— Невероятно. Никогда не думал, что найду такое сокровище.
— Наличие разума несомненно.
— Да, но технология очень примитивна.
— Мне это напоминает давние племенные культуры. Африка, индейские племена Америки.
— Я вижу аналогию с народами Новой Гвинеи. В некоторых аспектах весьма примитивные, в других они были на удивление развиты.
— Конечно, конечно.
Ибрагим был в восторге. Эта раса разумных существ была драгоценным украшением сокровищницы Нового Мира. Его собственного Нового Мира.
— Наконец-то отомщена теория конвергентной эволюции, — сказал Смите. — Эти создания очень на нас похожи, разве только немного больше по размерам.
— Типлер, Ловенштейн, старик Уоллес — все они ошибались так же, как и эти религиозные мракобесы, — усмехнулся Ибрагим.
Эта сторона истории науки всегда была для Ибрагима захватывающей. Он ни на минуту не верил в такое фантастическое понятие, как «Аллах», и в результате всю жизнь вел постоянные битвы с приверженцами религии в своей семье.
Смите рассмеялся в ответ:
— В моей семье этого тоже хватало. Казалось, что хуже нет, чем Новая Голландская церковь, так тут явилась Церковь Христа-Космонавта.
На этот раз рассмеялся Ибрагим:
— Да, ваши христианские психи совсем дикие, согласен, но мне-то всю жизнь приходилось иметь дело с мусульманами. Вы знаете, что за ужас Новый Коран?
— Боюсь, никогда его не читал. Мне хватило всей этой чуши в молодости, когда приходилось ходить в церковь.
— Да, могу вас понять. Но можете себе представить: мои предки настолько сошли с ума, что подняли на орбиту камень Кааба! Это волшебный камень, упавший из космоса в далеком прошлом. Он был когда-то в Мекке, и к нему издревле стекались паломники. И вот ни с того ни с сего его вернули обратно в космос. Вы только вообразите!
Правда, после этого и Мекки не осталось — после войны.
Смите стал серьезным:
— Да, это было время массового безумия. Ибрагим вздохнул. Страшными были эти ранние дни. Мир пожирала ненависть. В горячих точках вспыхивали мелкие ядерные войны.
— А когда камень Кааба оказался на орбите, снова начались паломничества. Только теперь уже на космических кораблях.
Смите хмыкнул. Ибрагим так же задумчиво рассуждал.
— Конечно, паломники уже прилетали на реактивных самолетах, но поднять камень на орбиту, туда, где Пророк никогда не бывал, даже вообразить себе не мог — это, согласитесь сами… — Ибрагим покачал головой, не кончив мысль.
— Мало есть страстей, порождающих более странные поступки, чем религия. Я сам, например, сторонник Системы Умственной Механики. Уже много лет.
— Да-да, именно так, — пробормотал Ибрагим, считавший Систему Умственной Механики еще одной чушью. Сам он был сторонником тонизирующего эффекта власти.
— Да, так об этом экземпляре, — вернулся к теме Смите.
— Она прекрасна, не правда ли? Я с нетерпением жду возможности прочесть анализ после анатомирования.
— Даже как-то чуть ли не жалко. Есть в ней какая-то странная красота, вы не находите?
— Конечно, есть, но нам очень много нужно узнать, а пока что она — наш единственный экземпляр.
— Конвергентная эволюция с отмщением. На экране открылось небольшое квадратное окно, и в нем появилось лицо Кирка Сприка.
— Прошу прощения, — сказал Ибрагим. — Вызов от группы безопасности.
— Разумеется. Я вернусь к работе.
Ибрагим отключил Смитса.
Сприк был начальником охраны Лагеря-1.
— Вы просили вас проинформировать, если будет информация о чудовищах.
— Да, конечно. Что у вас есть? Сприк был бледен как полотно.
— Окончательные потери не менее двадцати пяти человек, все убитыми. Отсутствуют еще несколько человек, но они могли потеряться в лесу. Четыре тела были вынуты из внутренностей монстра. Они были проглочены вместе с одеждой, ботинками — со всем.
Ибрагим нахмурился:
— Эта форма жизни не была обнаружена биологическими наблюдениями?
— Абсолютно. До вчерашнего дня ничего подобного не встречалось.
— Она должна быть очень редкой.
— Я пришел к тому же заключению.
— Ну что ж, для нас ведь это лучше? — спросил Ибрагим.
— Уж конечно. Ее почти невозможно убить. Она оторвала лопату у большого экскаватора. Не могу себе представить, какая для этого нужна сила.
— Она напала без всякой провокации с вашей стороны?
— Абсолютно. Она гналась за вальщиками несколько миль, чтобы убить всех.
— Ммм-да, похоже на серьезные трудности. Как удалось ее ликвидировать?
— Один из солдат вытащил гранату, когда она его схватила. Граната взорвалась у нее в желудке.
Ибрагим хихикнул было, но подавил смешок. Сприк вспыхнул от возмущения и после секундной паузы продолжил:
— Тварь упала, и мы все разрядили в нее оружие. В конце концов подогнали передвижную пилораму и отрезали ей голову. Только это ее и добило.
— Ммм-да!
— Однако голова была еще жива час спустя. Шевелила глазами, по крайней мере один раз открыла и закрыла пасть.
