Возможен и третий вариант: Средний мир в силу каких-то экстремальных вселенских обстоятельств «притягивает» к себе Верхний и Нижний миры, и тогда воцаряется вселенский хаос. Во всех трех случаях результат зависит от состояния Среднего мира.
Средний мир — главный жизненный центр Мироздания, сердце и душа Вселенной, средоточие логики её развития, упадокв и возрождений… По дошедшим до нас космогоническим мифам разных народов, главной заботой Верховного Творца всегда было обустройство Среднего (земного) мира. Правда, библейский Создатель Вселенной пытался, как может показаться на первый взгляд, обойтись поначалу без средней сферы: созданные им перволюди и их жизненное окружение были помещены в Эдем (рай). Однако «недостроенность» Мироздания предстала столь очевидной, что Бог-Творец практически сразу же приступает к подготовке акта грехопадения. Райское (!) древо «познания добра и зла» как символ Среднего мира, Змей-искуситель (созданный Богом!) как олицетворение нижних сил, запрет (предполагающий его нарушение) на вкушение плодов от древа познания и, наконец, изгнание Адама и Евы из рая — все это есть не что иное, как логически последовательные этапы сотворения Среднего мира — конечно, не случайные, а заранее предусмотренные Верховным Творцом, прекрасно понимающим, что вне механизма постоянного взаимонапряжения «плюсовых» и «минусовых» значений системы координат Вселенной исчезают понятийные смыслы добра и зла, и Мироздание как таковое теряет главный структурный и смысловой стержень.
По языческой космогонической версии, эти подъемы и спады носят цикличный характер, повторяясь до бесконечности. «Этот космос, — изрек в свое время древний мудрец Гераклит, — … всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим» (Материалисты древней Греции, 1955. С. 44). В библейском миротолковании эта повторяемость, по существу, отрицается. Средний (земной) мир начинается с Эдема, рая, и, пережив ряд смутных периодов, вновь возвращается к раю, консервируясь при этом в непреходящем райском состоянии.
Если сопоставить две вышеприведенные космогонические схемы с современными научными воззрениями на происхождение Мира, то языческая концепция в общем соответствует теории «пульсирующей Вселенной», а библейская — теории «большого взрыва».
Хотя, как уже говорилось выше, на сюжетное содержание вышеприведенных алтайских мифов (идея апокалипсиса, идея спасения и др.) могла повлиять библейская версия гибели и спасения Мира, сама схема чередующихся побед добра и зла на Земле возникла в сибирском язычестве независимо от библейской легенды. Позднее, на стадии упадка шаманских верований и, быть может, отчасти под влиянием библейских сюжетов повторяющаяся гибель Мира, страх перед её фатальной неизбежностью активизировали поиск способов спасения Мира.
Любопытно, что языческая страна мертвых (отождествляемая, как правило, с одним из этажей Нижнего мира) предстает в мифо-ритуальной подаче как некое подобие антимира. Она видится сибирским язычникам как копия Среднего (земного) мира, но не прямая, а зеркальная. Правое там становится левым, левое — правым.
Когда в Нижний мир — точнее, в страну мертвых, — попадает человек из Среднего мира (землянин), там его не видят и не слышат. И наоборот: когда обитатель Нижнего мира проникает в земные пределы, земляне, за исключением шамана (в процессе камлания или шаманского сна), тоже не видят и не слышат его. О присутствии на Земле «нижнего» пришельца, равно как о появлении в Нижнем мире живого человека, можно догадаться лишь по некоторым косвенным данным: огонь в очаге трещит по-особому; собаки вдруг начинают с остервенением лаять на нечто невидимое, хватая зубами и терзая когтями кажущуюся пустоту. Видимо, иномирный «гость» может быть опознан также по особому запаху, о чем говорит, в частности, вышеприведенная бывальщина о кумандинском охотнике Епреме. В одном из преданий северных индейцев рассказывается о земном человеке, попавшем в поисках умершей жены в Нижний мир: «нижние» люди при его приближении начинают ощущать его дурной запах (Элиаде М., 1998. С. 234).
Если жители живого и мертвого миров придут между собой в физическое соприкосновение, то в том мире, куда совершено чужемирное вторжение, случается какое-нибудь бедствие (чаще всего болезнь, эпидемия или иной мор). В одном нганасанском предании рассказывается: мертвая старуха (ее душа-тень) приходит к живым, в свою семью, и просит разрешения поцеловать сына и внуков. Невестка не позволяет, но сын дает согласие. И вот результат: все поцелованные «нижней старухой» становятся мертвыми (Мифологические сказки…, 1976. С. 116).
Нечто подобное происходит и при соприкосновении Среднего мира с Верхним. У якутов и алтае-саянских тюрок существовали поверья, согласно которым духи Верхнего мира, попадая на Землю, автоматически становятся там злыми духами, носителями болезней и других напастей, а в случае женитьбы землянина (обычно шамана) на небожительнице дети от этого брака рождались калеками и уродами (Алексеев Н. А., 1984. С. 37–41, 215–216). Столь же отрицательный последствиями было бы чревато появление землян на Небе. По якутскому преданию, дочь Омогоя (одного из мифических первопредков якутов) вознеслась на Небо в живом виде и стала там «корнем» девяти родов злых небесных духов, приносящих земным людям разные болезни.
