Мой визави с непроницаемым лицом наблюдал за россверками полированной стали. Я крутанул клинок над головой.
– Хах!
Переспелый арбуз с треском развалился пополам, мякоть и семечки брызнули красно-черными звездами. Полушария еще качались на блюде, как лодки на зеркале пруда, а я уже вытер лезвие о рукав куртки и поставил меч острием на пол, прислонив его эфесом к столу.
– Впечатляет. – Хозяин зала демонстративно похлопал в ладоши. – Приятно иметь дело с достойным человеком. Думаю, это прекрасный повод для начала знакомства.
Вино из кувшина ударилось в дно оловянного сосуда, рубиновой волной расплескалось по стенкам. Наполнив один из кубков, он пододвинул его ближе ко мне, налил себе вина и кивком предложил поднять чаши.
– Имя! – потребовал я, с хрустом сжимая пальцы на фигурной ножке кубка.
– Тебе какое? У меня их много, – усмехнулся собеседник. Не дождавшись ответа, начал перечислять: – Миктлантекутли, Эрешкигаль, Нергал, Мара, Морриган, Анубис, Танатос, Азраил, Идзанами, Оркус, Бальтазар.
– Хватит! Я буду звать тебя Бальтазар.
– Тогда – за знакомство!
Наши кубки глухо соприкоснулись. Я пригубил вина. Оно оказалось терпким на вкус и приятно пахло травами. Бальтазар прищелкнул пальцами. В зале тихо заплакала скрипка. С минуту он слушал приятную мелодию, подперев подбородок ладонью, потом направил на меня взгляд янтарных глаз и заговорил:
– Узнав мое имя, думаю, ты сразу получил ответ на два первых вопроса.
Я кивнул. Вино усилило чувство голода до предела. Не в силах больше терпеть, я схватил со стола мясо и впился в него зубами. Теплые струйки жира покатились от краешков губ к подбородку. Скопившись на короткой щетине, желтые капли тяжело плюхались на кожу штанов, расплываясь на ней темными кляксами. Я проглотил сочное мясо, практически не жуя, обхватил жирными пальцами кубок и ополовинил его тремя громкими глотками.
– Ешь, Александр, не стесняйся. – Бальтазар двумя пальцами оторвал от кисти виноградину, закинул в рот, потянулся за следующей. – Жена была права, ты удивительный человек. Жаль, ты убил ее.
Я замер с зажатой в зубах костью с куском окорока.
– Как убил?! Когда?! Почему?!
В памяти замелькали картинки недавнего прошлого, словно я смотрел фильм на перемотке. Вот я в лесочке на берегу заснеженного оврага, причем вижу себя со стороны, рядом женщина в обтягивающих брючках, короткой черной курточке и меховой кепи, рыжие волосы рассыпались по плечам. Около нее эсэсовец со странным клеймом на лбу. Я втыкаю себе что-то в ногу и превращаюсь в оборотня. Р-р-раз! Когтистая лапа сносит голову немцу. Женщина в страхе отступает назад, разворачивается, бежит прочь. Я настигаю ее в три длинных прыжка, режу, как волк овцу, и вою, закинув окровавленную морду к небу.
Бальтазар наблюдал за мной с коварной улыбкой. Я посмотрел на него, разжал жирные пальцы. Кость звонко брякнулась на блюдо. Поискал, чем можно вытереть руки, и, не найдя ничего подходящего, воспользовался скатертью как салфеткой.
– Вспомнил? – Бальтазар по-прежнему улыбался. – Еще вина?
Он потянулся к кувшину, но я помотал головой. Демон в человеческом обличье пожал плечами, словно говоря: как хочешь, наполнил свой кубок до краев, отщипнул от кисти сверкающую глянцем виноградину и положил в рот.
– Да ты не переживай так, она сделала свое дело. Признаюсь, – Бальтазар отщипнул еще виноградину, подбросил верх и поймал ее губами, – я давно искал способ избавиться от нее. Постоянство не мой конек, ну… ты меня понимаешь. – Он подмигнул мне, словно мы с ним были старыми друзьями.
Подо мной загромыхал стул. Я вскочил из-за стола, подхватил меч и занял стойку.
– Я тебе не друг, не надо мне подмигивать, – сказал я, отступая назад. Расстояние между мной и столом увеличилось до трех метров. Можно спокойно крутить «бабочку» или изображать из себя вертолет, как барон Пампа из знаменитого романа Стругацких.
– Жаль. Я был бы не прочь с тобой подружиться. – Бальтазар тоже встал из-за стола, медленно пошел в мою сторону, со скрежетом таща за собой топор. – Хоть это и невозможно, ведь ты останешься здесь вместо меня, а я получу долгожданную свободу.
– Интересно, как ты это себе представляешь?
Я отступил назад, хотел сделать это тихо, по-кошачьи, но грубые подошвы ботинок сопровождали каждый шаг громким стуком.
– Я заберу ее, как награду в честном поединке, – продолжал он, словно не слышал меня. – Мой топор против твоего меча.
– А если выиграю я?
Украшенные затейливыми узорами лезвия топора со свистом рассекли воздух между нами.
– Не выйдет!
Он бросился на меня, крича что-то на странном языке. Зал мгновенно исчез, растворился, будто и не было его. Я оказался на поляне в дремучем лесу. Ноги по щиколотку утопали в густой траве, в косых лучах солнца роились мотыльки. Воздух сладко пах медом, жужжали пчелы, птицы щебетали в кронах.
