— Я здесь завтракал, ещё когда Сеул был вдвое меньше, чем сейчас. Тогда в моде были бургеры, и каких видов тут только не было, Мамма миа! — причмокивает мой спутник.
— А сейчас их подают?
— И их тоже, и здоровую еду. Есть всё, что угодно, — вампир галантно предлагает руку.
— Я голодная как волк! — веду носом при входе, чувствуя потрясающий запах запечённых булочек.
Ничего азиатского в этом заведении нет. На стенах висят вырезки из старых газет, ковбойские шляпы, стоят автоматы с газировкой, из динамиков льётся какая-то лиричная баллада на английском, улавливаю отдельные слова и фразы. Всё именно так, как представляется при фразе «придорожная забегаловка».
Народа очень много, место явно популярное. Однако официантка принимает заказ буквально через пару минут после того, как мы сели и открыли код с электронным меню.
— И форма, как в американских фильмах, — шепчу на ухо Тео.
— Она у них уже сто лет такая, — обводя взглядом помещение, замечает тот.
— Заведению что, сто лет?
— Немного больше. Я знал основателя. Сейчас это бизнес его внука. Старая корейская семья, все поклонники старой эпохи автостопов, путешествий без билетов. У них в Сеуле даже есть свои квесты на прохождение без гаджетов.
— Ого… Это как, это без глофона везде, или что?
— Да, представь, без навигатора, по загадкам надо искать всякие пункты на старомодной бумажной карте и добираться туда на общественном транспорте. В конце — приз. Естественно, только тому, кто дойдёт первым.
Я пытаюсь представить эту игру, как можно искать что-то не в глофоне и передвигаться без навигатора в таком огромном городе, как Сеул. Вспоминаю недавнюю прогулку с Тео по городу: пока тот расплачивался по счёту, я вышла из бара не в ту дверь и чуть не заблудилась на заднем дворе заведения.
Видимо, вампир тоже вспоминает тот случай, потому что улыбка на его лице становится шире, а потом мы оба не выдерживаем и начинаем хихикать.
После завтрака мы снова садимся в машину, и я, подкрашивая губы блеском, спрашиваю:
— А что за праздник, куда мы едем?
— Это ежегодный фестиваль, такой, знаешь, светский пикник. Его начали проводить в начале двадцать первого века. Сначала во время цветения сакуры, потом временные границы сдвинулись и мероприятие стало самостоятельным, не зависящим от сакуры. Уже больше ста лет мы собираемся, вкусно едим, смотрим всякие выступления, речные гонки, анонсы культурных новинок, сплетничаем и просто веселимся.
— Ого, как интересно. Никогда про такое не слышала.
— А теперь увидишь, приобщишься к истории и культуре Сеула. Приглашение на мероприятие получают не все, так что тебе повезло, что мы с тобой… вместе, — многозначительно смотрит на меня поверх тёмных очков прекрасный искуситель.
— Такая честь, — флиртую, стараясь не опускать глаза.
— Ты её заслужила, — вновь поглаживает мои ноги, поднимаясь выше и снова разжигая пожар внизу живота.
Я не сдерживаю стона, когда, двигаясь на бешеной скорости, ощущаю руку Тео у себя на белье. Он поглаживает напряжённые складки, растирает, виртуозно проникая пальцами чуть глубже, давя и растягивая, заставляет стонать и плавиться от желания. В самый последний момент, когда я уже готова взорваться наслаждением, он убирает руку, облизывает пальцы и сладко, как мёд, говорит:
— Милая, мы приехали.
«Чёрт-чёрт-чёрт!»
Меня просто трясёт от неудовлетворённого желания, от того, что его руки вытворяли со мной ещё пару секунд назад. И от того, как эротично выглядел вампир, облизывающий пальцы…
Кое-как собираю остатки воли в кулак, пока наглец паркуется, улыбаюсь как ни в чём не бывало и, приняв предложенную руку, выхожу из гломобиля.
Посмотреть есть на что: газоны по берегам реки украшены праздничными шатрами, повсюду алые флажки. Я отвлекаюсь от адской смеси эмоций — похоти, влюблённости, уязвлённого самолюбия и томления.
— Это символ фестиваля, — показывает он на алый флажок с жёлтым солнцем. — Это ведь летний фестиваль, один из самых знаменитых в Сеуле, — вкрадчивый тягучий шёпот вызывает толпы мурашек.
— А что там? — пытаюсь сделать невинные глаза, чуть приспуская рукава платья. Удовлетворённо отмечаю, каким взглядом вампир проследил за невинным движением.
— Палатки с угощениями. Пойдём, возьмём напитки.
Арбузный фреш освежает и бодрит. И вот я уже рвусь осмотреть всё, а опытный провожатый терпеливо рассказывает о чём бы я ни спросила. Наибольший восторг вызывают соревнования по лодочной гребле, мускулистые тела гребцов отдают бронзой на ярком солнце, вода переливается всеми цветами радуги, невозможно оторвать глаз от захватывающего зрелища. Я так увлечена, что, кажется, выпадаю из реальности, пока смотрю за плавным скольжением лодок и слаженной работой команд.
— Смотри, я так начну ревновать, — искушающе шепчет Тео.
— Поводов для беспокойства у тебя нет, — улыбаюсь ему.
— Хотелось бы верить, — слышу лёгкую улыбку в голосе.
Соревнования заканчиваются, и начинается праздничный концерт. Тео приносит закуски и шампанское. Пузырьки пьянящего напитка ударяют в голову, и я чувствую небывалую храбрость.
