Невеселые мысли майора Дорнье были прерваны докладом лейтенанта Абрахама, единственного подчиненного майора. Находясь на разведывательном: боте, Абрахам собирал информацию о судах НСБ, сосредоточенных в пограничной зоне.
— Сэр?
— Говорите, лейтенант, я слушаю… — На «Тукане» не происходит ничего необычного. Латают борта, меняют антенны. А вот на гру овике «Аскот» какая-то необычная суета…
— Поконкретнее, лейтенант… — начал раздражаться Дорнье.
— Не знаю, как сказать конкретнее, но у грузовика на корпусе монтируется какое-то устройство…
— Пусковая? — предположил майор.
— Нет, сэр, для пусковой она слишком неуклюжая.
— Антенна сканера?
— Нет, для антенны сканера она слишком велика.
— Постарайтесь подобраться ближе и рассмотреть как следует. Все, что вы сейчас делаете, лейтенант, очень важно.
— Я понял, сэр…
«Что они там задумали?» Мысль о том, что противник развивает какую-то непонятную деятельность, угнетала майора. Это означало, что в любой момент от оппонентов можно было ожидать неизвестной гадости.
«Если увидишь, что единственный способ остановить их — полное уничтожение, сделай это, — говорил Маковски, — но знай, что вся ответственность за это ляжет только на тебя. В случае неудачи тебя, Кевин, „спишут“ как сумасшедшего…»
Дорнье уже в который раз прикидывал свои шансы на победу над «деревенскими парнями».
Теперь под его командованием были два авианосца, на которых кроме четырех сотен истребителей присутствовали четыре «САБСа», несущие по одной ракете «REX». Это были новейшие боеприпасы из первой десятки сошедших с конвейера «Дженерал джет моторе». Боевая часть ракеты «REX» содержала неустойчивый кобальт и могла разломить пополам даже такой большой грузовик, как «Аскот».
Майора Дорнье немного согревало ощущение силы, которую он мог применить в любую минуту.
Кевин посмотрел на дежурных офицеров. Они молча выполняли свои обязанности. Если Дорнье задавал им вопросы, они отвечали вежливо и сухо. В затрещавшем от помех динамике снова послышался голос лейтенанта Абрахама:
— Сэр, мы приблизились, насколько это было возможно, но по-прежнему довольствуемся только предположениями. Один из офицеров подсказал мне, что это устройство похоже на аварийную лебедку…
— На аварийную лебедку? — переспросил Дорнье.
— Именно, сэр.
— Хорошо, продолжайте наблюдение.
«Зачем им аварийная лебедка?.. Может, это как-то связано с ремонтом „Тукана“? — размышлял майор. — Врезать бы по ним ракетами и не мучиться…»
91
…В очередной раз фургон тряхнуло на выбоине, а потом он покатился под гору. В темноте было слышно, как Панчино стукнулся головой о стенку и выругался. Дорога выровнялась, и машина поехала быстрее.
Время от времени следовали крутые повороты — то в одну, то в другую сторону. Гнус продолжал стукаться головой о стену фургона и вполголоса ругаться.
— Ты бы надел шлем, Энди, — посоветовал из темноты Гарднер.
— Да мы вот-вот приедем…
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю, я чувствую, — заявил Панчино. В этот момент фургон сделал еще один поворот, и Гнус снова ударился головой о стенку.
Дорога была или очень путаной, или Эббот старательно заметал следы. Тони поразился, насколько хорошо капитан успел изучить город. И не только улицы, но и туннели, колодцы, вентиляционные шахты.
Фургон сделал последний поворот и остановился.
— Неужели приехали? — проблеял из угла Гнус. Дверцы распахнулись, и в глаза пассажирам ударил яркий свет.
— Отряд, выгружайся! — скомандовал Эббот. Жмурясь и прикрывая руками глаза, Тони и Энди выбрались наружу.
— О, что это такое? — спросил Гнус, оглядываясь по сторонам.
— Стройка…
— Я понимаю, что стройка, но, по-моему, мы далековато забрались.
— В самый раз. Не ленись пройти несколько лишних метров и тогда будешь в безопасности. Что у вас так сильно стучало?.. — И Эббот заглянул внутрь фургона. — Как левый поворот, так грохот…
— Ничего страшного, сэр, это Энди бился головой о стену, — объяснил Тони.
— Правда? — повернулся к Гнусу Эббот.
— А что такого?
— Надеюсь, это у тебя не припадок был? — уточнил капитан.
— С чего припадок-то? — обиделся Панчино.
— От страха.
— По-вашему, я боялся каждого левого поворота?
Эббот улыбнулся и похлопал Панчино по плечу:
— Не обижайся, Энди, такими шутками я проверяю твой рассудок… Возьми эти очки. И ты Тони — тоже. В туннеле пыльно, а уж когда начнется заваруха, бетонная крошка полетит во все стороны…
Из фургона выгрузили сумки с оружием и боеприпасами. Эббот запер фургон и, спрятав ключ в карман, скомандовал:
— За мной марш… — и пошел в направлении кучи строительного мусора.
Как и предполагал Тони, там оказался вход в будущую канализационную систему. Эббот включил фонарик и быстро пошел вперед. За ним проследовал Панчино, а Тони стал замыкающим.
