— Давай я твои книги тоже понесу, — предложил парень.
— Спасибо, Робин. Это очень мило, — улыбнулась я.
Он просиял и, быстро запихнув часть своих учебников в сумку, прихватил мою стопку. У меня создалось впечатление, что он хотел запрятать ту книгу, которую взял добавочной. В сумку большой том не влез, и Робин будто случайно прикрыл название другим учебником. Конечно, этим он только привлек мое внимание. “Композитные растительные ингредиенты” прочитала я на корешке. И что такого тайного может быть в книге по алхимии?
Как бы ни интересовала меня книга по аурам, занялась я ею только на выходных. Не хотелось с первых дней прослыть зубрилкой и отказываться от прогулки по школьным землям. Магистр Клиом правильно предлагал найти дорогу заранее — грядки и оранжереи располагались на разных уровнях оформленного террасами склона, и распутать разветвленные тропинки было сложно даже с указателями.
Оранжереи нашлись, но настроение подпортили. На многих грядках росли только сорняки. Теплицы, стоящие дальше от школы, казались пыльными и заброшенными. Видимо, так и было. Все же десять лет проcтоя не могли пройти даром. Стало тоскливо, ужасно обидно из-за несправедливого закрытия школы. Луиза с такой же горечью смотрела на далекие оранжереи, казавшиеся стеклянными саркофагами. Робин тяжело вздохнул:
— Там раньше было много редких растений. Они наверняка уцелели. Не могли же их так просто бросить.
— Думаю, их приютили у себя ботанические сады, — предположила я. — Когда школу откроют окончательно, их вернут.
Луиза молча кивнула.
— Что ж, это еще один стимул хорошо учиться. Все в наших руках, — подытожила Кора, единственная не потерявшая оптимизма.
Кажется, Робин не все знал о феях, ведь Кора вообще гораздо спокойней реагировала на негатив, чем предполагалось.
После ужина я устроилась на балконе второго этажа факультетской башни с учебником по артефакторике. Не успела дочитать и страницу до конца, как пришли Кора и Луиза. Девочки расположились рядом, но тоже учиться, а не болтать. Внизу и на балконах постепенно рассаживались другие артефакторы. Запустение в оранжереях на всех произвело должный эффект, и желающих откладывать выполнение домашнего задания на перемену перед уроком не нашлось.
Люблю начинать новые тетради. На первых листах почерк всегда красивей, чем потом. Учебник мне понравился спокойным языком и желанием максимально доступно донести материал. Конспект получался структурированным и аккуратным.
Со своего места я видела почти всю башню и, закончив с заданием, разглядывала юмнетов. Сидели по трое, по четверо, смешанных групп не было. Парни предпочитали компанию мужчин, девушки в свои группки никого не зазывали. Все знали, что скоро это изменитcя, когда станет ясно, кому с кем лучше учиться, но пока разделение полов сохранялось. Наблюдая за соучениками, я подметила еще одну задевшую меня деталь. Робин сидел с тремя парнями, но при этом создавалось неприятное ощущение «три и один». Двое ближайших к нему как-то неуловимо отгораживались от Робина.
Искренне надеясь, что я неверно истолковала позы, то и дело посматривала в сторону этой группы. К счастью, когда парни разговаривали, ничего похожего на отторжение я не увидела. Улыбки, благожелательность, вполне нормальное обсуждение параграфов и урока по артефакторике. Возможно, я слишком близко к сердцу приняла то, что директор не пожал Робину руку вчера, а госпожа Фельд выделила имя, и поэтому я увидела предвзятое отношение там, где его и близко не было?
Глава 9
Занятие по лекарственным растениям прошло в спокойной и приятной обстановке. Магистр Крессен, высокая стройная блондинка лет сорока, щедро одаривала улыбками и не скупилась дать балл-другой за правильные ответы, которых она в тот день услышала много. Тема располагала. Свойства растений, которые можно найти на обыкновенной грядке, знали все.
Первого занятия по боевой магии я ждала с большим нетерпением, хотя восторженного настроя парней не разделяла. Они грезили о командных тренировках, о турнирах, мечтали побывать на профессиональных чемпионатах. Мне тоже все это было интересно, но вспоминался сон-видение об Ахто и его друзьях, о настоящем бое, в котором не существовало правил и подстраховки. Только боль, ярость, смерть и желание уберечь тех, кто дорог.
Кристаллические светильники в кабинете боевой магии защищало стекло. Окон не было. Видимо, что бы не чинить все время в случае попадания шальных разрядов. У длинной стены в ряд стояли столы, в трех шагах от которых высились каменные тумбы с деревянными брусками на них.
— Юмнеты, добро пожаловать на занятие по боевому мастерству, — голос магистра Φойербаха был низким и густым. Шрам на левой щеке придавал мужчине несколько зловещий вид. — Прежде всего хочу донести до вас одну исключительно важную мысль. Здесь, в стенах школы, будь то урок, тренировка или турнир, за безопасностью учащихся следят преподаватели. В случае травмы вам на помощь немедленно придет обученный медицинский персонал.
