Таким образом, между образом мира (если понимать его как часть сознания личности, по выражению А. Н. Леонтьева) и реальными поступками человека стоит — личность. «Она и есть не что иное, как сгусток жизни, продукт ее кристаллизации в форме субъекта — субъекта, всегда несущего в себе свою историю, свою реальную биографию» (А. Н. Леонтьев, 1994, с. 200).
Проблему личности можно и нужно рассматривать под двумя углами зрения, в сущности своей неразрывными. Это, во-первых, механизм такой кристаллизации, внутренняя структура личности как психологического образования. По мнению Д. А. Леонтьева, «структурными составляющими личности выступают следующие смысловые структуры: личностный смысл; смысловая установка; мотив; смысловая диспозиция, проявляющаяся в эффектах консервации устойчивого смыслового отношения [ «перенос смысла» по А. Н. Леонтьеву — Авт.]; смысловой конструкт, проявляющийся в эффектах приписывания жизненного смысла объекту или явлению, выступающему носителем значимых качеств; личностная ценность, проявляющаяся в эффектах смыслообразования, связанного не с актуальной динамикой потребностей, а с идеальной моделью должного» (Д. А. Леонтьев, 1988, с. 22; см. также 1993).
Во-вторых (и это отражается и в самой структуре личности), это отношение личности и «жизни», которое следует рассматривать и в плане формирования личности (персоногенеза) (см. Асмолов, 1996; 1996 а), и в плане отображения жизненной перспективы в сознании этой личности. А. Н. Леонтьеву (1975) принадлежит важнейшая идея «горизонта личности» как ее интегральной характеристики. Процитируем по А. А. Леонтьев, 1983, с. 37–38) рукописные подготовительные материалы к неосуществившейся книге А. Н. Леонтьева «Образ мира»[69]
Л. С. Выготскому принадлежит идея «смыслового поля» личности, в дальнейшем (у А. Н. Леонтьева) выступившая в форме положения о смысловой природе образа мира[70]. Развитие психики в филогенезе и есть последовательное усложнение отношений человека и мира, формирование другого, нового типа их взаимодействия и взаимообусловленности, где эти отношения опосредуются не только и не столько сознанием и действием, как мы привыкли думать, сколько личностью и деянием, поступком.
Человек входит в мир деянием, личностно опосредованной системой поступков, определяющей развитие его личности и формирующей сам мир. И психология должна осознать, что вместо «науки о бесконечно меняющемся человеке в бесконечно меняющемся мире, науки о деянии свободной творческой личности», она стала наукой «о деятельности ограниченного и ригидного сознания» (А. А. Леонтьев, 1990, с. 13).
Такой наукой оказалась и ее важная составная часть — психолингвистика. Естественно, говоря о психолингвистике, мы здесь имеем в виду не традиционное «операционалистское» ее понимание, а то расширенное понимание, которое отразилось в настоящей книге (см. определение предмета психолингвистики в Главе 1).
Язык, как уже говорилось выше, есть важнейший ориентир человека при его деятельности в мире. И если эту деятельность понимать как глубокий, осмысленный диалог человека с миром, как многоголосное, иногда унисонное, иногда полемическое общение различных компонентов той колоссальной системы, которую мы называем миром, то язык есть прежде всего язык личности.
Мы снова возвращаемся — на новом витке развития — к идеям К. Фосслера и Бенедетто Кроче, а в определенном смысле к В. Гумбольдту и А. А. Потебне, писавшим о творческом характере языка и речевого акта.
Это не просто декларация, потому что все более органично входящее в теоретическую и прикладную психолингвистику представление о личностно детерминированных стратегиях речевого общения и овладения языком, о языке как смысловом, а не только «значенческом» феномене (не говоря уже о том, что он никак не может быть сведен к системе операторов), предполагает в конечном счете именно такой подход.
Один из интереснейших психологов современности, Виктор Франкл, сказал в своей основной книге: «Если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир» (Франкл, 1990, с. 120).
Язык и есть его путеводитель по этому миру по дороге к себе.
Асмолов А. Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М., 1996.
