До последнего времени с этими утверждениями было довольно трудно спорить: Гитлер действительно часто говорил о Ленинграде как оплоте большевизма», и действительно между проектом генерала Маркса и «Директивой № 21» есть разница. Откуда появилось приведшее к ней решение? Были ли промежуточные этапы? До сих пор историки располагали лишь туманными намеками на проект, который разрабатывался в ОКВ под эгидой Йодля (так называемый «этюд Лоссберга»), но дата его указывалась неопределенно. В дневнике ОКВ о нем упоминалось 12 сентября, но заместитель Йодля генерал Варлимонт в своих мемуарах утверждает, что «этюд» был составлен в конце ноября, то есть тогда, когда все принципиальные решения были приняты. Данную точку зрения перенял и А. Хильгрубер в своем капитальном труде «Стратегия Гитлера».
Сегодня мы можем внести некоторую ясность в этот вопрос. Во-первых, «этюд Лоссберга» действительно существовал и теперь находится в нашем распоряжении. Во-вторых, он был датирован 15 сентября. В-третьих, именно в нем была высказана идея о роли северного участка фронта, легшая в основу подписанной Гитлером «Директивы № 21».
Оказывается, в «этюде Лоссберга» содержался весьма подробный разбор дилеммы: к северу или к югу от Припятских болот? В документе так и говорилось:
«Для осуществления операций сначала необходимо решить, будет ли находиться направление главного удара севернее или южнее Припятских болот. Учитывая превосходство немецких сил, можно не сомневаться в том, что операции в обоих районах начнутся одновременно.
В пользу нанесения главного удара на севере говорят следующие соображения:
значительно лучшие возможности сосредоточения (железнодорожные линии);
заинтересованность в нанесении скорейшего поражения русским в Прибалтике;
сравнительно лучшие дорожные условия на операционном направлении;
возможность взаимодействия с XXI группой, действующей из Финляндии;
достижимость Ленинграда и Москвы.
В пользу нанесения главного удара на юге говорят следующие аргументы:
угрожаемое положение Румынии,
возможность снабжать немецкие моторизованные соединения, базируясь на румынские и галицийские нефтяные источники (однако гораздо худшие коммуникации после пересечения русской границы),
значение Украины.
Вносится предложение: избрать направление главного удара на севере»[252].
Таким образом, уже здесь совершенно определенно высказывается рекомендация — и она исходит не от Гитлера, а от ОКВ! Заметим, кстати, что ОКВ предлагало северный вариант, сознательно отказываясь от некоторых особых возможностей, которые, по его мнению, могли бы открыться на Украине. В «этюде Лоссберга» имеется следующий примечательный параграф:
«Как значительное преимущество для операции па юге необходимо учитывать то обстоятельство, что, судя по всему, русские на Украине скоро будут иметь внутренние трудности. Эти осложнения, направляемые работой 2-го отдела[253] абвера, могут привести к нарушению и без того слабого железнодорожного сообщения».
Как видно, Лоссберг немало ожидал от работы ведомства адмирала Канариса и предвидел «внутренние трудности» Советской страны. Но тем не менее он отказывался от южного варианта!
Что касается общего замысла, изложенного в этом «этюде», то любопытно следующее высказывание:
«Каким образом в дальнейшем будет организовано взаимодействие обеих главных групп восточнее Припятских болот и каковой будет конечная военная цель — это в значительной мере будет зависеть от того, произойдет ли после начальных немецких успехов развал России и когда он наступит. Если западные районы России и связь с морями будут потеряны, нам представляется невероятным, что Россия останется еще дееспособной — даже если учитывать русскую военно-промышленную область на Урале. В качестве весьма дальней цели можно обозначить общую линию: Архангельск — Горький — Волга до Сталинграда — Дон до впадения в Черное[254] Mope».
Как мы уже видели, именно эта цель была официально поставлена Гитлером в «Директиве № 21».
Когда в военно-историческом управлении немецкого генерального штаба стали еще во время войны составлять обзор военных операций, то там зафиксировали, что соображения Лоссберга были учтены и в значительной мере повлияли на выбор северной части европейской России, как района сосредоточения основных сил[255]. В этом документе прямо указывается, что при взвешивании всех точек зрения решение о выборе северного участка было принято на базе двух документов: «этюда Лоссберга» от 15 сентября 1940 года и проекта генерального штаба от 26 ноября. В разработке генерального штаба в защиту северного варианта приводились следующие соображения:
1) именно здесь находится главная группировка Красной Армии;
2) здесь лучше железнодорожные условия для сосредоточения наших войск;
3) для наступления на Москву и Ленинград здесь существует гораздо больше удобных шоссейных и железных дорог;
4) именно отсюда ближе всего до главной цели Москвы;
5) наконец, именно здесь находится Прибалтика, захват которой является одной из главных целей на первом этапе.