Он обвел притихший класс долгим взглядом и продолжил:
— За стенами школы вы будете предоставлены сами себе. От ваших навыков будет зависеть ваша жизнь. За пределами Юмны не существует запрещенных заклинаний или приемов. Ваши противники могут и будут использовать любое оружие, клыки и когти. Никогда не забывайте, что дуэли здесь постановочные и безопасные. Стычки на поверхности никогда не проходят по правилам.
Новая пауза, воскресившая в памяти чувства Αхто, убивавшего без колебаний и сомнений. Магистр Фойербах, конечно, прав, но к чему эти предупреждения? Будто прочитав мои мысли, он пояснил:
— Открытие школы — лишь первый шаг к оживлению магического сообщества. Постепенно снимут запреты на использование чар. Это значит, дадут магам оружие. Там, где есть оружие, есть место и преступлению.
В этом он тоже был прав, а я, поддавшись наивной благостности, о таких последствиях не задумывалась.
Как ни жаль это признавать, но магистр Фойербах на сдвоенном уроке по боевой магии наглядно продемонстрировал, что отношение к Робину у него особое. Только ему декан другого факультета задавал вопросы и, хотя получал верные ответы, похвалить не удосужился ни разу. Более того, когда Робину первому удалось рассекающее заклинание, которое мы изучали на занятии, наш факультет не увидел призовых баллов. Вообще нужно радоваться тому, что мы отрицательных не получили. Робин расколол брусок, это да, но и каменной подставке, на которой стояла деревяшка, тоже досталось. Скол был небольшим и далеко не первым, но поток упреков магистра Фойербаха это не остановило.
— Подобное случается только, если маг не в состоянии контролировать свои эмоции! — отрезал декан бойцов. — Зелья и травы еще могут простить подобную неорганизованность ума и чувств, но боевая магия этого не терпит!
Робин молчал, сцепив зубы и сжав кулаки, смотрел прямо перед собой, а не на преподавателя.
— Самоконтроль, постоянный самоконтроль и исключительно четко выверенное приложение силы! Вот, что вы должны демонстрировать каждую минуту! Иначе дальнейшее обучение будет бессмысленным!
Робин не отвечал, но с каждой секундой все больше напоминал себя в момент нашего знакомства. Исключительно опасный тип, излучающий предостережение, совет воздержаться от контактов. Смутно хищный парень, едва сдерживающий магию, которая в любой миг может вырваться спонтанным разрядом. За что магистр с ним так?
Несправедливые нападки декана бойцов раздражали меня весь урок, а теперь я просто клокотала от гнева.
— Магистр Фойербах! — встряла я, перебив преподавателя. — Это наше первое занятие по боевой магии. Первые попытки что-то сделать. Первые! Никто из нас не умеет рассчитывать силу. Мы только выглядим выпускниками, но опыт у нас как у семилеток!
Он сверлил меня взглядом с минуту, не меньше. Я повторяла про себя, что хоть я и пигалица, но отважная пигалица, а неправ именно он, и не отводила глаза.
— Минус десять баллов артефакторам за то, что вы не совладали с собой, госпожа Штольц-Бах. Может, это научит вас контролировать себя и собственные эмоции, — заявил магистр Фойербах.
Молодец, Лина! Второй день в школе, а уже конфликт с преподавателем. И отрицательные баллы заработала! Наверняка первая, вряд ли ещё кто-то так отличился!
— Продолжайте практиковаться, — велел тем временем магистр Фойербах. — До конца урока всего десять минут, и я хочу хоть у кого-нибудь увидеть достойный результат.
Он медленно прохаживался за спинами учеников и этим нервировал еще больше. О каком самоконтроле может идти речь, если преподаватель явно придирается к одному человеку и наказывает за справедливое высказывание?
— Вы не практикуетесь, госпожа Штольц-Бах, — раздался у меня за спиной возмутительно ровный голос магистра.
Не оборачиваясь, в ответ я выпалила нужное заклинание, пальцы засияли алым — оглушительный треск! Брусок раскололся на три части.
— Видите, стоит взять под контроль эмоции и магию, как тут же все получается, — наставительно подытожил магистр Фойербах. — Десять баллов артефакторам. Кто еще повторит успех госпожи Штольц-Бах?
В этот раз на последних минутах урока отличились парни и заработали для факультета еще двадцать очков. Но меня это не радовало. Сердце колотилось, противно дрожали пальцы, успокоиться никак не получалось. Декан бойцов меня взбесил, а это редко кому удавалось.
— Ты меня на секунду опередила, — заявила Луиза, едва мы вышли из кабинета. — Я уже рот открыла. Сказала бы то же самое.
— Чего он пристал к Робину на ровном месте? — возмущался худощавый светловолосый Кевин. Один из тех, которого я вчера заподозрила в попытках отгородиться от Робина. — Я тоже от подставки кусок отбил, мне он ни слова не сказал!
— Не переживай из-за баллов, — Кора погладила меня по плечу и опять продемонстрировала нетипичную для феи выдержку. — Ты же их обратно вернула.
— Я не переживаю. Даже если бы не вернула, не переживала бы, — буркнула я, поглядывая на Робина.