И я даже не знала, какая из вышеупомянутых повесток разговора меня пугала больше. Это стоило понять, еще когда я увидела дядюшку в роли привратника.
Это значило, что слуг отпустили.
Кажется, изначальный план по непринужденному знакомству провалился еще на подходе.
А такая хорошая была идея! В голове хлопьями пепла осыпалась радостная картинка того, как я захожу в комнату на жилой половине, обнимаю маму и папу, касаюсь кольца на руке деда лбом в положенном приветствии самому старому гному в роду. А потом он обнимает меня мозолистыми руками, и я вновь с головой окунаюсь в знакомый с детства запах металла и камня.
Камень ведь тоже имеет свой запах… для нас, гномов.
Увы.
Дядька Тавир распахнул врата Зала Присяги, мы вошли… и очень захотелось телепортироваться хоть куда-то!
Потому что семейная встреча проходила на самом высшем уровне! На массивном каменном троне в середине сидел мой дед, справа от него стояла мать, а за ней, как чужеземец, – возвышался отец. Несмотря на высокий род, он все же был лепреконом и исторически не имел даже права голоса на советах. Потому за них обоих говорила мама.
А вокруг… вокруг на каменных лавках которые уходили все выше и выше, сидели гномы моего клана.
– Любезный прием, – тихо хмыкнул Мастер Хин. – Так меня еще не чествовали.
– Это не для вас, – тихо выдохнула я, ощущая, как холодеют пальцы. – И это не чествование.
Дед оглушительно ударил в пол огромным жезлом с навершием в виде зеленой друзы кристаллов и рявкнул:
– Миямиль Гаилат! Подойди ближе!
– Так… – прерывисто выдохнул Лель. – А ну-ка.
Он хотел меня обойти и очевидно двинуть выяснять отношения с дедулей, но я не могла этого позволить. Вцепилась в его рукав и, просительно заглянув в глаза, попросила:
– Пропусти меня. И молчи, всех богов ради!
– Но Мия…
– Это мой род. И он имеет ко мне претензии. Ответ должна держать тоже я.
Мастер Хин отчетливо скрипнул зубами, но кивнул.
Сжав кулаки, я развернулась, гордо вскинула голову и, чеканя шаг, отправилась по огненному пути. С каждым моим шагом пламя по обе стороны от «дороги» становилось все выше и выше. А родня все ближе и ближе.
Суровое лицо деда, сочувственное отца и неверяще-осуждающее матери.
А потом она перевела взгляд на стоящего за моей спиной мужчину, округлила глаза, и в них я отчетливо увидела ужас узнавания.
– Вы?.. Но что вы тут делаете?!
– Лаатера! – рявкнул дед, потому что возглас его дочери был прямым нарушением регламента.
Но моя мать шагнула вперед… и заявила то, чего никто не ожидал:
– Вы же сказали, что вам не нужна моя младшая дочь! Вы отказались от нее! Сдержите слово Мастера!
Глава 17
Лельер Хинсар
Миямиль стояла впереди и по-прежнему сжимала его запястье, безмолвно прося остаться на месте.
Впервые в жизни Мастера Хина решительно задвинула себе за спину хрупкая девушка! Готовая защищать его. Грудью! Всей такой прекрасной грудью, которой, право слово, можно найти лучшее применение.
И ситуация была бы смешной, не будь она настолько грустной.
Судя по всему, его Разделяющую собиралась линчевать консервативная родня.
С частью которой он был знаком. Во всяком случае из памяти всплывали смутные картинки, хотя Лель бы не поручился, что Лаатера та самая гномка, если бы она сама его не узнала.
Но мать Мии уже заставил замолчать властный глава рода, который явно изволил гневаться, и в таком состоянии ему что Атрибут, что сам Проклятый Свет не угроза.
Поэтому Мия и попросила его не вмешиваться? Откровенно глупое решение, если честно. Все-таки старый гном в первую очередь обязан быть мудрым, стало быть, если ему напрямую сказать кто есть кто, он не должен переходить на личности.
Пока Хин размышлял, как уместнее всего поступить в такой ситуации, действие разворачивалось.
Дед Мии поднялся, стиснул пальцы на жезле и громоподобно спросил:
– Кого ты привела под крышу родного дома, внучка?
Остальные члены гномьего клана зароптали, и то тут, то там слышалось звяканье оружия о доспехи. На важные заседания бородачи по-прежнему ходят при полном параде?
Но в любом случае фарс пора прекращать. Конечно, дико приятно, что Мия оказалась готова выступить вперед, но погеройствовала – и будет.
Мастер перехватил ладонь девушки и, чарующе улыбнувшись, поднес ее к губам, касаясь ладони поцелуем.
– Все будет хорошо, мое сокровище.
А потом шагнул вперед, и от высокой фигуры Хина во все стороны хлынула Тьма. Первозданная, чистая, древняя… она оплетала фигуры всех, кто сидел на скамьях, и те проваливались в прожженные в пространстве дыры.
А для серьезного разговора ему достаточно только членов семьи своей девушки.
Совсем не так он это знакомство видел, конечно. Вот вообще!
– Кто ты такой? – воинственно выставив бороду вперед, спросил дед Мии, в руках которого словно по волшебству появилась огромная секира. – Я, Гаршар из рода Каменных Столбов, требую ответа, маг!
