— За что же тебе стыдно?
— За всё… Какая-то грязь, почти на людях, за тонкими стенами. Как в каком-то бульварном романе… О господи… Я ещё и стонала, и вообще вела себя, как последняя… шлюха! — слышу всхлипывание.
— Алекс! — чуть крепче сжимаю тёплую руку. — Не смей так о себе говорить. Ты вела себя достойно. Это я… сорвался, мои чувства прорвались наружу, и случилось то, что бывает между взрослыми людьми. В этом нет ничего постыдного, мы оба хотели и получили желаемое.
Она вспыхивает, и вскидывает на меня глаза:
— Ты… Ну, ты… получил желаемое?
Внезапный вопрос заставляет меня улыбнуться неискушённой девице.
— Конечно, я был на вершине блаженства, если ты об этом.
Она молчит. Пауза затягивается.
Я расстёгиваю ремни безопасности и, не встретив никакого сопротивления, легко одной рукой пересаживаю Алекс себе на колени. Девушка так и льнёт ко мне, как застенчивая, робкая пташка.
Я прижимаю её и шепчу:
— Ты особенная, не такая, как все. Я отношусь к тебе так, как ни к кому на свете. Знай это и не смей думать о себе, как о второсортной дешёвке. Ты — бриллиант.
И тут меня снова настигает внезапный вопрос:
— А как же Джун?
— А что Джун? — стараюсь сделать максимально небрежный и непонимающий тон.
— Ну, вы… вместе?
— И да, и нет. Это тяжёлый… сложный вопрос, как и то, что когда-то было между нами, — специально делаю акцент на слове «было», чтобы нагнать тумана. Пусть сама себе всё придумает и заранее оправдает меня во всех грехах. Влюблённые женщины ещё и не на то способны.
И моя стратегия, кажется, срабатывает, потому что Алекс нежно, почти по-детски, целует меня в щёку и больше ни о чём не спрашивает.
Так, обнявшись, мы сидим в ночной тишине несколько минут. Всё внутри ликует, чувствую, что нежная птичка в моих объятьях всё больше доверяет мне, покоряется незаметно для себя. Я глажу девушку по волосам, и мы оба наслаждаемся моментом, тёплой ночью, запахом трав и цветов, пропитываемся друг другом, а затем, вернувшись в реальность, пристегнувшись, едем домой под нежную мелодию трека Стейс «Любовь в облаках».
Песня, как и ощущение небольшой победы над Алекс, только добавляет пикантности этому чертовски хорошему вечеру. Скоро птичка залетит в клетку, сама этого не заметив.
У дверей комнаты я крепко обнимаю уставшую и, кажется, счастливую девушку и нежно шепчу на ухо:
— Спокойной ночи, моя прелесть.
Она нежно целует меня в щёку и мягко прикрывает за собой дверь.
Глава 14Хрупкий человек
Выдержка из книги лорда Вессона
'Сильная ведьма — проклятие для вампира. Чем сильнее магия в её крови, тем сильнее притяжение. Даже если у вампира есть истинная пара, существование которой издавна отрицается многими, то некоторые из истинных не могут удержаться от вожделения и потери самоконтроля и идут на всё, чтобы заполучить колдунью и её кровь.
Действительно сильные ведьмы, которыми желают обладать наши собратья, встречаются нечасто. Однако, встретив такую и многократно испив её кровь, даже Высшие вампиры становятся зависимы от энергии, бурлящей в волшебной крови.
Инициированные магички не поддаются вампирскому внушению, вампирскому экстазу. В отличие от людей им не нужны наши феромоны. Только влюблённая ведьма будет давать кровь. Есть легенда о ребёнке-сироте, который оказался невыплеснувшимся колдуном, и длительное время состоял в любовной и кровавой связи с вампиршей. После обретения магической силы связь не была прервана, и на протяжении веков они хранили свой союз. Однако же достоверных сведений и очевидцев разыскать не удалось. В дошедшей до нас легенде имена приблизительные, точное место произошедшего неизвестно.
Откуда берутся могущественные ведьмы достоверно изучить невозможно, так как посторонних не пускают в ближний круг. Подлинно известно лишь то, что у сильной матери будут сильные дети, с большим магическим потенциалом. Теорию об истинных парах они не опровергают, но и не подтверждают. Однако, в сравнении с предыдущими веками, количество сильных детей среди ведьм уменьшилось вдвое'.
Александра
Кое-как дочитав главу, я задумчиво смотрю в потолок. «Интересно, реальны ли ведьмы? — в очередной раз думаю, наматывая прядь волос на палец. — Что это за книга, кто её написал?»
Сонм вопросов кружит в голове, и я снова и снова пытаюсь отделить зёрна от плевел и понять, что за труд попал в мои руки. Поначалу думала, что это сборник сказок. Потом решила, что это какая-то мифология вампиров. Но по мере чтения, осиливая всё новые и новые страницы, я уже и не знаю, что думать. Слишком странным путём попала книга ко мне. Слишком научным языком (насколько мои скудные познания английского позволяют понять) она написана. Я глосила имя автора и нашла только пару статей о жившем некогда знатном семействе лордов по фамилии Вессоны, принадлежащем к высшей аристократии средневековой Англии. Судя по всему, жили они замкнуто, и все ветви фамилии угасли.
Но чем больше я читаю труд лорда Вессона, тем больше провожу невидимую ниточку связи с собой. Особенно со своими странными снами.
