Кровать была пуста. Маленькая женщина, вырастившая их из младенцев в работящих мужчин, полностью исчезла. Но, что еще хуже, исчез и дьявол, поглотивший ее.
- Где она? - кричал Джонни. - Нэйт... где она? Она вылезла в окно, как в прошлый раз?
Они оба посмотрели на единственное окно в комнате. Оно было закрыто и заперто изнутри.
Их обоих охватило ужасное чувство. Эта тварь... гусеницеподобный паразит с неутолимым голодом... все еще была где-то в комнате! На мгновение они замерли, но ни один звук не предупредил их о его местонахождении. Ни сухого скрежета длинных игл, трущихся одна о другую, ни клацанья острых зубов. Только тишина и неровное дыхание.
- Давай выбираться отсюда, - сказал Нэйт, схватив брата за руку.
- Что нам делать? - Джонни застонал, когда Нэйт вывел его в коридор, затем закрыл за ними дверь, запер ее и забрал ключ.
Глаза его брата были полны ярости.
- Мы сожжем этого сосунка, вот что мы сделаем!
Джонни был не в том положении, чтобы спорить. Смирившись, он присоединился к своему брату в действии, которое некоторые назвали бы чистым безумием. Сначала они отправились в сарай для инструментов и, захватив две пятигаллоновые канистры с бензином, вернулись в бревенчатый дом, в котором жили с самого рождения. С отчаянием, которое было почти безрассудным, они облили горючей жидкостью наружные стены, пропитав древние бревна. Нэйт достал из кармана брюк коробку спичек и, поджигая все это дело, бросил ее в сухой кустарник у восточной стены.
К тому времени, когда Нэйт и Джонни добрались до персикового сада напротив окна их спальни, старый дом был охвачен пламенем. Нэйт проверил патроны в своем ружье и стал ждать, когда огонь разгорится. Ждать пришлось недолго. Тесаные бревна и щепки между ними горели как сухая зола, и не прошло и пяти минут, как дом был полностью охвачен огнем.
Нэйт крепко схватился за ружье. Его внимание было приковано к окну спальни, поскольку именно оттуда ужасная тварь могла попытаться выбраться. Внутренние стены хижины уже воспламенились. По мере нарастания жара окна начали расширяться и взрываться, как от хлестких выстрелов. Окно спальни было третьим по счету. Он поднял дробовик, готовый выстрелить. Разбитое окно смотрело на него, как пустая глазница какого-то огненного черепа, но по его подоконнику не двигалось ничего, кроме языков пламени.
- Джонни, - позвал он брата, стоявшего позади него. - Ты где-нибудь видишь эту тварь?
Никакого ответа не последовало. Только потрескивание огня и хруст прогибающихся бревен.
Нэйт не хотел отворачиваться от окна, но все же сделал это.
- Джонни?
Его брата нигде не было видно.
Нэйт напряженно всматривался в кромешную тьму, его глаза больше привыкли к блеску пламени, чем к непроглядной глубине тени. Его насторожил шум... тихий шелест мокрой травы. Его взгляд остановился на движении у подножия дерева.
- Джонни... это ты? - он подошел на несколько шагов ближе.
Да, это был Джонни. Его младший брат лежал на росистой земле, его руки судорожно метались, а ноги исполняли причудливый танец мучений. Мерцающий свет из дома доходил до середины фруктового сада, освещая жуткое зрелище у ног Нэйта.
Тварь как-то незаметно выбралась из огненной баррикады и подкралась к ним сзади, застигнув Джонни врасплох. Оно вцепилось в голову его брата и принялось за работу с тем же усердием, с каким расправлялось с его мамой и отцом. Нэйт поднял дробовик и направил его на пульсирующий столб разрастающегося тела твари. Если Джонни еще не умер, то скоро умрет. Нэйт ничего не мог сделать для своего брата... ничего, кроме как отомстить за его ужасную гибель. И Нэйт намеревался позаботиться об этом прямо здесь и сейчас.
Глаза молодого фермера светились странным чувством, в котором смешались удовольствие и агония, восторг и саморазрушительная ярость. Он приставил дуло дробовика вплотную к луковице несчастной твари и улыбнулся.
- Теперь ты у меня в руках, маленький мерзкий ублюдок!
Когда Нэйт уже собирался отомстить, он услышал шорох в ветвях над головой. Но ветра в ту ночь не было.
Не успел он нажать на курок, как они начали падать с деревьев.
"Съезд 85"
Брайан снова взглянул на датчик топлива. Указатель была наклонена вниз, опасно близко к отметке "E".
Он вздохнул и посмотрел через лобовое стекло. Впереди тянулась федеральная автомагистраль 75, плоский черный тротуар освещался фарами фургона, больше ничего не было видно. В ту ночь не было даже луны, которую можно было бы описать красивыми словами. Болотистая местность Флориды по обе стороны федеральной автомагистрали была скрыта во мраке. Насколько он мог судить, в поле зрения не было ни одного уличного фонаря, ни даже освещенного окна дальнего дома. Были только бледные полосы фар "Виндстара" и яркие светоотражающие указатели, разделявшие две северные полосы I - 75.