— Вкусно, — спрашивает он, потягивая сок из трубочки.
— Я хотела тебя спросить о том же, когда ты облизывал пальцы, — дерзко выпаливаю и тут же жалею о несдержанности и выпитом.
— Очень, — наклоняется тот ко мне. — Ты везде вкусная, и, надеюсь, я попробую всё.
Вздрагиваю, ощущая лёгкое прикосновение губ к мочке уха.
— Может быть, пойдём в машину и продолжим пробовать друг друга? — жаркий шёпот вампира будоражит во мне такие желания, что колени начинают дрожать.
— Может быть… — допиваю шампанское одним глотком и встаю, стараясь выглядеть максимально уверенной.
Как только садимся в гломобиль, я ожидаю почувствовать руки, губы, язык Тео. Но тот с самым серьёзным видом заводит авто и трогает с места.
Я недоумеваю, но молчу. С каждой минутой чувствую всё больше накатывающее чувство стыда. Коварные пузырьки шампанского отступают, и сознание проясняется. Что будет делать Тео? Я соблазняла его и вела себя постыдно. Разве можно хотеть такую доступную?
Воронка неприятных чувств превращается в слёзы, застилающие глаза. Я закусываю губу, чтобы не разреветься.
«Алекс, что ты творишь?»
— Малыш, не надо, — голос вампира окутывает тёплой вуалью.
Я прихожу в себя и осматриваюсь. Мы на обочине, я плачу, вампир нежно обнимает.
— Что случилось? — продолжает сладкий допрос мой желанный мучитель.
— Ты… случился ты, — всхлипываю. — Я веду себя, как какая-то… шлюха! — выпаливаю ожесточённо. — Никогда, никогда, слышишь, со мной такого не было. А сегодня… Я просто сама не своя с того момента, как… — осекаюсь и смотрю в пол.
— С какого момента? — успокаивающе поглаживает меня Тео.
— Неужели непонятно? — выплёвываю обиженно, будто маленький ребёнок. — С того момента, как ты гладил меня там… Я просто вся горю, а ты смотришь на меня, говоришь со мной как ни в чём не бывало. Я не могу… Это так тяжело…
— Алекс, — поднимает моё зарёванное лицо Высший. — Это взаимно, я тоже сам не свой, я тоже весь день горю.
И он впивается в мои губы неласковым поцелуем.
Горячие, властные губы накрывают мои. Трепет пульсирует во всём теле. Его язык врывается в рот, завоёвывает его. А я и рада… Рада проиграть и сдаться.
И вот уже я отчаянно, как в последний раз, целую его. Мой язык нежно и страстно проводит кончиком по его языку, и я слышу сдавленный стон. А потом сильные руки подхватывают меня, и сиденье гломобиля становится одной большой горизонтальной поверхностью, на которой сплетаются наши тела.
Тео расстёгивает брюки и повелительно направляет мою руку к своему возбуждённому достоинству.
А сам, слегка отодвинув насквозь мокрые трусики и облизав пальцы, ласкает меня и шепчет такие непристойности, что, кажется, даже корни волос полыхают.
— Возьми меня… — не сдержавшись, шепчу ему.
— Не так и не здесь, — стонет Высший от моих прикосновений и ускоряет темп, чуть усилив нажим на набухшие влажные складочки.
Я чувствую его возбуждение, агонию приближающегося взрыва, и волна наслаждения накрывает нас одновременно.
— Детка, — шепчет Тео, — стань моей амори. И я буду весь твой, а ты — моя… — и кусает в шею.
Боль от укуса, шок от услышанного и отголоски наслаждения смешиваются в огромный вихрь внутри, и громкий стон вырывается из моих губ.
— Тео, милый… Я не знаю, что думать… Это… Я даже не думала о таком, — отдышавшись, теряюсь и начинаю мямлить, как пятилетний ребёнок.
— А ты подумай, — снова облизывает пальцы с самым хитрым видом этот лукавый. — Я открою тебе такие бездны наслаждения, что этот невинный петтинг ты будешь вспоминать со смехом. К тому же мы не будем ограничены каким-то жалким годом партнёрства.
Его слова проникают в меня, пускают ростки, и я уже почти готова согласиться на всё, да хоть ползать у него в ногах. Но в голове набатом звучит голос из сегодняшнего сна: «Подумай много раз, подумай много раз…» И я, уже было открыв рот, чтобы согласиться, просто делаю громкий вздох.
— Подумай, Алекс. Я не жду ответа прямо здесь и сейчас. У нас много времени, я готов на многое ради нас в будущем.
— Спасибо, Тео… — обнимаю его и думаю, что мне действительно нужно хорошенько всё осмыслить. Но слова «ради нас в будущем» прочно отпечатываются где-то глубоко в груди, обдавая волнами приятного ощущения возможных перемен.
Поправив одежду и наобнимавшись, мы едем домой. Тео не спешит и позволяет мне от души полюбоваться прекрасными видами и закатом. Мы даже останавливаемся в цветущем поле и делаем целую кучу фотографий.
Когда мы, смеясь, выходим из машины, Тео внезапно останавливается:
— Провожать не буду, дам тебе время хорошенько отдохнуть от меня и всё обдумать. Пойду, займусь кое-какими делами.
— Хорошо, — улыбаюсь, думая о том, какой же он понимающий и деликатный. Тёплое чувство признательности вкупе с влюблённостью всё глубже укореняется во мне.