— Считай, Алексей Сергеевич, я тоже в деле. Но с одним уточнением: я — молчаливый партнёр. Ты получишь мои деньги и инвестиции, но я не хочу участвовать в повседневных операциях. У меня своих забот полон рот.
— Да я тоже не фанат этих совещаний! — тут же подхватил Герман Дурнев. — Мне бы шашку да коня, а эти корпоративные интриги… не про меня! Полностью доверяю тебе рулить процессом. Ты — тот самый человек для этой работы, настоящий профессионал с большой буквы «П»!
— Я также предпочёл бы инвестировать издалека, — сказал Серхан Демир, улыбнувшись. — Ты кажешься более чем способным управлять этой компанией и привести нас всех к процветанию.
— Вы оказываете мне огромную честь своим доверием, дамы и господа, — сказал я, слегка поклонившись.
Я был искренне благодарен, что мне не придётся доказывать, почему им не следует вмешиваться в операционные вопросы. Мне нужны были их деньги, а не их сомнительный деловой опыт, которого у них, по сравнению со мной, было кот наплакал. Я управлял глобальной корпорацией с многомиллиардными оборотами. Уж с какой-то мелкой, по моим меркам, транспортной компанией я точно справлюсь. Это как семечки щёлкать. Главное — правильно выстроить бизнес-процессы.
Акертон ещё не определился, но очертания нашего альянса уже приобрели реальные очертания.
Ну, понеслась.
Контракты нарисовали, бумаги подписали, и здоровенные пачки бабла мне после первой же встречи отслюнявили.
Вкратце: отвалили мне пятьдесят тысяч золотых на постройку морского порта и трёх могучих посудин, настоящих флагманов нашего будущего флота. А всё, что останется, автоматом шло как инвестиция в первый рейс — должны были везти пшеницу и какой-то там Медицириум. Видимо, что-то жутко целебное, раз на него такой спрос.
Герман Дурнев, конечно, вложился по-царски, больше всех, и тут же начал орать, чтобы я один из кораблей его именем назвал. Пиар есть пиар, хрен с ним. Госпожа Анна Вульф дала умеренно, без фанатизма. А вот Серхан Демир кинул меньше всех, хотя, судя по тому, что я знал о его финансах, это была, мягко говоря, крупная для его бюджета трата.
Все эти его магические исследования, артефакты и прочие колдовские приколы стоили целое состояние, так что кэша на кармане у него вечно было в обрез. Но включить его в эту сделку было не просто способом наладить партнёрские отношения. Это ещё и обеспечивало ему в будущем более дешёвые компоненты для его магических штуковин. А он, в свою очередь, эти самые штуковины должен был продавать нам, остальным участникам концессии, по куда более божеской цене. Ну или по крайней мере лично мне — тут уж как карта ляжет.
Совещание закончилось, новоиспечённые инвесторы разбрелись по своим апартаментам. Я их проводил, как полагается, и тут замечаю — сэр Акертон остался в комнате. Притаился, будто ждал момента, чтобы со мной с глазу на глаз перетереть. Ну, думаю, интересно девки пляшут.
Глава 10
— Чем могу быть полезен, уважаемый? — спрашиваю, поворачиваясь к нему. Он так вальяжно кивнул на кресло — присаживайся, Алексей Сергеевич. Я подчинился, сел напротив. Пришлось даже одну из сумок с золотом отодвинуть, а то его лица было не разглядеть за этим богатством.
— Морозов, ты хоть догадываешься, зачем я сюда припёрся с такой… экстравагантной помпой? — спросил Акертон, хитро прищурившись. Вид у него был противоречивый — сам скромняга, а тут такой выпендрёж устроил.
Я покачал головой. Были, конечно, кое-какие мыслишки, но решил не умничать.
— Есть, конечно, пара версий, сэр Акертон, но вы уж просветите меня, не томите. Любопытно же!
— А я люблю, когда меня недооценивают, — хмыкнул он, откидываясь в кресле. — Приезжаешь на мероприятие, притащив с собой целую ораву народа, такую, чтобы глаза слепило. Демонстрируешь всем, какой ты мелочный и вообще несерьёзный тип. И у них складывается о тебе определённое мнение. Мнение, конечно, в корне неверное, полная чушь, но это как раз тот тщательно продуманный имидж, который ты и хочешь им подсунуть. Чтобы думали, что ты просто пыль в глаза пускаешь.
Любопытная стратегия, ничего не скажешь. Прямо как у некоторых медийных лиц.
— И зачем тебе это? — уточнил я, слегка наклоняясь вперёд. Интриган, однако.
— А затем, Морозов, что, когда такой деятель, как наш общий знакомый Герман Дурнев, видит, как кто-то из кожи вон лезет, пыжится из последних сил, чтобы произвести впечатление, что он думает? Он думает, что у меня за душой ни гроша, показать-то по-настоящему и нечего. Он думает, что я таким макаром пытаюсь скрыть свою военную импотенцию. Компенсирую слабость позиции.
Акертон говорил спокойно, но я чувствовал в его словах холодный расчёт. Он действительно продумал всё до мелочей.
Я хмыкнул. Надо же, а ведь Герман именно так и подумал — я это по его недовольной роже сразу просёк.
— Значит, весь этот цирк с конями был для того, чтобы моим союзничкам мозги запудрить? Отвлечь их от твоей реальной силы?
Акертон кивнул, солидно так, всё верно раскусил, коммерсант.
