Напарник ловко вскрыл замок и удалился в квартиру, а капитан Тарасов спустился во двор и устроился на лавочке недалеко от подъезда. Вся установка и настройка датчиков должна была занять не более получаса, бдительные старушки не успели бы заинтересоваться подозрительным незнакомцем.
Мимо подъезда ходили люди. Иногда заходили, иногда выходили. Появилась красивая, стильно одетая девочка. Малолетка, конечно, но вполне ничего даже для Тарасова, несмотря на его «за тридцать». Подошла к подъезду, мельком глянула на окна и вошла. Капитан проводил её замаслившимся взглядом и вернулся караулить поляну.
***
У Валерика было в запасе четыре дня. И за это время нужно было закончить свои дела. Вернее, дела Валеры Синявина. Предстояло забрать документы из колледжа, сдать квартиру владельцу и, самое главное, объясниться с Верой. Как бы ни сложилась его дальнейшая судьба, в этот город он не вернется. И оставлять девушку в неведении, в бессмысленном ожидании он не хотел.
Через три часа после взлёта Валера Меркушин сошел с самолета, а вскоре Валера Синявин сел в электричку, идущую к нужному городу. Еще через пару часов Синявин сел в автобус и через еще полчаса вышел на нужной остановке.
Напарник Тарасова, судя по времени, должен был уже заканчивать работу. Максимум пять минут – и всё. И тут на дорожке, идущей вдоль дома, появился Синявин. «Какого чёрта его принесло»! – в сердцах подумал капитан, а сам уже вставал со скамейки. Сунул руку в карман пиджака, трижды нажал кнопку рации, передавая условный сигнал, и направился навстречу хозяину квартиры. Роль у него уже была заготовлена. Надо было всего-то подойти, отвлечь невинным разговором, и пару минут попудрить парню мозги. Но вместо этого вышло совсем иначе.
- Молодой человек, можно вас отвлечь на пару минут? – начал было Тарасов.
Но вместо стандартной реакции на невинную, в общем, фразу, парень вдруг напрягся.
- ГБ? Какой город? Какой отдел? – быстро спросил Синявин.
Это было настолько неожиданно, что капитан в секунду спалился. Слишком уж красноречивое удивление отразилось у него на лице. А Синявин ухватил капитана за пуговицу пиджака, притянул к себе и тихо произнес:
- Это последнее предупреждение Меркушина. Следующий человек из вашей конторы, кто приблизится к нему или к его людям без предварительного уведомления, сдохнет, невзирая на должность, заслуги и намерения.
Последнее, что запомнил капитан, был жесткий удар током, скрючивший всё тело. Очнулся он уже в больнице. Вся электроника, что была у него при себе - и личная, и казённая – благополучно сдохла. Отбившись от врачей, он вернулся в гостиничный номер и обнаружил там своего напарника, хмурого и помятого. От него и услышал продолжение истории.
В однокомнатной квартире точек установки «жучков» не слишком много, так что справился напарник быстро. Оставалась одна точка, в прихожей, в потолочном светильнике. В кладовке квартиры удачно нашлась стремянка. И в тот самый момент, когда напарник стоял на лестнице под потолком и копался в полуразобранном патроне, в замке повернулся ключ, открылась дверь и на пороге появилась очень симпатичная девушка. И эта девушка первым делом не спросила «что это вы здесь делаете», а тут же захлопнула дверь снаружи и заперла, оставив ключ в замке.
Потом приехала полиция, забрала в участок. Там всё быстро выяснилось, его отпустили, но сам факт засветки перед конкурирующей фирмой был весьма неприятен. Разумеется, история дойдёт до начальства, и по головке за это не погладят. Правда, установка средств наблюдения была завершена полностью.
Капитан Тарасов сложил вместе обе части истории, свою и напарника, и схватился за голову. Это был полный провал. И нет никаких сомнений, что Колдуну в самое ближайшее время ситуация будет доложена со всеми подробностями. Можно смело прощаться со звездой, а, может, и с двумя. Он вздохнул, и принялся собираться: как бы там ни было, нужно вернуться обратно и доложить обо всём, что произошло.
Глава 18
- Валера, что это было?
Вера смотрела требовательно и, по мнению своего кавалера, вполне имела на это право.
- Сейчас всё расскажу. Давай только отойдём… ну хотя бы в парк. Сейчас там народу немного, можно будет без помех поговорить.
- Ну, давай, - нехотя согласилась Вера.
Она, конечно, хотела немедленных объяснений, но была вынуждена признать: посередине людной улицы не обо всём стоит говорить.
До парка шли молча. Целых пять минут полного молчания! Это было почти невыносимо для девушки, но она терпела, лелея в душе мысли о мщении через тотальный допрос.
- Рассказывай! – гневно бросила она, когда, наконец, вокруг в радиусе пятнадцати метров не осталось никого.
В ответ она не получила ни виноватого вида, ни извинений, пусть даже формальных. Валерик просто кивнул, признавая её право узнать подробности.
- Тут много рассказывать не придётся. Помнишь, был разговор о том, как служба госбезопасности гонялась за человеком по фамилии Меркушин?
- Э-э-э… помню, - ответила Вера, несколько обескураженная таким заходом.
