— Ну, гуляй, — пробормотал я, похлопав коня по боку, прежде чем уйти с Вангой. Она провела меня через открытое поле к огромной медной платформе, торчащей прямо из скалы. Внутри меня начал нарастать неприятный холодок, пока мы приближались к краю обрыва. Никаких тебе перил, никаких страховочных тросов. Я видел, как мелкая ребятня носилась по самому краю, будто это была не пропасть, а какой-нибудь Арбат, но страх во мне всё равно рос.
— Что-то ты дышишь тяжело, — заметила Ванга. — Высоты боишься, что ли?
— Робею я, бабушка, — ответил я.
Это заставило её снова усмехнуться. Она проводила меня к длинной медной платформе. Сбоку виднелся ворот, поворотный механизм и навесная площадка — эдакое сочетание магии и механики, рядом с которым в кресле дремал какой-то парень. Она хлопнула его по колену своей тростью, заставив того вскочить и начать готовить механизм.
Мы ступили на платформу, и она качнулась — по мне, так слишком сильно. Пол был из мелкой сетки, и сквозь неё отлично просматривался берег далеко внизу. Ёпрст. Платформа снова содрогнулась, когда парень начал крутить ворот, приводя в действие систему блоков и рычагов, и мы медленно поползли вниз.
Спускаясь, я заставил себя перегнуться через край, чтобы увидеть, куда именно мы направляемся. Я предполагал, что остальная часть города будет у подножия, но мой взгляд замер на полпути вниз по утёсам.
Город Утёсы Кариота был построен на длинной платформе, прилепленной прямо к отвесным скалам. Я снова ахнул, поражённый этим чудом инженерной мысли. Медный город со множеством зданий из медного сплава сверкал на солнце, чистый и прекрасный. Да уж, это место могло потягаться архитектурным великолепием с самим Великим Градом Лисичанском.
Сотни зданий и башен, тысячи людей, снующих по улицам и занимающихся своими повседневными делами, — и всё это будто подвешено между небом и морем.
— Это Небесный Район, — сказала Ванга. — Местные снобы называют его так. Идеальный мир, райский, говорят. Но эти городские не понимают, что настоящий рай — это трава под ногами да плотный ужин.
— Впечатляет, — пробормотал я, пока мы продолжали спускаться всё ниже и ниже. Внизу виднелась большая соединительная платформа с охраной, где мне предстояло зарегистрироваться у местных властей.
— Да-да, очень красиво, — проворчала Ванга. — Если тебе нравится платить налоги, от которых глаза на лоб лезут. — Она указала вниз, мимо платформы к берегу, где виднелась ещё одна часть города. Это был порт из меди, со зданиями, похожими на те, что были в городе, к которому мы приближались. — А вон там — Чёрный порт. Да, с фантазией у них туго. Он же Нижний Кариот. Там предпочитает селиться всякий рабочий люд. Налоги ниже, жратва лучше, да и, честно говоря, публика не такая невыносимая.
— В этом городе что, жёсткое классовое разделение? — спросил я.
— Ерунда, — отмахнулась Ванга. — В этом городе всего два кармана, и ты либо в одном, либо в другом. Есть Дядюшка Али, и есть Торговцы. Платят и те, и другие хорошо. Люди Али обычно обитают и работают в доках, а торгаши ведут дела в Небесном Районе. А самые умные живут на Плато, где мы можем спокойно пасти своих овец и коз.
— Похоже, вы не очень-то жалуете городскую жизнь, — заметил я.
— Я тоже когда-то была молодой, — сказала Ванга. — Думала, что чем больше, тем лучше. Самый большой город, самый толстый кошелёк — главное, чтобы другие завидовали.
— И что изменилось? — спросил я, когда наш лифт мягко приземлился на платформу, соединённую с Небесным Районом. Удивительно, но платформа не дёрнулась и не загрохотала, когда состыковалась с причалом. Тем не менее, несмотря на плавную посадку, я поспешил соскочить на твёрдый, гладкий мраморный пол.
— Я подхватила болезнь, ослепла, — сказала она. — И вот тогда-то я и задумалась: а стоило ли оно того? Бегать, вкалывать как проклятая, и ради чего? Ради квартиры в самой высокой башне? Ради кучи барахла? Ты ведь постоянно платишь из своего кармана, чтобы всё это содержать. Вечно к чему-то стремишься. Лишившись зрения, я поняла, что всю жизнь пахала ради невероятного вида на море, которым так ни разу и не удосужилась насладиться. Теперь я живу наверху, с пастухами. И я гораздо, гораздо счастливее, когда мне нечего делать.
— В выходе на пенсию определённо что-то есть, — ответил я.
Конечно, будучи человеком старым, может, даже старше этой бабки, лично я придерживался иных взглядов. Но мне было проще: магия Истока и одна богиня со скверным характером дали мне новое тело, омолодили. Теперь мне на пенсию не хочется. Для меня смысл работы заключался не в простом зарабатывании денег, а в том, чтобы вырастить из чего-то мелкого нечто титаническое. Создать систему, которая приносит пользу людям, повышает общий КПД и меняет мир вокруг. Я не винил её, нет. Большинство людей всю жизнь занимаются тем, что делает их несчастными, в надежде, что когда-нибудь в конце этого туннеля их ждёт счастье.