Повторены почти все доводы Лоссберга! Кроме того, в упомянутом документе военно-исторического управления отмечалось, что Гитлер при принятии окончательного решения согласился с соображениями Йодля — Лоссберга о том, что немецкое превосходство в силах делает ненужным эшелонирование наступления во времени: все группы могут начинать наступление в одно и то же время.
Нельзя сказать, что при разработке плана «Барбаросса» немецкий генеральный штаб не сознавал трудности этого предприятия. По его мнению, трудность состояла в том, что необходимо было одновременно добиваться решения двух задач. Первой задачей был фронтальный прорыв, а второй — превращение прорыва фронтального в охватывающий, что в сочетании представляло собой гораздо более сложную задачу, чем та, которую ставил себе кумир генералитета фельдмаршал Альфред фон Шлиффен, планируя нападение на Францию. Пресловутый «план Шлиффена» выглядел арифметической задачкой по сравнению с алгебраическим уравнением «Барбароссы». Ведь Шлиффен не имел в виду начинать с прорыва на своем знаменитом «правом фланге», а просто-напросто предполагал пройти через слабо защищенную Бельгию. Здесь же такой возможности не представлялось.
Но как и где прорвать советский фронт? С самого начала было признано, что предложение генерала Маркса прорвать фронт в одном месте абсолютно нереально. Потом возникла идея прорыва в двух местах. Это также было признано недостаточным. Наконец, был предложен такой выход: расчленить весь многосоткилометровый фронт советской обороны на отдельные участки и тем самым затруднить возможный отход Красной Армии.
Встал также вопрос о целях операции, причем обнаружились любопытные нюансы. Если верить ставшим традиционными утверждениям западногерманской историографии, то немецкий генеральный штаб неизменно был трезвым, разумным и осторожным, а авантюрист Гитлер ставил перед ним невыполнимые задачи. В действительности не всегда было так. Когда речь зашла о постановке целей, то трезвый, разумный и осторожный Браухич заявил, что ближайшей целью для группы армий «Север» должны быть Псков и Ленинград, для группы армий «Центр» — Смоленск и Москва, а для группы армий «Юг» — Киев. Иными словами, он самым авантюристическим образом предполагал, что все три группы армий смогут безостановочно пройти от границы до Ленинграда, Москвы и Киева соответственно. Но вот какая, оказывается, возникла парадоксальная ситуация: авантюрист Гитлер возразил против этого, заметив, что надо разделить операцию на два этапа. Нужно, мол, сначала уничтожить противника в Прибалтике и создать себе там надежную базу для последующей фланговой атаки на Москву. В соответствии с этими общими соображениями Гитлера и была разработана «Директива № 21».
Комментарий Фридриха Паулюса
«Директиве № 21» посвящено немало комментариев чисто военных, военно-политических и прочих. Следует отметить, что сама директива сопровождалась огромным количеством дополнительных приказов, указаний, распоряжений: недаром в генеральном штабе было заведено сначала «дело Барбаросса», а потом даже «сборная папка Барбаросса». Но среди комментариев всякого рода особняком стоит комментарий Паулюса, написанный им в годы плена. В нем сочетаются компетентность и необходимая (но не частая у генералов вермахта) способность к самоанализу. Паулюс вспоминает:
«Подготовительная игра для операции «Барбаросса» проводилась под моим руководством в середине декабря 1940 года в течение двух дней в ставке командования сухопутных войск в Цоссене. Время совпало примерно со временем подписания «Директивы № 21» [«Bap6apocca»!] ОКВ.
Теперь, когда подлинный ход операции, именуемый походом на Восток, уже принадлежит истории, для интересующегося военными вопросами будет очень полезно ознакомиться с тогдашними мыслями и тогдашними оценками возможностей: ниже я изложу основные точки зрения штабной игры — разумеется, не во всех подробностях, которые подверглись обсуждению.
Исходное положение «синих» (немецкая сторона)
1. Сначала были изложены основные идеи стратегической разработки, выполненной на основании июльского указания ОКВ: путем быстрых операций и глубокого проникновения танковых сил уничтожить силы русской армии, находящиеся в Западной России, и воспрепятствовать отходу уцелевших боеспособных частей в глубину России.
Первая цель: Украина (включая Донбасс), Москва, Ленинград. Основное направление — Москва. Окончательная цель: Волга — Архангельск. В соответствии с указанием ОКВ, в основу идеи генерального штаба сухопутной армии было положено следующее: Москва как политический, транспортный и военно-промышленный центр, Донбасс и Ленинград как центры военной промышленности, Украина как главная житница представляли для русского военного руководства решающее значе