Святослав Matraskin
Особенности национальной рыбалки в постапокалиптический период
Рассказ из цикла «Эпоха мёртвых»
Молчуна нашли последним. Грязный, обделавшийся, он лежал в трансформаторной будке и подыхал от жажды. Амбал с Лысым ехали на покемоне и заметили скопление зомбаков около одинокой будки. Тормознули, глянули в тепловизор: вроде есть кто-то живой. Лысый дал команду на выход, Амбал залез в самодельную башенку, почистил сколько смог из ПКМ, стараясь не задеть будку, Лысый подогнал покемона задом к дверце, два звена по пять бойцов выбрались из машины, быстро почистили оставшихся, накинули трос, Амбал дал вперед и вырвал запертую изнутри дверь, достали полубессознательное тело, загрузились обратно. Тело пахло, молчало, но дышало. Система, глюкоза, быстрый осмотр, по прибытии на базу передали порозовевшего мужика санитарам, вымыли, подлечили, и Молчун начал вливаться в коллектив.
Полковник Серов с оригинальным позывным «Батя» посетил спасенного в госпитале, спасенный тихо смотрел в потолок, на окружающее не реагировал. Батя потоптался у кровати, положил на тумбочку апельсин, и, пожелав скорейшего выздоровления, удалился. На вечернем совещании приняли решение прекратить поиск выживших: Молчун был единственным спасенным за последние две недели.
Поправившийся Молчун был осмотрен штатным отрядным психологом, капитаном Белобородько, вердикт был прост: посттравматический шок и глубокая психологическая травма, короче, к строевой не годен. Молчуна определили в хозблок. Язвительные дамы из хозблока поначалу пытались подтрунивать на новеньким. Все оказалось тщетно, Молчун просто не реагировал, таскал баки с помоями в свинарник, убирал навоз, колол дрова, делал все аккуратно, за собой всегда прибирал. Единственное, что вызывало его интерес – это псарня. Когда сводный отряд МЧС, ОМОНа и СОБРа эвакуировался из Города, хозяйственный Батя вывез все, включая кондиционеры, пожарные щиты, водолазный компрессор и питомник служебных собак. Заняв военный городок бывшего полка ПВО, сводный отряд приступил к рытью обводного рва от речки Медведицы, и за две недели военный городок превратился в остров, благо строительной техники было в достатке. Решив проблему случайных зомби, отряд приступил к созданию системы эшелонированной обороны, раннего оповещения и набиванию защечных мешков. Если Батя был хозяйственным командиром, то его зам по АХЧ ст. прапорщик Зиятдинов был хомяком 86-го уровня. Он сформировал трофейную команду из двух покемонов по взводу бойцов в каждом для охраны, БТР с разведкой для усиления и колонны из шести тентованных Уралов с отделением вооруженных ополченцев-грузчиков в каждом. Параллельно велся свободный поиск выживших. Однажды разведчики на БТР взяли с собой в рейд служебную овчарку, собака почуяла морфа за два квартала, что предотвратило лишние жертвы — монстра сняли из КПВТ. После этого случая, кроме выживших людей, стали искать и собак. Из одного рейда привезли двух девочек алабаек. Посмотрев на изможденных щенят, старший по питомнику рыжий сержант по кличке Ганс вынес однозначный вердикт: сдохнут. Но собачки выжили, их буквально выходил Молчун. Непонятно, какие струны в его душе задели собаки, но ходил он за ними, как за своими детками, кормил из бутылочки, мыл, вычесывал, и даже, невиданное дело, дал им клички. Две беленькие, в коричневых носочках и с бежевыми ушками собачонки были названы: Зитой и Гитой. Собачки получились славные, послушные, за Молчуном ходили хвостиком, из-за чего Молчуна все-таки взяли в грузчики. КМБ Молчун прошел легко, оружием владел уверенно, в рейде жестом отпускал собак в охранение, а сам, закинув за спину АКМ, исправно таскал хабар наравне со всеми, по окончании коротким свистом подзывал собак, забирался с ними в кузов и молча трясся до следующей точки.
Только однажды случилась с Молчуном удивительная метаморфоза — при потрошении спортивного супермаркета он увидел витрину магазина для подводной охоты. В глазах Молчуна загорелся нездоровый огонь, он аккуратно поставил поклажу на пол и пошел к витрине, ведомый неизвестным компасом. Два бойца из охранения, заподозрив неладное, двинули за Молчуном, но ничего страшного не случилось. В магазине Молчун сноровисто выбрал огромный баул, покидал в него ласты, гидрокостюм, носки, перчатки, маску, трубку, пояс, ружье, несколько грузов, запасные наконечники к гарпуну, нож и бухту линя, побродив между полками, добавил фонарь и всякой мелочевки. Аккуратно упаковав добычу, взвалил сумку на плечо и отнес в Урал. Очевидцы утверждали, что на лице Молчуна застыло выражение неземного блаженства. По прибытии в расположение Молчун накачал ружье, собрал пояс, нарядился в обновки и полез в канал. Удивленные собаки хотели полезть за ним в воду, но Молчун шикнул на них, и недоумевающие девочки чинно расположились на берегу. Через пару часов удачливый рыболов принес на кухню пять крупных щук. С тех пор щучьи котлеты, заливное из судака и тушеная сомятина постоянно присутствовали на столе у выездного отряда, к которому был приписан Молчун. Народ, прознав про увлечение Молчуна, потянулся к нему с просьбами — кому щуку на день рождения, кому леща деткам, но вершиной рыболовной карьеры Молчуна стал пятикилограммовый налим, преподнесённый им Бате на день милиции.