- Так вот: по случайности ты попала прямо в тайную операцию ГБ. Пришла бы на полчаса раньше или на полчаса позже, и ни с кем бы не встретилась, ничего бы не заметила. А так – засветилась перед конторой. Тот, кто стоял на лесенке в прихожей, наверняка устанавливал камеры и микрофоны. А во дворе был ещё один сотрудник, который должен был прикрывать техника на случай моего появления.
И гнев, и решительность у девушки куда-то подевались. Она поглядела на парня испуганными глазами:
- И что же теперь будет?
- Тебе – ничего. Главное, не светить свои способности, и тебя просто не заметят. Ты для них слишком мелкая цель.
- А тебе?
- Мне… мне тоже ничего не будет. Плохо только, что квартира теперь засвечена. Я надеялся сегодня с тобой посидеть, поговорить, чаю выпить. Рассказать о нескольких очень важных вещах. А теперь в квартире этого делать нельзя, если, конечно, не хочешь, чтобы ГБ тут же обо всём узнала.
- А ты не можешь как-нибудь на все эти микрофоны подействовать? Пусть они сгорят.
- Могу. Но тогда запросто может перегореть и техника, и проводка. Причем, не только у меня, но и у соседей. Так что придется гулять, пока я тебе всё не расскажу.
- Вот прямо всё-всё?
- Именно так. Я собирался отложить этот разговор до осени, но не получилось. Произошло несколько событий, в результате которых мне придётся резко изменить свою жизнь. И оставлять тебя в неизвестности я считаю неправильным.
Вера взяла парня за руку:
- Валер, ты меня пугаешь. Я побыла одна всего несколько дней, а мне уже стало плохо без тебя.
- Я это вижу. Именно поэтому мы с тобой сейчас разговариваем.
У Веры похолодело в груди:
- Ты собираешься меня бросить?
- В каком смысле?
Валерик воззрился на неё с таким удивлением, что девушка смутилась и бессвязно забормотала:
- Ну, я думала, что мы… что потом… а ты…
Тут же поняла, что говорит глупости, смутилась еще сильнее, покраснела и замолчала.
Валерик задумался. И не как обычно, на секунду-другую. Он молчал почти целую минуту. вызвав у Веры волну паники. Но прежде, чем эта паника выплеснулась наружу, начал говорить:
- Я тебя понимаю. Честное слово, понимаю. И твои чувства, и твоё состояние. Но сейчас давай попробуем обойтись без эмоций. Речь пойдет о вещах крайне важных и серьезных. После этого многое может перемениться. А уже потом появятся время и возможность для разговора о чувствах, отношениях и дальнейших планах.
Вера неуверенно кивнула, не понимая, чего можно ждать после такого вступления. Валерик же, ободренный достигнутым перемирием, немного помолчал, собираясь с мыслями и начал рассказывать:
- Прежде всего, Синявин – это не настоящая моя фамилия. Я живу по фальшивым документам и под чужим именем. Ты не думай, я никакого преступления не совершал. Я просто хотел спокойно жить, учиться, зарабатывать деньги, лечить людей. Но некоторые господа решили иначе, и мне пришлось убегать и прятаться.
- И кто же ты на самом деле?
Вера уже догадалась, трудно было не догадаться, но хотела услышать подтверждение от самого парня. И услышала:
- Моя фамилия Меркушин.
Он ненадолго отвернулся. А когда повернулся, Вера увидела перед собой совсем другого человека: взрослого, жесткого. Он совсем не походил на хорошо знакомого ей мальчика. Только глаза не изменились, остались прежними. Ей стало страшно. Чтобы не закричать, она зажала себе рот ладонью.
- Ты зря боишься, - улыбнулся Валерик.
Лучше бы он не улыбался. На мертвенно-неподвижном лице улыбка лишь добавляла страха. Валерик же продолжал говорить:
- Это моё настоящее лицо, ты имеешь право его знать. Потому что Валера Синявин очень скоро исчезнет и, думаю, никогда больше не появится.
Услышав это, девушка невольно вздрогнула. А незнакомый мужчина рядом с ней словно бы ничего не заметил:
- У меня есть шанс оставшуюся жизнь прожить самим собой. Знаешь ли, трудно это – всё время себя контролировать.
Вера набралась храбрости и, пересиливая страх, попросила:
- Можно вернуть Синявина? Хотя бы на сегодня?
Мужчина рядом с ней вздохнул:
- Можно.
Отвернулся, и через минуту повернулся обратно уже с другим лицом, став привычным и знакомым Валерой Синявиным.
- Пройдемся? – предложил он.
Вера после некоторых колебаний уцепилась за тактично подставленный локоть, и они неспешно зашагали по дорожке. Какое-то время шли молча. Мало-помалу, Верин страх, порожденный скорее неожиданностью признания, рассеивался. И спустя пару минут она даже решилась на вопрос:
- И сколько тебе на самом деле лет?
- Я не слишком стар, - усмехнулся Валерик. - Всего-то двадцать один год.
- И у тебя есть девушка?
С ответом на этот вопрос парень помедлил. Подумал, как следует, и честно сказал:
- Не знаю. Была. Мы почти поженились. По крайней мере, хотели это сделать. Сейчас она на грани между жизнью и смертью. Удастся её вылечить или нет, пока неизвестно. А еще неизвестно, сохранится ли в ней душа, или останется одно только тело. Шанс есть, но настолько мизерный, что я боюсь даже надеяться.