульф, скептически скрестив руки на груди. — Мне не очень-то нравится идея шкериться, как подросток с сигаретой. Это как-то… несолидно для людей нашего уровня.
Выразилась она, конечно, мягко, но я понял её намёк.
— Это позорно! — рявкнул Герман Дурнев, снова ударив кулаком по столу так, что подпрыгнули кубки. — Мы должны объединиться, вооружиться до зубов и взять штурмом их проклятый Златоград! Показать им, где раки зимуют!
Этого следовало ожидать. У него все решения сводились к «надавать по щам».
— Мы можем хоть одно совещание провести без твоих предложений объявить войну всему миру? — проворчала Анна Вульф, закатив глаза. — Мы на инвестиционной встрече, а не на военном совете.
— Война может быть хорошей инвестицией, — парировал Герман. — Это, между прочим, самый быстроокупаемый бизнес, если подойти с умом. Именно так наш общий знакомый Алексей Сергеевич и обзавёлся этой прекрасной недвижимостью на побережье.
И ведь не поспоришь, чёрт возьми.
— Если не считать этого, — сказал я, прерывая их намечающуюся перепалку, — самым эффективным и дешёвым было бы просто держать язык за зубами. Чем позже они узнают, тем лучше. Возможно, настанет время, когда они попытаются нам подгадить, и тогда придётся с этим разбираться, возможно, и силовыми методами. Но давайте с этим не торопиться. Почему бы тем временем не заработать кучу денег и не укрепить свои позиции? Логика железная. Сначала капитал, потом разборки.
Несмотря на мои слова, я видел беспокойство на лицах Акертона и Анны Вульф. Они оба всё ещё состояли в торговых отношениях с Торговцами, были связаны контрактами. Герман Дурнев, конечно, не собирался пасовать, ему на них было плевать, а Серхан Демир давно нарушил свой контракт, начав торговать со мной, так что ему терять было особо нечего. Эти двое, Акертон и Анна, были более… осмотрительны. Или, если называть вещи своими именами, трусоваты.
— Я не уверена, Алексей Сергеевич, — протянула Анна Вульф, нервно теребя край своей шёлковой накидки. — Хотя твои торговые пути были для нас весьма прибыльны и это, безусловно, кажется очень выгодной возможностью, меня беспокоит реакция Торговцев. Мы подписали с ними контракты, и там есть пункты о неустойках…
Бюрократия, мать её. Даже в этом мире от неё никуда не деться.
— Аналогично, — подтвердил Акертон, откашлявшись. — Они снабжают меня всем необходимым, от оружия до предметов роскоши. Я не хочу ставить под угрозу эту налаженную операцию.
Каждый думает о своей рубашке.
Я открыл было рот, чтобы привести ещё пару веских аргументов, но Герман Дурнев снова меня перебил, вскочив на ноги:
— Трусы! — рявкнул он и сам же рассмеялся. — Вы так боитесь кучки торгашей с наёмными головорезами, что упустите возможность всей жизни? Да вы хоть представляете, что мы можем получить? Алексей Сергеевич Морозов — это, блин, экономический алхимик! Он превращает всё, к чему прикасается, в чистое, мать его, золото! Если бы вам пришлось ставить на одну лошадь в забеге, это должен быть он, а не эти проклятые Торговцы, которые дерут с вас три шкуры!
Я прямо расцвёл от такой пламенной рекламы. Приятно было слышать, как кто-то другой защищает твой план, да ещё и такими комплиментами осыпает.
— Дело не в смелости, сэр Герман, — возразил Акертон, стараясь сохранять достоинство, хотя было видно, что слова Германа его задели. — Я просто заинтересован в том, чтобы мой город, люди и экономика работали бесперебойно. А у нас не универсальная экономика, есть потребность в постоянной закупке сырья, продовольствия и притоке денег через продажи. Стабильность — признак мастерства.
Прагматик, что тут скажешь. Или просто перестраховщик.
— Давай конкретно. Что же ты такого жизненно важного получаешь от них, чего не может обеспечить наш торговый альянс? — снова влез Герман, не давая мне и слова вставить. Он явно вошёл в раж. — У меня есть всевозможные металлы, оружие, доспехи и потребительские товары. Алексей Сергеевич торгует продовольствием, древесиной и скоро, как я погляжу, сахаром и алмазами. Учитывая эти варианты, что ты теряешь, старик?
Лицо Акертона потемнело, желваки заходили на скулах. Я видел, что Герман начинает его серьёзно раздражать. Этот бычара кого угодно из себя выведет.
— Господа, господа, пожалуйста, — сказал я, подняв руку. — Давайте не будем переходить на оскорбления. Так отношения не построить. Это не вопрос смелости или трусости, а вопрос стратегического видения и оценки рисков. Вопрос будущего. Я намерен идти по этому пути до конца и, поступая так, значительно приумножу свою мощь и влияние. Не думаю, что кто-либо из вас, за исключением, возможно, сэра Акертона, не знаком с моими проблемами с этой монополией Торговцев. Как только у меня будет достаточная экономическая и военная мощь, я позабочусь о том, чтобы их демонтировали и их мёртвая хватка на горле континента исчезла. Это лишь вопрос времени и ресурсов.
Говорил я уверенно, почти как в старые добрые времена, когда «Эол» поглощал конкурентов.
— Короче, давайте к конкретике. Я в деле, Морозов, — без колебаний заявил Герман Дурнев, хлопнув меня по плечу. — И любой, кто откажется, будет полным дураком.
Акертон тяжело вздохнул, проведя рукой по лбу.
— Сегодня было довольно много информации. Я, признаться, в замешательстве. Мне потребуется время, чтобы всё осмыслить.
Я кивнул.
— Конечно, сэр Акертон, я прекрасно понимаю. Я пригласил вас остаться на неделю. У вас есть время до тех пор, чтобы принять решение. Нельзя путать срочное с важным.
Давление — не лучший метод в таких переговорах.
— Не знаю как кому, а мне столько времени не понадобится, — неожиданно твёрдо сказал Серхан Демир. — Доступ к постоянному потоку драгоценных камней, сахара и других экзотических товаров стоит любой цены. Риск оправдан. Я присоединяюсь.
Вот это деловой подход!
— Вероятнее всего, я тоже присоединюсь, — сказала Анна Вульф, бросив быстрый взгляд на Германа Дурнева. — Но при одном условии. Ты, Герман, согласишься на оборонительный пакт со мной. Если Торговцы явятся ко мне на порог с угрозами, ты будешь вести работу по их, назовём это, усмирению.
Хитрая лиса. Обеспечивает себе тылы за чужой счёт.
Это ничуть не смутило Германа. Он с энтузиазмом вскинул кулак и радостно завопил:
— Конечно, Анна! О чём разговор! Мои армии многочисленны и уже заскучали в казармах. Мы обеспечим, чтобы никто не беспокоил нашу компанию на суше! Даю слово!
Этому только дай повод побряцать оружием.
Анна Вульф удовлетворённо кивнула и посмотрела на меня.