— Артефакторика!
Вот уж не ожидала! Я была уверена, что его определят к бойцам. Даже подсмотренный пузырек не поменял моего отношения.
— Теперь нас двадцать! — болезненно радостная Кора ерзала рядом и подпрыгивала на месте.
Я отвлеклась на нее, но то, что директор не пожал руку Робину, заметила. Почему? Директор должен быть выше этого. Он не должен относиться к кому-то по — особенному, даже если этот кто-то поссорился с его сыном!
Робин сел напротив меня, улыбался и выглядел счастливым. Может, мне показалось, и директор не сделал для парня исключение? Было бы здорово.
— Юмнеты! — новое и еще непривычное обращение отозвалось в сердце гордостью. — Поздравляю вас всех с зачислением в школу. Поздравляю всех и каждого с распределением на факультеты. Я остановлюсь на нескольких важных организационных моментах.
Он обвел взглядом притихших студентов.
— С магистром Донартом, деканом факультета целителей, вы уже познакомились. Магистр Торнвальд, — он указал на крупную женщину лет шестидесяти, — декан факультета алхимии.
Пожилая магистр, как и целитель, встала под аплодисменты собравшихся.
— Магистр Фойербах — декан факультета боевой магии.
Подтянутый брюнет с широким шрамом на левой щеке встал, чопорно кивнул.
— Магистр Клиом — декан факультета атрефакторики.
Им оказался совершенно седой, но еще молодой мужчина со спокойным взглядом голубых глаз.
— Ах, какой красавец, — выдохнула рядом Кора, и с этим определением я была полностью согласна.
— После ужина деканы отведут вас в общежития факультетов и расскажут о распорядке дня и правилах школы, — продолжал директор. — Завтра, после вступительной лекции, начнутся занятия. Вы наверняка знаете, что в Юмне помимо обычных оценок существовала своя система поощрения и наказания. Речь о баллах. Учащимся того факультета, который получал к концу года больше баллов, выдавались памятные листы. На стяге факультета, который висит в общежитии, появлялась золотая звездочка.
Он улыбнулся, а голос прозвучал удивительно тепло:
— Таковы традиции Юмны. Мы не будем от них отказываться и теперь. Баллы по — прежнему будут начисляться учащимся, но это больше не соревнование. Не в этом году, — директор посерьезнел. — Каждый положительный балл, который вы получите, подтверждает то, что школу открыли не зря. Каждый отрицательный балл, каждое нарушенное правило, каждая плохо сделанная домашняя работа — сигнал мирским политикам, что без школы волшебства по — прежнему можно существовать. Еще раз повторяю. Факультеты не соревнуются друг с другом. Школа доказывает всему миру свое право на существование! Ваши имена, имена первых за десять лет юмнетов, будут написаны на мемориальной доске в зале славы. И только от вас зависит, будет ли доска сиять золотом триумфа или станет черным свидетельством поражения.
Да уж, ничего себе перспективы. Я и раньше понимала, что все серьезно, но лишь сейчас по — настоящему осознала, насколько именно.
— Юмнеты, вы уже взрослые люди. Мы все верим в ваш ответственный подход, в тягу к знаниям. Мы все верим, что вместе у нас получится. Не может не получиться!
Он снова обвел зал взглядом и улыбнулся:
— Теперь, когда я вас достаточно напугал, давайте ужинать.
Преподаватели зааплодировали, подавая пример, и директорское пожелание приятного аппетита утонуло в овациях.
Глава 6
Ужин явно был рассчитан на оголодавших волков, не евших неделю. Суп из кольраби, жареное мясо, тушеная с овощами рыба, салаты, разные гарниры — всего много и очень вкусно. У каждой тарелки лежал листочек и карандаш, чтобы написать имя и поставить крестик рядом с выбранным меню. Хорошая мысль, так поварам не придется готовить лишнее.
Кора уже давно казалась мне болезненно эмоциональной. Она восторженно сыпала словами и жестикулировала. В итоге девушка опрокинула на себя стакан томатного сока, нервно рассмеялась и, чуть не ударив меня локтем, достала из прически деревянную длинную шпильку. Быстро произнесенное заклинание, взмах волшебной палочкой — на одежде ни следа. Кора привычным движением вернула шпильку в волосы.
Получается, кому-то позволялось колдовать и вне школы. Тот же Робин явно не боялся проблем с департаментом из-за того, что починил мой чемодан и вскипятил свой кофе. Может, ограничения были и не такими строгими, как я привыкла считать? Может, я, боясь навредить всем и себе, перестраховалась?
Ужин завершился яблочным пирогом с корицей, чаем и ощущением уютной, приятной сытости. За столом все перезнакомились, улыбались, обсуждали, как восприняли новости об открытии школы. Атмосфера за нашим и другими столами была замечательная. Это чувствовалось, как ощущалось и то, что каждый факультет — команда.
Я то и дело поглядывала на сидящего напротив Робина. Ни следа так впечатлившей меня ауры опасности, ни намека на мрачную агрессивность. Ничего. Видимо, у него действительно не задалась первая половина дня. В таких случаях даже самые покладистые и тихие люди становятся на себя не похожи.
К столу подошел магистр Клиом, одетый в черную сутану с золотой эмблемой Юмны на груди. Принадлежность к артефакторам символизировала широкая белая полоса на воротнике. Строгая одежда подчеркивала мужественность фигуры, и я заметила, как приосанились парни.