Так они шли около часа. На протяжении всего марша Панчино вел себя на удивление спокойно. В конце концов капитан сделал небольшой привал и выдал личному составу по бутерброду и пластиковой банке с фруктовой водой.
— Покушайте, ребята, и отдохните. Нам нужно пройти еще с полкилометра… — сказал капитан.
— А что потом? — поинтересовался Панчино, приканчивая свой бутерброд.
— Потом спрячемся и будем ждать.
— Чего ждать?
— Нашего «троянского коня»…
— А-а… — кивнул Гнус, хотя ничего не понял.
— Ты чего молчишь, Тони? У тебя нет ко мне вопросов?
— Нет, сэр, — отозвался Гарднер. — Пока вопросов нет…
— Ты, я вижу, не особенно-то разговорчивый парень, — заметил Эббот.
— Не в такой обстановке, сэр…
— Понимаю… — согласился капитан. — Нутогда пошли дальше, ребята…
По мере продвижения по туннелю в воздухе стал появляться присущий канализации запах. Это означало, что маленький отряд входил на территорию города.
— Воняет… — глухо прокомментировал ситуацию Гнус.
Эббот резко повернулся к нему и поднес палец к губам. Панчино понял и замолчал.
Теперь капитан шел значительно медленнее, а яркость его фонаря была уменьшена до предела. Пару раз Тони едва не наскочил на зазевавшегося Панчино. Вскоре капитан снова остановился.
Он выключил фонарь и, взяв Гнуса за руку, повел его вперед в кромешной темноте. Затем втиснул в какую-то нишу и шепотом приказал:
— Сиди здесь и не шуми… Потом Эббот вернулся к послушно ожидавшему Гарднеру и провел его до следующей ниши.
— Тони, — все так же шепотом сказал капитан, — в двадцати метрах от нас туннель, ведущий к интересующему нас зданию. Группа Вуда должна пройти именно здесь… Сиди и слушай…
Сказав это, Эббот растворился в темноте, словно его и не было.
Наступила тишина и полная темнота. Где-то далеко падали капли. Время от времени чувствовалась слабая вибрация — по улице проезжал автомобиль.
Тони подумал о том, что в тишине и темноте, совершенно невозможно ощутить течение времени. Он сидел в нише и не мог определить, как долго он здесь находится.
«Нет ни минут, ни секунд, а только вечность… То, что мы видим и слышим, мешает нам жить достойно и приводит к бесконечной, самовоспроизводящейся суете… Стоп, о чем это я?»
Послышался неясный звук.
«Наверное, где-то упал камень… — предположил Гарднер. Однако через несколько секунд звук повторился. — Или это Энди не сидится на месте?..»
Вскоре, когда звуки стали отчетливее, Тони различил, что они доносятся из основного туннеля.
«В выборе места капитан не ошибся…» — отметил про себя Гарднер.
Со стороны туннеля появился слабый свет. По мере того как он становился ярче, громче звучали шаги идущих людей.
«Больше десяти человек…» — прикинул Тони. Ему не верилось, что среди них была и Бренда Сантос.
Люди уже поравнялись с боковым отводом, где прятался отряд капитана Эббота, и туннель осветился от направленного луча света.
— Никого? — послышался негромкий голос.
— Никого, — ответили ему.
— Теперь успокоился?
— Как будто…
— Ну тогда пошли дальше…
92
…Смотровой колодец оказался узковат, и всем пришлось снимать наплечники и надевать их снова уже внутри туннеля.
Вниз подали ионный резак и раздвижные трапы. Люк задвинули, и на мгновение воцарилась темнота. Вскоре вспыхнули сразу несколько фонариков, и при их свете Энтони Вуд выстроил всю группу в порядке следования.
Бренду поставили следом за Клодом, а за ее спиной стояли двое солдат с трапом. За ними шли люди Мартинеса — все, как один, с тяжелыми рюкзаками, а еще дальше — снова пары со штурмовыми трапами.
Когда группа тронулась в путь, оказалось, что она вытянулась едва ли не на сто метров. Энтони Вуд нервничал и перебегал с места на место, проверяя, чтобы никто не отставал. Он создавал лишнюю суету, и это раздражало Берка. В конце концов он перехватил командира за локоть и сказал:
— Сэр, наши люди не новички, и никто из них не потеряется. Идите вперед, сэр, а я прослежу, чтобы никто не отстал…
— Хорошо, — легко согласился Вуд и отправился в голову колонны. После слов Берка он испытал даже некоторое облегчение, вспомнив, что и Берк и Мартинес бывалые солдаты и их не нужно опекать по пустякам…
…Бренда шла, ориентируясь на покачивающуюся спину Клода. Тяжелый автомат оттягивал плечо, и время от времени она подкладывала под ремень перчатку.
Позади топали солдаты со штурмовым трапом. Когда колонна неожиданно останавливалась, девушка внутренне напрягалась, ожидая, что ее ударят сзади лестницей, но носильщики были внимательны, и пока Бренде везло.
Туннель был сухим и шел немного под уклон. Когда группа спустилась достаточно низко, под ногами захлюпали нечистоты. Метавшийся туда-обратно Вуд обдавал колонну зловонными брызгами. В конце концов с ним о чем-то поговорил Берк, и беспокойный командир убрался в голову колонны.
«Лишь бы здесь не было крыс…» — подумала Бренда и со страхом посмотрела себе под ноги. Крыс она боялась.