– Не возмущайтесь. То, что обычные всё же немного отличаются, понимаю прекрасно, да и то в части возможности конвертирования достаточно большого их пакета во влияние на компанию. Если их мало, то, простите, это всего лишь те же циферки. Привилегированные же не имеют и такого преимущества. Для примера, купите акций любой компании, а потом придите к ним и потребуйте часть имущества. В лучшем случае покрутят у виска, а скорее всего, упекут в психушку. Давно прошло то время, когда они были выражением долей собственников. Сейчас важно контролировать, а не владеть. И пока биржевая стоимость компании растёт, всех всё будет устраивать. А случится обвал… Если никаких явных мошеннических схем не выявят, то ничего за это тоже не будет. Если же случатся мифические русские хакеры, то тем более пипл легко проглотит собственное ограбление и простит его настоящих виновников, пылая праведным гневом на непричастных. Стоимость публичного общества определяется не столько эффективностью её деятельности, сколько умением руководства рисовать красивые диаграммы и ездить по ушам общественности. Расти может даже та фирма, которая не платит дивиденды годами, а то и десятилетиями, при этом работающая в убыток и покрывающая его кредитами. Харизматичность очень важна при рассказах о перспективах такой компании. Вспомните историю добычи сланцевой нефти в САСШ. Замутить такую аферу в конце эпохи углеводородов надо было суметь. Заметьте, ни банки, ни различные инвестфонды не пострадали. И даже не понесли наказание за продвижение идеи. И что, как-то это повлияло на биржи? А с биткоином даже проще, там своих фанатов, как тараканов в тропиках. Сами себя убедят, главное дать хоть малюсенькую надежду. Ладно, плюньте! Посмотрите вот на это, – с последними словами пододвинул планшетник к Синей-старшей.
– Что это, стеклянный меч? А не дороговато за сувенир? Стойте, может, сапфировый?! Точно! Вон и переливы какие. Но тогда дёшево…
– Вот. А ведь эта штука по вашему профилю. Ну, может, не совсем. Вообще-то меч стальной.
– Какая-то оптическая иллюзия? – удивлённо спросила она.
– Вот и не угадали. Умудрились сделать прозрачную сталь. Представляете, металлоконструкции как из стекла!
– Знаете, чую где-то здесь подвох.
– Вы правы, Евгения. Мало того, производить сложно и дорого, паратехники на него не ложатся, вот и распродают остатки с дикой скидкой себе в убыток. Но для моих будущих очков очень даже подойдут. Думаю, стёкла из стали будут понадёжней, чем обычные. Вам же всё равно делать пока нечего, почему бы не съездить, прицениться, может, по случаю технологию прикупить. Пока мы в школе, и сгоняйте. Тут недалеко, под Москвой. Знаете, небольшой такой городишко.
– Была там пару раз проездом. Жителей меньше, чем туристов.
– Ну и чудненько. Значит, без труда сориентируетесь. Денег, как сами понимаете, пока нет. Возможно, придётся брать кредит. Даже наверняка. Потому торгуйтесь за каждую копейку, для вашей будущей лаборатории. О! Мы уже и на месте. В этот раз штурмовать ворота не будем!
Учительская тысяча триста восемьдесят седьмойспециальной математической школы. Время большой перемены
В дверь медленно забрела женщина в годах, со стянутыми в пучок на затылке тёмными, с проседью волосами.
– Девочки, у нас водка есть?! – обратилась она к находящимся в кабинете.
На минуту установилась шокированная тишина.
– Роза Эдуардовна, что, так плохо? – спросила одна из женщин, так никак и не отреагировав на вопрос вошедшей.
– И не говорите, Дашенька! Кровищи! Убивцы эти с отмороженны…
– А вы что здесь делаете?! Почему ещё не отмываете рекреацию? – возмутился вошедший в дверь мужчина.
– Господин директор, она опять водку выпрашивала, – сдала вошедшую перед ним женщину другая, только что участливо задававшая ей вопросы.
– Роза Эдуардовна, вы уже не учитель. Вас так пить никто не заставлял!
– Горе же у меня.
– Знаю, потому оставил вас на должности технички. Поэтому идите, идите и выполняйте свою работу.
– Но как же? Там же кровища…
– Резиновые перчатки вам выдают. Не отвлекайте. Дайте объявление сделать. Всё, некогда мне с вами больше препираться.
Но дождаться, пока она уйдёт, всё же пришлось.
– Официальная наша позиция будет доведена до всех письменно, а пока просто прослушайте объявление о произошедших в нашей школе сегодня событиях, дабы избежать всяких кривотолков. На второй перемене учащийся у нас ученик четвёртого «в» класса Пантелеев Панкрат, собрав группу поддержки из старшеклассников десятых-двенадцатых классов, решил проучить некую Синюю Елену. Если кто не в курсе, она из второго круга. Княжеского, между прочим, рода, хоть и в опале, но не суть важно.
– Господин директор, извините, что перебиваю, но на что он тогда рассчитывал?
– На свой третий, Дарья Клементьевна. Оказалось, у их родов давние счёты. Главным образом из-за конкурентных разногласий. Вернее, это у него претензии, а девочка даже не слышала ни о каких Пантелеевых. Обычное дело. Одни прошли и не заметили, вторые затаили смертельную обиду на пустом, в общем-то, месте.
– Не скажите, для них может быть всё очень серьёзно.