Брайан постарался свести раздражение к минимуму и огляделся на других членов семьи Рид. Его жена, Дженни, спала на пассажирском сиденье, ее красивое личико отвернулось от него. Сзади спали двое его детей. Пятилетний Кендалл дремал под пристегнутым ремнем безопасности, его уши Микки Мауса беспорядочно нависли над глазами. Младенец, Энн, которой едва исполнился год, мирно спала в своем автокресле, все еще в ползунках Винни-Пуха, которыe они купили в одном из сувенирных магазинов "Волшебного Королевства"[13].
В тот вечер он начал сожалеть о своем решении покинуть Флориду. Оглядываясь назад, он знал, что им следовало заночевать в Орландо, а на следующее утро начать все сначала. Но после недели в Диснейленде все они практически выгорели и были более чем готовы вернуться домой в Иллинойс.
Единственное, на что Брайан Рид не рассчитывал, так это на длинные отрезки запустения между съездами с федеральной автомагистрали. По дороге, среди бела дня, все было не так уж плохо. Но глухой ночью отдаленные районы, казалось, продолжались бесконечно. Он проехал почти пятнадцать миль с тех пор, как выехал сo съезда 84, и теперь он пожалел, что не остановился на станции "Амоко", как предлагала Дженни. Теперь его бензобак почти высох, а заправочной станции не было видно.
Брайан потянулся к радио и переключал ручку с одной станции на другую - досадная привычка, от которой его жена пыталась избавиться в течение шести лет их брака. Через минуту он наткнулся на нечеткую радиостанцию в стиле классического рока. "Pink Floyd" мягко плыли через акустическую систему фургона, пока он продолжал свой путь.
Он уже было потерял надежду, когда заметил впереди светящийся зеленый прямоугольник знака съезда. Он подъехал к знаку и прочитал, что на нем было написано:
СЪЕЗД 85 - ДЖАСПЕР - СУАННИ-СПРИНГC - ½ МИЛИ
- Наконец-то, - пробормотал он себе под нос.
Он заметил впереди съезд и, включив сигнал поворота, свернул в крайнюю правую полосу.
Тридцать секунд спустя он выехал с федеральной автомагистрали и пересек эстакаду к скоплению неосвещенных зданий с такими же темными знаками. Он увидел круглый, украшенный звездами, знак старой станции "Texaco" и направился к ней, скрестив пальцы на руле.
Брайан съехал с дороги и, остановившись, изучил станцию. В офисе станции был тусклый свет, также, как и огни, пробивавшиеся сквозь маленькие засаленные окна двух автосервисов. Кто-то дежурил, или он просто был слишком оптимистичен?
- Ой, да ладно, - тихо проворчал он. - Я в отчаянии.
Он снова вздохнул, затем заглушил двигатель фургона, чтобы сэкономить оставшееся немного топлива. Дженни и дети, казалось, не обращали внимания на остановку. Они продолжали крепко спать.
Брайан вылез из фургона и потянулся, чувствуя, как хрустят кости нижней части позвоночника. Он тихо закрыл дверь и огляделся. Станция "Texaco" была единственным зданием на левой стороне дороги. На противоположной стороне были два других предприятия; кафе с жирными ложками и круглосуточный магазин... оба были закрыты. Дальше по дороге был большой рекламный щит, освещенный парой прожекторов. На нем было написано:
ФЕРМА БОБА ГАТОРА - ЖИВЫЕ АЛЛИГАТОРЫ И РЕПТИЛИИ - БОЛОТНЫЕ КУРЬЕЗЫ И СУВЕНИРЫ - АПЕЛЬСИНЫ ФЛОРИДЫ И СОЛEНЫЕ ИРИСКИ - 3 МИЛИ ВПЕРЕД.
Он вернулся к заправке. Брайан все еще сомневался - открыт бизнес или закрыт. Он прошел в офис и попытался открыть дверь. Ta былa запертa. Думаю, это ответ на мой вопрос.
Он проходил мимо бензоколонок и возвращался к фургону, когда услышал эхо шума с дальнего конца станции. Он повернулся и увидел, как кто-то завернул за угол и слился с темнотой за ним.
Может, он все-таки не зря терял время.
Он подошел к концу здания. Ночь была душной, и его спортивная рубашка прилипала к спине и под мышками. В воздухе витал неприятный запах; газообразный запах, похожий на запах гниющей растительности.
Мгновение спустя он выглянул из-за угла. В задней части станции в темноте светилась единственная шестидесятиваттная лампочка. Облако молниеносных насекомых и комаров роилось вокруг тусклого желтого света.
- Привет? - крикнул он. - Есть там кто-нибудь?
Сначала он слышал только трепетное стрекотание сверчков в высокой траве. Затем ему ответил грубый голос:
- Возвращайся, - пригласил он.
Брайан обошел несколько старых автомобильных аккумуляторов и погнутые колесные диски, направляясь к задней части здания. Добравшись до места, он обнаружил, что задний участок станции такой же захламленный, как и сторона. Груды разбитых автомобилей уходили в чернильную темноту, а ближе к станции стояли груды лысых шин и большие куски расколотого бетона с торчащими из них ржавыми кусками стальной арматуры. Вокруг валялось множество алюминиевых банок из-под газировки и пивных бутылок.
Mгновение он не мог найти того, кто говорил с ним.
- Где вы? - спросил он немного громче, чем раньше.
Cнова мелькнуло движение, на этот раз из тени между двумя стопками восстановленных протекторов.