— Я обратил внимание на то, что вы уже болтаете, а не едите. Значит, пора показать вам общежитие нашего факультета, — голос у этого седого красавца был чарующе приятным.
Кора подалась вперед и так откровенно любовалась преподавателем, что, будь мы в мультике, у нее над головой витали бы сердечки! Пришлось пнуть ее под столом, что бы привести в чувство.
— Все заполнили листочки с меню? — уточнил магистр и, дождавшись кивков, указал на выход из зала: — Тогда следуйте за мной.
Преподаватель выбрал простейший путь по периметру замка, по дороге показал, где расположена аудитория, в которой будут проводить общие лекции. В том числе и утреннюю вступительную.
— Замок и прилегающие земли довольно просторные, — пояснял магистр Клиом. — Никто не ждет от вас, что вы мгновенно станете здесь ориентироваться. Для каждого в общежитии приготовлена карта школы и карта городка. Рекомендую на первых порах носить их с собой.
От коридора, по которому он нас вел, направо ответвился ещё один более узкий.
— Здесь общежитие боевого факультета, — сказал остановившийся на развилке магистр, напоминающий в этот момент экскурсовода. — Вообще общежития найти проще простого. Если смотреть на замок сверху, видно, что он построен прямоугольником. В каждом углу строения — башня. Там расположены общие комнаты и небольшая библиотека с не учебной литературой. Рядом с башнями — спальни.
Он ободряюще улыбнулся и жестом пригласил следовать за ним.
Замок был огромным, к общежитию мы шли долго. Одно счастье, что по прямой. Οт широкого главного коридора слева время от времени ответвлялись коридоры поменьше, там виднелись лестницы на другие этажи. Чем ближе мы подходили к общежитию, тем больше портретов артефакторов я подмечала на стенах. У кого-то в руках были кристаллы, кто-то работал с украшениями. Одна картина показывала трех женщин, работающих с гобеленом.
— Они используют зачарованные нити, — тихо сказал идущий рядом Робин. — Εсли к такому полотну прикоснуться, то на несколько минут окажешься в картине. Будешь знать, кто кому кем приходится, что происходит, почему. Услышишь команды, разговоры полководцев, даже запахи почувствуешь.
— Интересный учебник истории, — хмыкнула я.
— Ага, но что-то масштабное редко делали. Чаще портреты, такие продвинутые фотографии, — пожал плечами Робин.
— Дорогое, наверное, удовольствие было, — предположила я.
— Не то слово! — вмешалась в разговор Луиза, высокая симпатичная блондинка. — Мой прадед заказывал такой после смерти жены. За эту сумму можно было большой доходный дом купить в центре Бремена.
— Артефакторы! — красивый голос магистра Клиома прекратил разговоры. — Коридор в ваше общежитие!
Довольно широкий ход, украшенный разноцветными кристаллами, мягко изогнулся и, уткнувшись в большие деревянные двери, разделился на два более узких коридора.
— Комнаты девушек здесь, — повернувшись спиной к дверям, декан махнул левой рукой, в которой держал большую кожаную папку. — Комнаты юношей там, — взмах правой, — на каждой двери табличка с именем. Честно предупреждаю, что комнаты маленькие. Зато без соседей. Так что, если кому-то захочется прогуляться под луной, это никому не помешает. Но наведаться в другие общежития или навестить друга противоположного пола в своем не получится из-за вмонтированных в стены артефактов. Вы наверняка заметили кристаллы. Это они и есть.
Он обвел всех взглядом и предостерег:
— Тоже сразу оговорю, что обмануть их не выйдет. Их создавали волшебники того же уровня, что опустили Юмну под воду. Попытка взломать чары чревата ранениями. Эти криcталлы отлично умеют защищаться.
Он повернулся, распахнул двери:
— Добро пожаловать в общую гостиную артефакторов.
Таких комнат я никогда в жизни не видела. Пятиэтажная круглая башня, по стенам которой к широким балконам карабкались аккуратные лестницы с перилами, имела в диаметре метров двадцать. Справа явно был угол славы, насколько слово «угол» применимо к круглому помещению. Там висел большой флаг факультета со множеством золотых звездочек. Фотографии студентов с кубками и грамотами украшали стены. Чуть дальше стоял большой стол с десятками чашек и тарелок. Там же был чайник, несколько сортов чая и кофе.
У противоположной стены расположились светлые диваны, кресла и низкие журнальные столы. Магистр Клиом жестом пригласил студентов рассаживаться. Сам занял одиноко стоящее кресло и положил на колено папку.
— Как вы видите, общая гостиная рассчитана на большое число учащихся. Десять лет обучения, в среднем двадцать человек в год, и всем хватало здесь места, — он указал на очень широкие балконы, где тоже стояли диваны и столики. — Поверьте, за столетия существования школы ее ученики неоднократно доказывали, что перепрыгнуть с балкона на балкон возможно, а с помощью заклинаний можно перелететь. Это доказанные факты, — он усмехнулся и глянул в сторону парней. — Все эти прыжки также могут привести к увечьям. Это тоже доказанные факты. К тому же столь безрассудное поведение — нарушение правил. За такие провинности полагаются серьезные штрафы в баллах. И я буду вынужден сам их назначить ученикам своего же факультета. Не рискуйте. Не вынуждайте меня.