– Это-то как раз понятно. Но ситуация сложилась странная. Панкрат этот оказался бездарен в паратехнике, и его отправили учиться на программиста, тут Синие перешли не тем дорогу, и эта Елена тоже пошла к нам. И вот решил воспользоваться моментом и проучить девочку. Восстановить, так сказать, попранную честь рода. Поскольку в кругах их там учат драться поголовно, осознавая свои малые шансы на успех задуманного, привлёк помощников.
– Господин директор, а с ними-то что будет?
– Ничего. Полежат в больнице да вернутся к учёбе. Отвечать за всё Пантелееву. А там несколько другие расклады. План был хорош, но Синие вчера успели уйти под руку Захарову. Да-да, тому самому. Он-то и вступился за девочку. Результат, Панкрат схлопотал электротравму, переломы нескольких рёбер и сотрясение головного мозга. Как не погиб от удара пневмокастета, тот ещё вопросец, но своим полётом вогнал в ступор своих подельников. Ни вмешаться, ни убежать им уже не удалось.
– Так что же там случилось?
– Его личный слуга, вот что произошло. Оказывается, как только она приобрела этот статус, то сразу перестала быть крепостной. Там вообще всё сложно с правом. Если коротко, начала его личный слуга отстреливать несостоявшихся боевиков. Кому в ногу, а кому и в ягодицу. Калибр мелкий, почти безопасный, но погибнуть всё же можно. Дальше полиция, медики, разбирательство. Вот, в общем-то, и всё.
– А как же Захаров?
– С него как с гуся вода. Он в своём праве, а Фрося эта действовала от его имени. Никакого дела не будет. Небольшой конфликт высокородных. Вывод из всей этой истории прост. Не связывайтесь с ними, целее будете! Постарайтесь донести это до учеников, если какие ещё не поняли. Стоп, а это ещё кто к нам прилетел?
Тысяча триста восемьдесят седьмая специальная математическая школа. Рекреация
– Фрося, ты в своём уме или как?! – начал заводиться, как только полицейские свалили.
Ещё эта! Стоит, молчит, чуть не плачет и всем видом показывает, что готова стерпеть от меня все обиды. Меня же рвёт от этого на части. С одной стороны, непреодолимое желание настучать ей по кумполу, потом в дыню и ногами её, ногами. Это надо устроить в школе бойню! С другой – упасть на колени и извиняться, извиняться, пока не появится её всё понимающая улыбка.
– Ладно, откуда у тебя пистолет?!
– Тётя Таня подобрала. Мы специально для этого в оружейный ездили.
– Она с ума сошла?
– Почему?
– Фрося, не отвечай вопросом на вопрос! Тебе всего восемь лет!
– Трифон, не сердись. Так с учетом моего возраста и подбирали модель. Под руку с подходящим калибром, чтобы отдача не вырвала его из ладони. Даже в тир ездили пристреляться.
– И как?
– Тётя Таня была в восторге. Говорит, у меня врождённый талант!
– Это почему это?! – удивился неслабо такому её заявлению.
– Ну… Я всегда попадаю, куда хочу.
– Допустим, только допустим, но понимаешь, какая это опасная штука, и не дай бог…
– Правильному обращению с оружием она меня научила.
– Хм. Так вот сразу?
– Да нет, мурыжила целую неделю. Зачем только? Там запомнить-то… Так, на пару минут делов, – сказала она и тяжело вздохнула своим горестным мыслям.
Блин, сколько, оказывается, всего мимо меня проходит.
– Ладно, проехали. Но зачем тогда ты пыталась этих пацанов добить?!
– Эти амбалы на детей никак не тянут, – заявила она.
– Да какая разница?!
– Большая! Тётя Таня очень не советовала оставлять противников в живых, если только не нужен для допроса. Как только появляется возможность, нужно обязательно добить. Схлопотать пулю в спину не хочется.
– Да вы там совсем ошалели?! Они ученики, простые, ни разу не родовитые! Да и откуда у них оружие? Кто им продаст-то?
– Да мало ли! И вообще, зачем тогда лезли в ваши разборки?
– Дураки потому что!
– Тем более надо добить. Дебилов и без них хватает!
– Фрось, ты это из-за своей жизни в приюте?
– Нет! – выпалила она со всей возможной дерзостью в голосе и демонстративно отвернулась.
Вот и поговорили…
– Господин Захаров…
Кто это так официально, тем более здесь? Директор!
– …тут к вам пришли.
А вот и Борис Моисеевич! Но моя мысль оказалась ошибочной. Это оказался совсем не он, а она. Кого угодно мог ожидать здесь, в обычной, в общем-то, школе, посреди рекреации, заляпанной пятнами крови, только не её.
– Здрасти, – непроизвольно вырвалось просторечье.
У самого при этом открылся рот от запредельного удивления, а глаза чуть на пол не выпали.
– Вы ко мне? – продолжал жечь, так и не попытавшись собраться с мыслями.
Если боги спускаются с небес, значит, это кому-нибудь нужно. Ведь правда? Из-за спины директора вышла Любомила Голицына, собственной персоной. Чем хотите могу поклясться! Я ведь столько разглядывал её фотографию. Показалось даже, что сердце остановилось. Чуть было пульс не стал у себя искать. Господи, вживую она… На некоторое время ушёл в прострацию, и только блеск её серёжек вырвал из сладостного плена. Одета она была в светлый, чуть приталенный, длинный, почти до щиколотки сарафан. Даже непроизвольно сглотнул и чуть не подавился. Во рту-то пересохло. Только это и позволило вернуться на землю.