Бальтазара нигде не было. Я растерянно оглянулся, ища взглядом противника. Слева с треском сломалась ветка. Я повернулся на звук и увидел, как десять Бальтазаров с топорами в руках выбежали из леса. Они мчались на меня с боевым кличем, размахивая оружием.
Меч ожил в моих руках, запел боевую песню, задрожал в предвкушении драки. Первый враг выскочил на поляну в пределах досягаемости моего клинка. Перехват рукой, поворот. Н-на! Отполированная до блеска сталь клинка с гудением разрубила воздух, острие меча полоснуло по голой шее противника. Бальтазар забулькал горлом, ноги подкосились. – и он превратился в красно-желто-зеленый шар, разлетевшийся на тысячи искр. Фантом!
Слева подбежал другой Бальтазар. Сзади еще два, трое насели справа. Остальные атаковали с фронта. Топоры засверкали вспышками на солнце. Меч сам прыгнул под лезвие топора ближайшего ко мне врага. Сталь звонко ударила о сталь. Сыпанули искры. Суставы отозвались болью, но я выдержал, оттолкнул Бальтазара от себя и нанес ему смертельный удар. Этот тоже оказался призраком!
Я отступил на шаг назад, провернулся вокруг своей оси, уходя от промелькнувшего рядом топора, сделал шаг в сторону. Противники наступали. Земля дрожала от топота их ног, воздух звенел от лязга оружия. Хех! Меч со свистом описал полукруг. Два Бальтазара подвернулись под удар. Правому клинок снес голову долой, левому развалил тело наискось от плеча и до пояса с хрустом, брызгами. Опять фейерверк!
Я увернулся от сверкнувшего на солнце топора, мельком глянул под ноги. Там, где я крутился в смертоносном танце, образовалось вытоптанное черное пятно. За его пределами валялись пучки вырванной с корнем травы. Крепче сжимая липкими от пота руками оплетенную кожей рукоять оружия, я провернул меч над головой, отбиваясь от врагов. Боковым зрением заметил, как с фланга на меня бросилось два Бальтазара, резко отскочил назад, увеличивая расстояние между мной и противниками.
Замахиваться было некогда, я едва успел поставить блок, защищаясь от атаки двойника демона. Древко его топора с треском переломилось о длинный эфес полутораручника. Возле уха просвистело лезвие, сверкнуло молнией, отразив случайный луч, и со звоном вонзилось в ствол могучего дерева.
Удар чуть не отсушил обе руки. В левом локте что-то хрустнуло. Я до скрипа сжал зубы, не обращая внимания на боль, крепче сжал пальцы на эфесе меча и со всего маха засветил Бальтазару навершием рукояти в висок. Тяжелый набалдашник с треском пробил кость. В глаза полыхнуло взрывом тысяч маленьких звезд.
Демон понял, что с наскоку ему меня не взять, и решил изменить тактику. Армия двойников отступила. Топоры в их руках задрожали, меняя форму. Теперь мне противостояли бойцы с целым арсеналом оружия от палашей и эспадонов до рапир с фламбергами.
Бастард снова засверкал в гудящем воздухе. Зазвенела сталь, сыпанули искры. Один из противников решил покончить со мной атакой справа. Я развернулся с мечом в руках, пустил оружие по инерции. Правая половина врага от плеча до бедра лопнула переспелой тыквой, брызнула кровь. Лицо двойника исказила гримаса боли, крик вырвался из перекошенного рта, и этот фантом превратился в сияющий разноцветными искрами шар.
– Не надоело прятаться, трус?! – крикнул я, уворачиваясь от очередного выпада. Клинок вражеского палаша змеей проскользнул вдоль изрубленного лезвия бастарда, застрял в изгибах гарды. Я резко рванул меч в сторону. Чужая сталь с хрустом переломилась. Не теряя времени, я сжал левую руку в кулак и с треском раздробил зубы обезоруженному врагу.
Справа с грохотом врезал по плечу чей-то эспадон. Наплечник бригантины развалился пополам, поглотив почти всю энергию удара, но и оставшейся хватило, чтобы рассечь куртку и добраться до тела. Рука онемела, скользкие от крови пальцы разжались, меч упал под ноги. Еще один трусливый удар подрезал подколенное сухожилие. Я повалился на бок. Два Бальтазара, которые атаковали с фронта, полопались, как мыльные пузыри. На том месте, где они только что стояли, медленно таяли белые облачка.
– Я же говорил, – раздался сзади насмешливый голос. – У тебя не было шансов.
В горячке боя я не заметил, как получил порезы. Теперь, лежа на земле, я чувствовал, как вместе с кровью силы покидают меня. Волосы слиплись на висках и на лбу. По лицу, щекоча и пощипывая кожу, катились тонкие струйки смешанного с кровью пота.
– Я победил и теперь свободен, – сказал настоящий Бальтазар, все еще стоя за моей спиной. – Осталось довести дело до конца.
Правая рука не двигалась, но левой я мог действовать. Решение пришло само. Я осторожно потянул пояс в надежде добраться до кармана с мизерикордом.
Тем временем Бальтазар продолжал:
– С тех пор как Сванхильда нашла способ освободить меня, я пытался понять этот механизм. Почему нельзя просто поменяться местами? Почему я должен обезглавить тебя, перед этим победив в бою?
Я подтянул карман с кинжалом еще на сантиметр.
– Все просто. Идет обычный обмен энергией, как в «Горце». Помнишь такой фильм? Ах да, я и забыл, ты же насквозь пропах нафталином и не знаешь, что такое кино.