Погожим осенним вечером Молчун сидел и кидал камушки в воду, набегавшиеся за день Зита и Гита тихо сидели рядом. Молчун любил посидеть такими тихими вечерами на берегу канала, в голове крутилась песня из детства, про камушки с крутого бережка пролива Лаперуза. На проливе Лаперуза он побывал в зрелом возрасте, уже на службе. А детство Молчуна, тогда еще вполне болтливого мальчишки, прошло в военном городке на острове Русский. Отец нес службу в учебном центре разведки флота, мама работала в библиотеке, обычное детство советского школьника, только вместо кружков у мальчика были занятия по подводному плаванию с ротой ПДСС, а вместо спортивной секции кривоногий прапорщик Кисимес по кличке Пиночет. К двенадцати годам Молчун знал и умел очень многое, будущее свое он видел на флоте и иначе никак.
Одной дождливой ночью Молчуна разбудил шум в комнате родителей, фраза: «отошли воды» была вполне понятна, отец звонил врачам, из медсанчасти выехала «буханка», родители уехали, и, как оказалось, навсегда… скользкая дорога, обрыв, не выжил никто. Так Молчун стал молчуном. Командир части и замполит писали во все инстанции, просили оставить мальчика при части. Но ребенка определили в детдом, у матери из родни в живых оставалась только сестра под Херсоном, а по отцу не было никого.
Очень тяжело жить в детдоме, особенно когда ты попадаешь туда почти взрослым и жил до этого совсем по-иному. Детский дом, куда определили Молчуна, был далеко не образцовым, директор и педагоги крали все что можно и изо всех сил, дети, жившие в детдоме, были в массе своей не сиротами, а отказниками и детьми, родителей которых лишили родительских прав. Детдом был практически «кузницей кадров» для местной шпаны.
Накануне отправки в детдом командир части и преподаватели некоторых дисциплин засиделись с Молчуном допоздна, и, как показали дальнейшие события, уроки он усвоил накрепко.
В первый же вечер пребывания в детдоме Молчуна избили в спальне, точнее думали, что избили. В соответствии с напутствиями, Молчун изображал забитого школьника-ботаника: худощавый, можно сказать, щуплый, он нарочито сутулился, старался смотреть в пол и не вступать в перепалки. Но от «прописки» это его не спасло. Вечером, когда воспитанники почистили зубы и возвращались в палату, его накрыли одеялом, и несколько раз пнули ногой. После прописки Молчуна оставили в покое, но ненадолго — началось вовлечение в преступную жизнь, но новичок оказался на редкость глупым, трусливым и неуклюжим. Местные вожаки решили взять его на ночную вылазку, целью грабителей был местный овощной магазин, но, как назло, Молчун поскользнулся на вымытом полу и растянул лодыжку. В результате его оставили в покое и не стеснялись вести при нем конфиденциальных бесед, а кому этот недоумок расскажет? Тем более он тихо сидел в уголке, и, высунув от усердия язык, рисовал всякую чушь в тетрадке: марсиан, крылатых змеев, морские баталии с драконами и русалками.
Молчуна регулярно навещал дядя Вася Тихомиров. Неопрятный алкоголик, вечно пахнувший бормотухой, он приносил «племяшу» кулек слипшихся карамелек, а в ответ Молчун передавал ему абсолютно идиотские рисунки из серии: бой в Крыму, все в дыму. По возвращении в часть, капитан Тихомиров накладывал на детские почеркушки шаблон и, переписав донесения, относил их руководству.
Благодаря проницательности и умению слушать Молчун давал точные и важные сведения, и через некоторое время у разведчиков возникла полная картина расстановки сил в преступном мире Владивостока. Немного поразмышляв, начальство разработало и утвердило небольшой план, так, для разминки личного состава. И началась цепочка странных и необъяснимых событий. Поначалу утонули двое известных в уголовном мире граждан, занимавшихся поставкой наркотиков и контрабандой оружия из Китая, потом разбился в автокатастрофе известный преступный авторитет, занимавшийся детской проституцией и изготовлением порнографии с несовершеннолетними детдомовцами. И на сладкое, утонул в выгребной яме директор детдома.
На очередном совещании в штабе флота командира пригласили в кабинет начальника особого отдела флота. Начальник особого отдела, похожий скорее на университетского профессора, чем на матерого контрразведчика, встретил гостя радушно, расспросил о семье, о положении в части, и пригласил в угол кабинета, на диванчик к сервированному для чаепития столику, а вместо чая, предложил «замечательного коньячку, который старый сослуживец привез из командировки». Когда контр-адмирал предлагает выпить, отказываться как-то не принято, и под бутылочку действительно божественного коньяка начался задушевный разговор о всяких пустяках. Когда беседуют два крутых профи, хотя и противоположного профиля, но работающих на одну цель, то слушать это чистое наслаждение, как наблюдать за боем двух мастеров, или за шахматным поединком гроссмейстеров. Но если отбросить все намеки и метафоры, то главный контрразведчик флота высоко оценил выучку личного состава, мастерство работы и проявленные инициативы, но четко обозначил границы пересечения интересов: то, что торговец детской порнухой заживо сгорел в машине, это жестко, но по сути справедливо, а вот контрабанда – это не только контрабанда, но и способ доставки сведений и вообще, не стоит смешивать карты в чужой игре. Особого ущерба оперативным разработкам инициативные разведчики нанести не успели, но впредь все инициативы следов