– С этого и стоило начинать, – насмешливо хмыкнул Лель, уверенно двигаясь вперед и лениво прикидывая – раскалить оружие в руках у почтенного гнома или таки оставить его при железке. – Я – Мастер Хин. Атрибут Малахита и Хранитель Тьмы. И я разочарован оказанным мне приемом, глава рода Каменных Столбов!
Гном отчетливо побледнел. Казалось, даже в бороде поседели оставшиеся темные волоски.
Но не дрогнул, не дрогнул… все же Миямиль действительно хорошо знала своего деда. За подобные слова любой другой Хранитель Стихий, будучи в дурном настроении, мог и убить. А жители Охры, понятное дело, были знакомы только со своими Атрибутами.
– Кто бы ты ни был – нам послали письмо о том, что моя внучка сегодня явится в мой дом с опозорившим ее человеком.
– Надо же, как может интересно трансформироваться новость о визите к родственникам. Уважаемый, кто был отправителем?
– Не знаем. Записка пришла за полчаса до официального письма, – нехотя ответил старый гном и, не глядя на саму Мию, вдруг заявил: – Но я успел созвать род. Моя внучка не останется опозоренной!
– Дедушка-а-а… – простонала Мия, нервно заламывая пальцы. – Да как так? Никто меня не портил!
Ну, допустим, это пока! Да и поцелуи на смотровой площадке для строгих нравов гномов – вполне себе подпадают под определение «девушку испортили».
Вперед выступил отец Мии и мягко предложил:
– Может, нам стоит перейти в жилую часть и поговорить спокойно? Раз все равно остались лишь члены семьи. Кстати, Мастер Хин, надеюсь, все остальные члены рода живы и здоровы? Нас очень впечатлила массовая телепортация, но хотелось бы знать…
– Все хорошо, – коротко ответил Лель. – Их равномерно раскидает в радиусе нескольких километров.
Лица всех присутствующих вытянулись, и Лаатара воскликнула:
– А как же Разлом?! А как же горная порода?!
Судя по панике в глазах гномки, она уже в красках представила, что осталась без сородичей.
– Не переживайте. Я все же достаточно сильный и умелый маг, чтобы не допускать таких оплошностей.
– Хорошо… тогда действительно лучше перейти в место поприятнее.
Судя по лицу мэтра Гаршара, ему хотелось провести беседу в официальной обстановке, но дочь и внучка настолько умоляюще на него глядели, что гному пришлось согласиться.
А пока они выходили из Зала Присяги и двигались по, казалось, бесконечным коридорам, Лельер косился на такую же рыжеволосую, как Мия, гномку и вспоминал… вспоминал.
Несколько лет назад. Дом Лельера Хинсара
Комната ярко освещена. До рези в глазах. Все светильники включены, шторы распахнуты, впуская солнечные лучи, а под потолком летают ослепительно сияющие сферы.
Если притерпеться к освещению, то можно заметить, что в помещении царит жутчайший погром. Притом сначала здесь был просто бардак, с разбросанными вещами, как мужскими, так и женскими, пустыми бутылками и бокалами. Но уже потом кто-то очень сильный бесновался так, что стекла пошли трещинами, мебель разлетелась на части и даже роскошная люстра сейчас валяется на полу в ореоле осколков хрусталя.
Высокий серокожий мужчина, зашедший в апартаменты своего коллеги, поморщился и прикрыл глаза рукой.
Увеличивая дискомфорт, по нервам прошлась тягучая, визгливая трель виолончели. Мастер Смерти неодобрительно взглянул на зависшего в переплетении силовых нитей полуголого блондина.
– Ну, и что это такое? – Он пошел вперед, аккуратно переступая через осколки стекла и прочий мусор.
– Что, Айлар Тис? Тебя раздражает данная приземленная картина? – усмехнулся хозяин дома.
– Меня раздражает то, что Мастер Пытки, вместо того чтобы заниматься делами, вновь с головой уходит в гулянки. Лельер, почему тебя не было на совете у Гудвина?
– А не пойти ли этому совету и нашему Гудвину… – угрюмо проговорил тот, мрачно глядя на Смерть через упавшие на лицо волосы. По тонким губам Пытки пробежала непонятная улыбочка, и по комнате снова полетела тихая мелодия. На сей раз очень красивая.
– Лель, прекрати так себя вести, – проговорил брюнет с раздражением и усталостью. – Я не обязан носиться с тобой, как с мальчишкой, будто у меня других дел нет.
– Не носись, – пожал плечами блондин, и его пальцы с чуть слышным шелестом скользнули вниз по струнам виолончели.
Тис даже поморщился, понимая, какую боль доставляет фениксу игра на струнных инструментах. У этой расы невероятно чувствительные подушечки пальцев.
Одержимость Мастера Пытки начинала серьезно беспокоить.
– Если бы не моя опека, то кое-кого давно казнили бы за превышение служебных полномочий. Что ты вчера сделал с лордом Даригаром?! Тебе же сказали разговорить, а не превращать его в воющий кусок мяса!
– А разве он что-то не успел сказать? – лениво поинтересовался палач. – Коли так, то теряю квалификацию… мне казалось, что он припомнил даже воровство варенья в детстве у бабушки, не то что планы заговорщиков и список участников предполагаемого переворота.