Асмолов А. Г. Историко-эволюционный подход в психологии личности. Дисс. доктора психол. наук. М., 1996. а.
Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
Леонтьев А. Н. Философия психологии. М., 1994.
Леонтьев А. А. Творческий путь Алексея Николаевича Леонтьева//А. Н. Леонтьев и современная психология. М., 1983.
Леонтьев А. А. ECCE HOMO («Вершинная» психология и перспективы исследования деятельности)//Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы. М., 1990.
Леонтьев Д. А. Структурная организация смысловой сферы личности. Автореф. дисс. канд. психол. наук. М., 1988.
Леонтьев Д. А. Очерк психологии личности. М., 1993.
Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
Заключение
Книга закончена. Она получилась, конечно, очень субъективной, «авторской». В то же время, перечитывая ее, не можешь отделаться от впечатления, что в нее вместилась вся или почти вся проблематика того, что сегодня называется психолингвистикой. По крайней мере ее «основы». А значит, главная цель достигнута — начинающие психологи и лингвисты могут получить сколько-нибудь ясное впечатление о том, чем психолингвистика была, что она такое сейчас и в каком направлении идет.
Автор этой книги стоял у истоков психолингвистики в России и, чем бы ему ни приходилось заниматься, психолингвистика была и остается делом его жизни. Каждый год в осеннем семестре он входит в аудиторию психологического факультета Московского университета, чтобы рассказать о психолингвистике студентам-пятикурсникам — и за все 30 лет не было случая, чтобы эта аудитория не была полна.
Книга хотя и «авторская», но в ней отразилась гигантская теоретическая, экспериментальная и конкретно-прикладная работа, проделанная коллегами, учениками и сотрудниками автора. Без них этой книги просто не могло бы быть. Кроме тех, кто сотрудничал со мной при написании «Основ теории речевой деятельности» и упомянут во Введении, я хотел бы назвать свою первую ученицу Аллу Соломоновну Штерн, увы, покойную; совсем недавно ушедшего Леонида Владимировича Сахарного; Татьяну Васильевну Рябову-Ахутину; Владимира Яковлевича Шабеса; Барасби Хачимовича Бгажнокова; Татьяну Николаевну Наумову; Елену Иосифовну Негневицкую; Наталию Владимировну Уфимцеву; Александру Александровну Залевскую; Наталию Дмитриевну Зарубину-Бурвикову; Виктора Федоровича Петренко; Илью Наумовича Горелова; Владимира Михайловича Павлова; Евгения Михайловича Верещагина; Ислама Имрановича Ильясова; Александра Павловича Журавлева. Пусть не обижаются те, кто здесь не назван: их слишком много. А я ведь не назвал еще своих зарубежных учеников — их немало, и среди них хочется выделить Ли Тоан Тханга и Пенку Илиеву. Без них этой книги тоже не было бы или она была бы другой.
Но есть люди, без которых не только книги, но и самого ее предмета — я имею в виду отечественное направление психолингвистики — не могло бы быть. Двоих из них я не застал — это Лев Владимирович Щерба и Лев Семенович Выготский. Других знал и любил — это Алексей Николаевич Леонтьев, Александр Романович Лурия и Николай Иванович Жинкин.
Пусть земля будет им пухом.
А. Леонтьев
Дополнительная литература (на русском языке)
Ахутина Т. В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. М., 1989.
Ейгер Г. В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания. Харьков, 1990.
Залевская А. А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.
Леонтьев А. А. Слово в речевой деятельности. М., 1965.
Леонтьев А. А. Психолингвистика. Л., 1967.
Леонтьев А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969.
Леонтьев А. А.Психология общения. Изд.2. М., 1997.
Мурзин Л. Н. и Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991.
Основы теории речевой деятельности. М., 1974.
Сахарный Л. В. Введение в психолингвистику. Л., 1989.
Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М., 1976.
Солсо Р. Л. Когнитивная психология. М., 1996.
Тарасов Е. Ф. Тенденции развития психолингвистики. М., 1987.
Шабес В. Я. Событие и текст. М., 1989.