Ибрагим вновь нахмурился. Такое упрямство у столь опасного зверя было тревожным.
— Поручу это Тарику. Это та работа, где он мастер.
— Могу я внести предложение? Ибрагим поднял глаза:
— Да, какое?
— Надо немедленно наладить слежение за этими тварями. Необходимо знать, откуда они приходят. Таких регионов следует избегать.
— Возможно, что придется принять более серьезные меры. Изолировать их, очистить от них район обитания — что потребуется.
— Да, даже так.
Ибрагим прервал связь и вызвал Тарика.
Глава 36
Тарик глядел на странную тварь на экране. Присланные Ибрагимом записи было поначалу трудно расшифровать. Когда же куски сложились и появился смысл, Тарик разинул рот.
Оно лежало в груде разбитых машин. Мех цвета грязи покрывал торс размером с грузовик, и во все стороны разметались непропорционально длинные десятиметровые конечности.
— Так это и есть монстр? — Тарик облизал губы.
— Да, племянник. Голову отрезали. Она видна на втором клипе.
Голова чудовища представляла собой цилиндрическую башню, покрытую того же цвета мехом и с блестящими черными, как пуговицы, глазами наверху. Пониже глаз выступало что-то, похожее на клюв гигантского пеликана.
— Тебе предстоит что-то сделать с этими тварями, — сказал Ибрагим.
У Тарика перехватило дыхание. Вот она, большая охота! Этого момента он ждал всю свою жизнь.
— Разумеется. Их нужно найти и ликвидировать. Как явную угрозу.
— Вот этот экземпляр убил двадцать пять человек.
— Шайтан!
Ибрагим выдержал паузу.
— Их, правда, захватили врасплох. Никто из них раньше таких чудовищ не видел.
— Это очевидно.
Вот! Вот оно — достойный противник для истинного кронпринца!
— Итак…
Ибрагим помедлил. Но не медлил Тарик:
— Я не подведу тебя, высокочтимый дядя! Ты будешь гордиться мной!
Ибрагим отвернулся от сумасшедшего огня в этих беспокойных глазах.
«…Мерцик породил этого монстра.., и хочет сделать его моим наследником…»
Старик вздрогнул. А Тарик захлебывался словами:
— Я организую их поиск. У меня есть девятимиллиметровые патроны, которые должны подойти — проникающие головки, которые разрываются в мягких тканях. Главная проблема — их найти. Они, очевидно, очень редко встречаются.
— Ладно, ладно, — пробормотал Ибрагим. — Не разочаруй меня на этот раз, Тарик.
Тарик кивнул. Неужто, подумал Ибрагим, в этот твердолобый и упрямый череп пробилась хоть капля смысла?
Отключив связь, Ибрагим вернулся к размышлениям о положении дел.
Новые дворцы, еще не достроенные, уже открылись, и в новой колонии пульсировала жизнь.
В семье не прекращались распри за апартаменты новых дворцов. Была даже одна дуэль на древних мушкетах во дворе Дворца Зеленой Черепицы. Ибрагим не смог сдержать улыбку. Двое молодых и горячих парней попали в хирургическое отделение, но между воюющими женщинами был провозглашен мир.
Хорошо было и то, что временно затихли другие конфликты. Слишком всех поразил этот взрыв. Матери представили себе гибель сыновей, сестры — братьев, и все стали сдерживать свои требования хотя бы из-за этого.
Но конечно, мир долго не продлится. Ведь каждой принцессе Халифи нужен собственный дворец!
Ибрагим вздохнул. Под его обиталище предназначался простой дом с двенадцатью комнатами, который строился на северном конце Дворца Лазурного Неба. От главного здания дворца он должен был отделяться длинной лужайкой, лабиринтом садов, несколькими рядами живой изгороди и рощей фруктовых деревьев. Если повезет, то можно будет вообще не замечать всю эту сварливую семью.
К сожалению, его собственный дом был еще далек от завершения. Проект прокладки водопровода оказался неудачным, и его пришлось переделывать. До окончания работ Ибрагим собирался остаться на корабле.
Больше оптимизма вселяло то, что сопротивление его правлению полностью подавлено. Можно бы даже возблагодарить Аллаха, в которого он никогда не верил.
Ибрагим стал смотреть отчеты о ходе исследования маленькой красной луны. Она казалась идеальным местом для орбитальной тюрьмы. В ней пробьют туннели, выработанная порода пойдет на защитное покрытие, и туда загрузят несколько тысяч ненужных пассажиров.
Экран разбился на окна, показывая снимки с орбитальных модулей. Пошел крупный план.
Ибрагим запросил проекты первых зданий тюрьмы. Окон на экране прибавилось. В них завертелись фигуры и вдруг, к его удивлению, растворились. Экран прыгнул и погас.
Разразился хаос. Свет в шатре замигал. Где-то позади в ужасе вскрикнула рабыня.
А затем свет погас по-настоящему. И не включился. Теперь уже кричали повсюду.
Ибрагим завопил, призывая ИР «Основателя», но тот не появился ни на одном экране. Питание отключилось. Свет не горел.
Искусственный дневной свет за окном стал быстро меркнуть, Что за черт?
У Ибрагима стало возникать чувство, не слишком далекое от паники.