Моя же философия была иной: работать над тем, что приносит радость и удовлетворение сегодня, а не пахать ради гипотетического счастья в будущем. Так что, в каком-то смысле, хоть наши методы и были радикально разными, конечная цель у нас с Вангой была одна: наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
— Ну, вот мы и на месте, — сказала Ванга, указывая на группу солдат у пропускного пункта, за которым виднелись огромные медные ворота. Ворота были наглухо закрыты, и я не видел никакого механизма, чтобы открыть их с этой стороны. Неудивительно, что город не стал заморачиваться со стеной. С единственной точкой входа и отвесным обрывом сверху у любой армии вторжения не было бы ни единого шанса. Логистика обороны — моё почтение. Спускаться по скалам — чистое самоубийство, в основном из-за огромных баллист, которые постоянно целились прямо в стены утёса. Пара залпов — и любой трос будет перебит, а солдаты полетят вниз, удобрять камни.
Я сделал несколько шагов вперёд, но понял, что иду один. Ванга всё ещё стояла на платформе, махая мне.
— А вы со мной не пойдёте? — спросил я.
— Нет уж. Моя работа — тебя проводить. Ты вроде парень смышлёный, сам разберёшься, — сказала она. — Главное, не беси торгашей и не зли людей Дядюшки Али. Будешь придерживаться этих двух правил — доживёшь до моих лет.
— Справедливо. Спасибо, что спустили меня сюда, — сказал я и начал было кланяться, но на полпути замер, сообразив, что она всё равно меня не видит. Неловко вышло.
— Удачи, — пробормотала Ванга себе под нос, щёлкнув переключателем. Платформа начала медленно подниматься обратно на вершину утёсов, фактически оставляя меня в ловушке. Если я умудрюсь разозлить местные власти, свалить отсюда будет, блин, куда сложнее, чем просто дать дёру из города на полной скорости. Разве что обратиться рыбкой и уплыть… Эх, таких навыков у меня нет, значит, придётся действовать осторожно.
Глава 19
Странная тревога охватила меня, пока я шагал по длинной, высеченной из мрамора платформе к входу в Медный Район. То ли от внезапного осознания, что я тут совершенно один, стало не по себе, то ли от того, что на этой платформе не было никаких перил, а ветер дул как-то уж слишком сильно. В любом случае, я твёрдо решил не лезть на рожон. У ворот толпилось около пятнадцати стражников, разбившихся на две группы.
Когда я подошёл ближе, одна из них, опередив другую, ринулась мне навстречу. Но в руках у стражников были не копья и мечи, а огромная корзина с фруктами, бутылка вина и какая-то выпечка, от которой аппетитно пахло корицей.
— Дядюшка Али приветствует вас в этом великом городе! — зычно объявил главный стражник, подходя и протягивая мне корзину. — Примите этот скромный дар в благодарность за то, что посетили Утесы Кариота.
— О, премного благодарен, — сказал я, протягивая руку, чтобы принять подарок.
— Стойте! — крикнул предводитель второй группы. У них тоже была подарочная корзина. — От имени отделения Торговцев в Утесах Кариота я рад приветствовать вас в нашем городе и настоятельно рекомендую насладиться всеми удобствами, которые мы предлагаем новичкам.
В этой корзине был другой набор фруктов и, к моему немалому удивлению, маленький мешочек с сахаром — тем самым, которым я наводнял рынки последние несколько месяцев. Обе корзины были протянуты мне, и я тут же понял, что это не просто гостеприимство, а своего рода тест на лояльность. Кого выберу первым — тому и присягнул.
— Джентльмены, вы слишком добры, — сказал я, жестом останавливая их напор. — Но, боюсь, у меня нет слуг, чтобы нести эти дары. Я заберу их на обратном пути.
Оба главных стражника переглянулись; по их лицам было видно, что такой поворот им не по душе, и, возможно, они даже заподозрили друг друга в какой-то интриге. Но они не стали спорить и не выказали никакого раздражения в мой адрес. Вместо этого они передали корзины своим помощникам и просто пригласили меня пройти через ворота.
— Конечно, — сказал один из них. — Пожалуйста, проходите. Не будем вас больше задерживать.
И хотя они были любезны и охотно открыли ворота, больше они мне ничего не сказали. Боялись меня обидеть? Или, пытаясь угодить обеим сторонам, я, наоборот, изолировал себя? Чёрт его знает. Как бы то ни было, ворота были открыты, и я мог войти в этот невероятно оживлённый город.
Из трёх городов, в которых я побывал, Утесы Кариота был не только самым большим, но и самым густонаселённым.
Проходя по улицам, я видел сотни людей всех мастей, занятых своими делами. Художники и ремесленники были повсюду; на каждом углу уличный артист плясал и пел в обмен на монету. Воздух был пропитан музыкой, смехом и дружелюбием. Торговцы раздавали сладости пробегающим мимо детям, не заботясь об оплате. Люди казались более приветливыми, чем в любом другом городе, где я бывал.
Пока я бесцельно бродил, просто составляя общую картину и оценивая обстановку, я и сам начал расслабляться. Атмосфера счастья и музыки успокоила тревогу, скрутившую желудок, и вскоре я совсем забыл, что мог кого-то обидеть.