— Я, Морозов, не такой доверчивый, как ты. Людям я вообще мало доверяю, тем более в политике и международной торговле. Да и пожил я на этом свете подольше твоего, навидался всякого дерьма. Такие парни, как Герман, могут быть очень опасными, особенно если учуют, что ты силён, и им захочется удаль молодецкую показать на тебе. Это же как хулигана дразнить в школе. Зачем мне лишний раз его злить или заставлять нервничать, показывая свою реальную мощь? Никакой выгоды, одни проблемы. Пусть лучше думает, что я дурак, павлин и мелкая сошка.
— Мудро, батенька, мудро, — кивнул я. — Спору нет, стратегия рабочая. Но тебе, по идее, моих друзей опасаться нечего. Герман, конечно, парень амбициозный, тот ещё фрукт, но меня он слушается, держит за авторитет. Если он увидит, что ты сидишь со мной за одним столом, как мой друг и партнёр, то и к тебе отнесётся соответственно. Слово пацана.
— А мы что, друзья, Морозов? — Акертон вскинул бровь, и в его голосе послышались прохладные нотки. — Приятели? Потому что, если честно, ничего в наших с тобой предыдущих делах на это не указывало. Да, мы немного торговали, я даже в твою экспедицию вложился, но это было чисто из корыстного интереса, на древности заморские позарился. И я до сих пор жду отдачи от инвестиции. Между прочим, напоминаю. А вот эта сегодняшняя встреча… Это же не просто разовая инвестиция, это целый международный пакт, который Гильдию Торговцев, моих деловых партнёров, против меня же и настраивает! Я вообще не понимаю, зачем ты меня сюда позвал. Рискованная игра, Морозов.
Вот тут он меня слегка поставил в тупик. Действительно, с его точки зрения наши отношения выглядели чисто деловыми, без особой теплоты.
— По чесноку, Акертон? — я решил рубануть правду-матку. — Да я на твою дружбу тут нацелился, старина. Ты же у нас человек, который тащится от всяких древностей и исторических артефактов, так ведь? А я тут целый континент нарыл, полный неизведанных культур, с совершенно другим укладом жизни. Это же должно возбудить в тебе коллекционера, любителя старины! Я в курсе, что деньги тебе особо не нужны, ты это уже ясно дал понять. Но там, на том континенте, возможностей — вагон и маленькая тележка. Экспедиции, новые рынки сбыта, всё что хочешь!
Акертон на это только тяжело вздохнул, как будто я ему предложил вложиться в очередную финансовую пирамиду.
— Алексей, ты, конечно, парень пробивной, амбициозный, не спорю. Я ценю твой запал, твою бешеную энергию. Но, как я уже говорил, меня и с Торговцами отношения устраивают. Не думаю, что я захочу рисковать налаженными связями и стабильным доходом ради каких-то эфемерных заморских черепков и реликвий. Нет, я с удовольствием выкуплю у тебя что-нибудь интересное, если найдёшь, это всегда пожалуйста. Но лезть в открытую конфронтацию с Гильдией… Уволь.
— Так ты, значит, проделал весь этот путь, притащил сюда свою свиту, чисто для того, чтобы Герману пыль в глаза пустить? Но вступать в консорциум не горишь желанием? — не унимался я.
Что-то тут не сходилось. Зачем тогда весь этот спектакль?
— Вообще-то изначально я не знал, о чём речь. Я приехал из уважения к тебе, Морозов, и, чего уж там, из любопытства, — признался Акертон, глядя в окно. — Ты знаешь, я мужик слова, данное обещание сдержу, так что эта наша авантюра останется между нами. Но пойми правильно, никакой торговый альянс против Гильдии мне не нужен. Я слишком давно в этом бизнесе и видел слишком много наглых и оптимистичных типов, которых эти самые Торговцы давили, как тараканов, в порошок стирали, если те пытались играть не по их правилам.
В его голосе прозвучала усталость человека, видевшего многое. И я понял — он действительно боится Гильдии. Не трусит, а именно опасается, основываясь на опыте.
— Ну, я тебе не букашка какая-нибудь, — отрезал я. — Увидишь ещё, Акертон. Я свои проекты до ума довожу.
— Возможно, и увижу, — Акертон поднялся со своего места и протянул мне руку. — Но, боюсь, я не буду стоять рядом с тобой, когда придёт это время. Уж извини.
— Что ж, и на том спасибо, что приехал, — сказал я, пожимая его сухую, крепкую ладонь. — Для меня это реально важно, что ты хотя бы выслушал. Не каждый на такое пойдёт.
Акертон кивнул и повернулся к огромному окну, за которым расстилался океан. Волны лениво накатывали на песчаный берег, пейзаж был что надо.
— Должен признаться, отчасти меня сюда заманили твои хвалёные апартаменты с видом на океан. Курорт тут у тебя, Морозов, закачаешься! Очаровательное местечко для отпуска, серьёзно.
— Самый шикарный вид во всём Истоке, — с гордостью заявил я. Маркетинг — наше всё.
— Ну, я бы так не горячился, — хмыкнул Акертон, явно имея в виду какие-то свои, более крутые места.
— Ерунда. Высший уровень, как есть. Озерцо с рыбалкой против океана не тянет, — парировал я.
С его стороны послышался смешок, и ещё через пару минут мы распрощались. Он всё ещё был со мной вполне любезен — душевненько посидели, но настоял, чтобы я больше не пытался втянуть его ни в какие дальнейшие заговоры и подковёрные игры.