И вспоминаю, что сегодня мне снилось, будто стою у алтаря с Тео, вокруг много народа, но вижу только его глаза. Бездонные глаза с красными гипнотизирующими радужками, которые повелевают мной, покоряют меня прилюдно, заглядывают в самую душу, отыскивая такие глубины, о которых сама не знала. А потом гипнотический голос вампира спрашивает, согласна ли я стать его навеки. Откуда-то из алтаря вылетает маленькая птичка с синими крыльями и поёт так, что понимаю я одна:
'Не увидишь воли, не увидишь света,
Подумай много раз, твоя кровь под запретом'.
Птица улетает, я смотрю на Тео, ожидающего ответа, и вижу, как его лицо покрывается трещинами, а потом всё вокруг разлетается в чёрную пыль, окутывающую меня, как смерч.
Проснулась оттого, что меня била дрожь.
Вздрагиваю при воспоминании о липком ужасе и прикрываю глаза. Думаю: «Вот же дура. Мало того, что влюбилась в вампира, так ещё и возомнила себя ведьмой. Всего лишь потому, что увидела пару снов, которые самым странным образом сбылись, и тебе, видите ли, неприятно, когда Тео пьёт кровь… Да и так ли уже неприятно?.. Ведь я сама предлагала ему…»
И сейчас, подумав о нём даже после воспоминания о неприятном сне, я испытываю чувство, будто тысячи бабочек порхают в животе, разнося истому и желание по всему телу.
Мне становится стыдно и горячо от этих мыслей. И воспоминаний…
С концерта Стейс прошло полторы недели, и всё это время я строю из себя недотрогу, сгорая от желания, как в той тёмной комнате. Сладкие волны истомы скручивают низ живота, медленно, как волны моря в спокойную погоду, скользят ниже, и я, не в силах сдержаться, провожу руками там, где Тео ласкал меня…
Медленно проникая за линию белья и чувствуя, как там всё мокро, представляю, что мы снова стоим вот так, обнявшись, и он вновь шепчет нежности на ухо, а его длинные пальцы…
— Ох… — не могу сдержать стона при разрядке.
Полторы недели… Уже полторы недели я начинаю каждое утро с соблазнительных мыслей о наслаждении и с желания… Только желанная разрядка приносит облегчение ненадолго. Я вижу Тео, чувствую его запах, руки на своём теле и почти плавлюсь, почти готова сказать, как самая последняя гулящая девка, что хочу его, и отдаться тут же.
Вчера после вечерней прогулки я почти соскользнула в эту бездну вожделения, просьба остаться со мной, зайти в комнату уже была готова сорваться с губ, но треньканье электронного письма от Дины немного перебило моё тлеющее желание. Я ретировалась от рук, губ, глаз, кожи Тео и стояла за дверью, тяжело дыша от пожара внутри…
«Вселенная, сколько так может продолжаться⁈»
Перекатываюсь на кровати и встаю. Будильник пока не звенел, и можно почитать ещё, но мысли сейчас совсем о другом, иду приходить в себя в душ.
Струи воды, скользящие по разгорячённому телу, как и всегда, возвращают в равновесие, будто обнуляя всё беспокойство и тревогу. Сидя на кровати с полотенцем на голове, открываю браузер и принимаюсь искать информацию о своей матери, надеясь, что, кроме заметки об аварии, попадётся что-то ещё. Мила Лазо, Мила Лазо…
В безуспешных поисках проходит почти час. Приняв решение в следующий раз поискать однофамильцев, и расширить географию онлайн-поиска до соседних стран, сушу голову и спускаюсь на завтрак.
Внизу меня поджидает Тео, заговорщически улыбается и тянет за руку.
— Тео, — смеюсь, — куда мы идём?
— Мы сбегаем, тсс! У нас приключение!
— Молчу-молчу, — прикладываю руку ко рту.
Мы быстро садимся в машину, и Тео заводит мотор.
Когда мы выезжаем из поместья, он заговорщически подмигивает и говорит:
— Теперь спрашивай, я вижу, что ты умираешь от любопытства!
— Куда мы едем, почему сбежали?
— Потому что вчера я отпустил всех на ежегодный фестиваль на Хангане! И попросил не говорить тебе, чтобы устроить розыгрыш с побегом, — прыскает несносный вампир.
— Ах ты!.. — хлопаю по плечу в притворном гневе.
— Да, я! — белозубо улыбается вампир. — У нас сегодня насыщенный день, который мы начнём с завтрака в придорожной забегаловке, как в старых американских фильмах!
— Снимаем вестерн? — подыгрываю с улыбкой.
— И его тоже, может, и кое-что ещё получится, — многозначительно скользит по мне наглым взглядом соблазнитель. Чувствую, как бегут мурашки, и стараюсь не отводить взгляда, но пока не получается.
— Кулинарное шоу хочешь? — кое-как придумываю ответную шутку.
— Может быть, если ты умеешь готовить, — дерзко поглаживает мою ногу Тео.
Молчу, чувствуя, как пожар разгорелся, и пламя движется вверх. Вздохнув быстро, свожу колени и стараюсь отвлечься на виды с шоссе.
Тео деликатно убирает руку.
Через пару минут мы подъезжаем к закусочной, которая действительно выглядит так, будто сошла с экрана ретро-фильма про старую Америку.