Особенно тяжелые последствия должны были возникать при реализации теоретически возможного непосредственного соприкосновения Нижнего и Верхнего миров, т. е. двух абсолютных противоположностей минусового и плюсового значений. Видимо, именно в таких исключительных «нелогичных» случаях происходили вселенские катаклизмы, приводившие к мировому хаосу.
Из вышеизложенного следует, что в сибирском язычестве параллельно присутствуют по крайней мере два равноправных, но разных по сложности варианта понимания трехсферной структурной организации Вселенной: упрощенный общепонятный вариант, где добро и зло (свет и тьма) имеют четкую пространственную привязку (Верхний мир — свет, Нижний мир — тьма, Средний мир — пограничная сфера, где тьма и свет живут вместе, бок о бок), и второй, сложный, многоплановый, эзотерический (шаманский) вариант, где тьма и свет (зло и добро) находятся в непрерывном взаимодействии, постоянно взаимоперетекая друг в друга, но в то же время стремясь в рамках трехсферного Мироздания, трехсферных миров и трехсферных субмиров сохранять некое равновесие, не перешагивающее определенного критического предела.
Ориентироваться во всей многомерности этих пространственных и семантических соотношений может только шаман, сознающий, что в любом миропорядке таятся семена хаоса, а в любом хаосе заложено изначальное тяготение к миропорядку. Будучи избранником духов, т. е. особо предназначенной личностью, он наделен пониманием структурной и смысловой субординации разных частей Вселенной, а поэтому, в отличие от других культовых лиц (жреца, колдуна и пр.), одинаково «завязан» на Низ и на Верх и может правомочно, не во вред, а на пользу Миру, посредничать между земной и неземной сферами. Одна из самых тяжких и самых ответственных обязанностей истинного сибирского шамана заключается в поддержании динамического равновесия вселенских «плюса» (добра) и «минуса» (зла) в пограничье Верхней и Нижней сфер — во имя нормального функционирования земной жизни, а отсюда и Мироздания в целом.
Скорее всего, упрощенный вариант сам по себе никогда не был по-настоящему свойствен язычеству. Он был абсолютизирован из-за недопонимания этнографами-первопроходцами языческого способа восприятия Мира, что невольно привело их к объяснению сибирского язычества через христианские нормы миротолкования.
Рис. 35. Изображение структуры Мира на культовом сосуде. XVII-ХIV вв. до н. э. Поселение Самусь IV (низовья р. Томи, Томская обл.).
Рис. 36. Глиняный сосуд- Вселенная. Около XVI–XV вв. до н. э. Поселение Баланбаш (Челябинская обл.). Графическая реконструкция.
Рис. 37. Космический календарь (?). Символ единства пространства и времени. Бронза. V/VI–VIII/XI вв. н. э. Релкинский могильник (Томская обл.).
Рис. 38. Шаман (?) в системе Мироздания. Бронза. Вторая половина I тысячелетия до н. э. Томская обл., р. Напас.
ГЛАВА ПЯТАЯРОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ
Третий главный семантический блок сибирского язычества (помимо представлений о душе и о системе Мироздания) — это комплекс идей, связанных с осмыслением категорий рождения и смерти. Древние представляли рождение и смерть, в сущности, как взаимообратные проявления одного и того же состояния. Рождение, в зависимости от места «наблюдателя» в пространстве и времени, могло восприниматься как смерть, а смерть — как рождение.
Для наглядности приведу модель жизненного цикла у обских угров, как она вырисовывается по мифам, культам и ритуалам. Но вначале напомню, что уход человека из земной жизни, по верованиям большинства сибирских народов, сопровождался уходом из тела двух основных жизненных субстанций, а именно темной и светлой душ. Первая в виде тени, призрака отправлялась на север или на запад, в нижний Мир, в темную страну мертвых; вторая, носительница наследования жизни, улетала на юг или на восток, в верхние сферы, где жила в виде птички до тех пор, пока не приходило время вселиться в тело нового земного младенца.
Человек жив, пока душа-тень и душа-птица живут в относительном согласии, а также вне пределов досягаемости темных злокозненных сил, склонных «съесть» или «украсть» ту или иную приглянувшуюся им человеческую душу. Если шаман, колдун или иной призванный к больному врачеватель не сумеет наладить прежний внутренний душевный режим пациента, душа-тень и душа-птица расходятся в разные стороны, ибо первая сама по себе обязана жить в Нижнем мире, а вторая по оставлении тела должна переселиться на небо.
Далее, согласно обско-угорской мифологии и шаманской обрядово-ритуальной практике, происходит следующее: момент появления души-тени в стране мертвых знаменует рождение там человека, но не в младенческом состоянии, а в том возрасте, в котором он умер на Земле; т. е. тень, достигнув Нижнего мира, как бы «оживает» и, в соответствии с обратным течением нижнего времени, начинает обратную жизнь. Тень все более молодеет. Дойдя до младенческого возраста, она продолжает уменьшаться и в конце концов исчезает из нижнего пространства. Этот «исчезнувший» нулевой «зародыш» попадает в лоно женщины и прорастает там в виде утробного младенца. Одновременно или несколько позже (по одним сведениям, в миг зачатия, по другим — в момент рождения) из Верхнего мира на Землю прилетает душа-птица (как правило, принадлежавшая одному из ранее умерших сородичей) и одушевляет новорожденное тело. После этого начинается новый цикл земной жизни, и так может продолжаться многие поколения подряд.